– О, да, – частенько говорила она Гвендолен, – у меня есть связи. Я знаю людей, которые достанут мне фунт драконьей крови в любой момент, когда я попрошу, будь это трижды незаконно.

Возможно, хоть у нее и не было иллюзий насчет Гвендолен, миссис Шарп надеялась стать управляющей для Гвендолен, когда та вырастет. Кот подозревал, что она и сейчас уже выполняла эту функцию. И ему было жаль миссис Шарп. Он был уверен, что, став знаменитой, Гвендолен выбросит ее, точно старое пальто. Как и миссис Шарп, Кот не сомневался, что Гвендолен станет знаменитой. Поэтому он говорил:

– Есть еще я, чтобы позаботиться о вас.

Ему не нравилась эта мысль, но он чувствовал, что должен так сказать.

Миссис Шарп была горячо благодарна. В качестве компенсации, она устроила, чтобы Кот действительно брал уроки музыки.

– И тогда мэру будет не на что жаловаться, – сказала она.

Она считала, что убила двух зайцев одним выстрелом.

Кот начал учиться играть на скрипке. Он думал, что делает успехи. Он старательно тренировался и никогда не мог понять, почему новые люди, жившие над ними, всё время стучали в пол, когда он начинал играть. Миссис Шарп, будучи сама лишена музыкального слуха, кивала и улыбалась, когда он играл, и всячески поощряла его.

Однажды вечером он тренировался, когда, точно ураган, ворвалась Гвендолен и выкрикнула ему в лицо заклинание. Кот с ужасом обнаружил, что держит за хвост крупную полосатую кошку. Зажав ее голову под подбородком, он пилил смычком по ее спине. И хотя он тут же поспешно бросил ее, она укусила его под подбородком и больно поцарапала.

– Зачем ты это сделала? – спросил Кот.

Кошка выгнулась дугой, свирепо глядя на него.

– Потому что твоя скрипка звучала как кошачий визг! – ответила Гвендолен. – Сил моих не осталось это выносить. Иди сюда, кис-кис-кис.

Гвендолен тоже кошке не понравилась. Она поцарапала протянутую руку. Гвендолен шлепнула ее. Она убежала, а Кот бросился за ней по пятам, крича:

– Держите ее! Это моя скрипка! Держите ее!

Но кошка ускользнула, и на этом уроки игры на скрипке закончились.

Миссис Шарп была весьма впечатлена такой демонстрацией таланта Гвендолен. Она забралась на стул во дворе и поверх забора поведала об этом мистеру Ноструму. И с того момента история стала известна каждой ведьме и некроманту в округе.

Округа была полна ведьм. Люди с одинаковым ремеслом любят селиться вместе. Если Кот, выходя из парадной двери миссис Шарп, поворачивал по улице Шабаша направо, он проходил мимо «Трех Аккредитованных ведьм», двух «Предложений некромантии», «Предсказателя», «Прорицателя» и «Старательного Чародея». Поворачивая налево, он проходил мимо «Мистера Генри Нострума, члена королевского колледжа магии. Обучение некромантии», «Гадалки», «Колдовства на любой случай», «Ясновидящего» и в заключение – мимо магазина мистера Ларкинса. Воздух на этой улице – и на нескольких по соседству – был тяжелым от запаха творящейся там магии.

Все эти люди проявляли к Гвендолен немалый дружелюбный интерес. История с кошкой чрезвычайно их впечатлила. Животное стало всеобщим любимцем, и естественно его назвали Скрипкой. Хотя кошка оставалась злобной, привередливой и недружелюбной, еда у нее никогда не переводилась. А Гвендолен стала даже еще большей любимицей. Мистер Ларкинс дарил ей подарки. Старательный Чародей – вечно небритый мускулистый молодой человек – выскакивал из дома каждый раз, когда видел проходившую мимо Гвендолен и дарил ей драже. Разнообразные ведьмы всегда подыскивали для нее простые чары.

Гвендолен относилась к этим чарам с немалым презрением.

– Они что, думают, я младенец? Я в тысячу раз превзошла такие вещи! – говорила она, отбрасывая очередные чары.

Миссис Шарп, радовавшаяся любой помощи в колдовстве, обычно аккуратно подбирала их и прятала. Но пару раз Коту доводилось находить валявшиеся странные чары. И он не мог противостоять искушению испробовать их. Ему ужасно хотелось обладать хотя бы капелькой таланта Гвендолен. Он надеялся, что у него просто запоздалое развитие и однажды чары заработают для него. Но они никогда не работали – даже предназначенные превращать медные пуговицы в золотые, особенно нравившиеся Коту.

Разнообразные предсказатели тоже дарили Гвендолен подарки. Она получила старый хрустальный шар от Прорицателя и колоду карт от Гадалки. Предсказатель предсказал ей судьбу. После этого Гвендолен вернулась счастливая и ликующая.

– Я стану знаменитой! Он сказал, что я смогу править миром, если правильно возьмусь за дело! – сообщила она Коту.

Хотя Кот и не сомневался, что Гвендолен станет знаменитой, он не мог понять, как она может править миром, и так и сказал ей.

– Ты можешь править только одной страной, даже если выйдешь замуж за короля, – возразил он. – И принц Уэльский женился в том году.

– Существует гораздо больше способов править, чем этот, дурак! – парировала Гвендолен. – Для начала, у мистера Нострума есть множество идей для меня. Заметь, существует несколько препятствий. Есть изменение к худшему, которое я должна преодолеть, и очень влиятельный Темный Незнакомец. Но когда он сказал мне, что я буду править миром, все мои пальцы дернулись, так что я знаю – это правда!

Пылающей уверенности Гвендолен не было пределов.

На следующий день Ясновидящая мисс Ларкинс позвала к себе Кота и предложила предсказать будущее и ему.

Мисс Ларкинс – дочь мистера Ларкинса из магазина старьевщика – пугала Кота. Она была молодой, хорошенькой и огненно-рыжей. Свои рыжие волосы она собирала в пучок на макушке, и рыжие завитки выбивались из него и красиво переплетались с серьгами, похожими на кольца, на которых сидят попугаи. До того, как стала известна история с кошкой, мисс Ларкинс – очень талантливая ясновидящая – была любимицей округи. Кот вспомнил, что даже его мать дарила мисс Ларкинс подарки.

Кот знал, что мисс Ларкинс предложила погадать ему из зависти к Гвендолен.

– Нет. Нет, спасибо большое, – сказал он, пятясь от столика мисс Ларкинс, заставленного гадательными принадлежностями. – Мне и так хорошо. Я не хочу знать.

Но мисс Ларкинс бросилась к нему и схватила за плечи. Кот принялся извиваться. Мисс Ларкинс пользовалась духами, которые буквально кричали: «ФИАЛКИ!» – ее серьги раскачивались словно наручники, а корсеты скрипели, когда она наклонилась близко к нему.

– Глупый мальчишка! – произнесла мисс Ларкинс глубоким мелодичным голосом. – Я не сделаю тебе больно. Я просто хочу знать.

– Но… Но я не хочу, – ответил Кот, изгибаясь то в одну, то в другую сторону.

– Стой смирно, – велела мисс Ларкинс и заглянула Коту в глаза.

Кот поспешно закрыл их. И начал извиваться сильнее, чем прежде. Он мог бы освободиться, если бы мисс Ларкинс внезапно не впала бы в транс. Кот обнаружил, что его держат с силой, которая удивила бы его даже со стороны Старательного Чародея. Он открыл глаза, встретив пустой взгляд мисс Ларкинс. Ее тело тряслось, заставляя корсеты скрипеть, точно болтающиеся на ветру старые двери.

– О, пожалуйста, отпустите! – попросил Кот.

Но мисс Ларкинс, похоже, не слышала. Кот взялся за пальцы, сжимающие его плечи, и попытался отцепить их. Он не смог их даже пошевелить. После этого он мог только беспомощно смотреть в отсутствующее лицо мисс Ларкинс.

Она открыла рот, и из него раздался совсем другой голос. Это был мужской голос – звучный и доброжелательный.

– Ты снял груз с моей души, парень, – довольно произнес он. – Для тебя теперь многое изменится. Но ты был ужасно неосторожен: четыре уже потрачены, осталось только пять. Ты должен быть внимательнее. Ты знаешь, что тебе угрожает опасность по меньшей мере с двух сторон?

Голос смолк. К этому моменту Кот так перепугался, что не смел пошевелиться. Он мог только ждать, пока мисс Ларкинс придет в себя, зевнет и отпустит его, чтобы элегантно прикрыть рот ладонью.

– Вот, – произнесла она своим обычным голосом. – Вот и всё. Что я сказала?