С колотящимся сердцем я быстро пробежалась по статье. Там был короткий обзор о владельце, бла-бла-бла, пара предложений об атмосфере и концепции, бла-бла-бла, а потом, наконец, несколько абзацев посвященных пище и… мне.

— Шеф Лоланд настоящая «тайная жемчужина» в этой забегаловке, под началом спортсмена, предлагающей уникальное перевоплощение знакомых блюд, — прочитала я вслух. — На самом деле она настолько потрясающая, что очень жаль, что шеф-повар с классическими знаниями была уволена из Сан-Франциско, где ранее работала, получив перед этим третью звезду Мишлен, для того, чтобы стать шеф-поваром в ресторане известным своим владельцем — квотербеком NFL, а не своим меню. Но одно точно, это то, что шеф-повар Лалонд имеет талант, которым пренебрегают на «уснувшем» рынке.

Прекрасно.

Я сложила газету и передала ее обратно Мисси.

— Вот, я закончила. Мне не нужно читать остальное.

Мисси склонила голову, мой ответ привел ее в замешательство, явив морщинку меж ее бровей и ожесточив линию ее рта.

— Почему ты расстроена? Это был потрясающий обзор.

Я фыркнула.

— Больше похоже на сомнительный комплимент. Однако могло быть и хуже.

— Перестань себя вести как дура и хоть раз будь оптимисткой, — на этот раз Мисси бросила в меня половинкой недоеденного бекона. — Критику понравилась еда, которую ты создаешь.

За исключением того, что я не создавала, не на самом деле. Просто повторяла и переделывала рецепты, которые были значимы для Логана и в память о его матери, которые я освоила еще в шестом классе.

— Я знаю, что еда хороша, — произнесла я в отчаянии. — Даже я не могу отрицать этого.

Мисси скрестила руки на груди, уставившись на меня так, будто я была так же невыносима, как Veruca Salt (прим. американская рок-группа, созданная Ниной Гордон и Луизой Пост в 1993 году. Группа взяла название по имени героини повести «Чарли и шоколадная фабрика» английского писателя Роальда Даля).

— Но?

Я подалась телом вперед.

— Но я не хочу готовить хорошую пищу, Мисси. Я хочу вдохновлять и перемещать людей в разные места. Наполнять их чувством изумления и кулинарных приключений после одного укуса. Я хочу, чтобы люди находились в постоянных сомнениях, всегда задавались вопросом и никогда не знали, какое блюдо будет следующим, — я уже практически кричала, но не останавливалась. — Готовка — это нечто большее, чем просто ингредиенты. Это история, опыт и выражение воспоминаний, точки зрения и эмоций. И я хочу, чтобы гости чувствовали все это! — я вздохнула и откинулась назад на своем стуле, словно не поднявшийся в печи пирог. — Это то, чем я занималась до тех пор, пока Стивен не подставил меня. Весь этот обзор — это напоминание о том, что у меня было и что я потеряла.

— Тогда, найди все заново, Гвен, — сказала Мисси. — Но сначала поговори начистоту с Логаном. Ведь, как ясно день, что тебе нужно высвободить все внутри себя.

***

Тем вечером я была разбитой развалиной, мой разговор с Мисси постоянно крутился в голове, когда Логан постучал в мою дверь пять минут назад.

Я потратила почти час на спор с самой собой по поводу того, что одеть. Мои подходящие для этого рабочие штаны и белый халат шеф-повара казались слишком строгими, но моя обычная черная рубашка и узкие джинсы были слишком обыденными. Я хотела произвести на Логана впечатление, дать ему знать, что я на полном серьезе обсуждала с ним вопрос вечернего спецменю, но не слишком серьезно. В конце концов, я остановилась на элегантных черных брюках и кремовой блузке в горошек, волосы стянула в небрежный, свободный пучок на затылке.

Уф, почему, черт побери, меня это так сильно волновало? Это была всего лишь одежда.

— Заходи, — крикнула я с кухни. Все мое бунгало своими ста квадратными футами могло полностью поместиться внутри гостиной Логана, поэтому не было никакого смысла открывать дверь — мои слова были услышаны.

Через мгновение Логан зашел в мою маленькую прихожую, заходящее вечернее солнце опускалось за горизонт, образовывая светящуюся дымку над его плечами.

— Гвен? — спросил он, его голос казался слишком громким в маленьком пространстве.

При виде него мое сердце забилось, отдаваясь где-то в области моего горла. Он выглядел свежим, только после душа, его светлые волосы были влажными и зачесаны назад. Он не побрился, и щетина на его челюсти светилась золотым на его коже. Мне было интересно, пришел ли он сразу после тренировки или у него был выходной после победного матча против команды the Lions прошлым вечером.

— Это не загадочное представление, а ужин, Сладкая Булочка, — сказала я, глядя на закрытую корзину в его руках.

— Никогда не думал, что ты из тех, кто боится маленьких сюрпризов, особенно, когда это включает в себя десерт, — Логан вошел на кухню, которая переходила в привлекательную своей стариной гостиную.

Вблизи я заметила, что его темно-синяя футболка сохранила складки от того, как она была сложена в шкафу, но его джинсы были выцветшие и потертые, подчеркивая сильное, твердое тело так, что они сидели просто превосходно. Если бы не едва различимые веснушки у него на носу и кривоватую улыбку, то Логана можно было бы считать слишком красивым, таким, на кого даже больно смотреть.

Он огляделся вокруг и присвистнул.

— Милое местечко.

Было ли здесь мило? Паркетный пол нуждался в обновлении лакового покрытия, декоративный плинтус под потолком весь растрескался и покрылся пятнами, и там был затхлый запах, который отказывался исчезать вне зависимости от того, как часто и хорошо я бы не делала уборку.

— Я бы устроила тебе экскурсию, но как ты видишь, весь дом можно рассмотреть прямо отсюда, — на центральном кухонном острове я выложила банку со свеклой, которую замариновала прошлым вечером, полбу, аурикулрию уховидную или попросту грибы, фисташки и кровяные колбаски, которые Логан выбрал на фермерском рынке, в дополнении к этому у меня было, все, что имелось в холодильнике и кладовой.

Поставив корзину на коврик у своих ног, Логан прислонился к спинке моего дивана, скрестив руки на своей широкой груди, и уставился на меня так, как будто заходил в мой дом уже в сотый раз, при этом встречая меня раскладывающей все ингредиенты на моем обшарпанном столе для разделки мяса. Его ухмылка, хотя и сдержанная, была такой знакомой, давно известное выражение, которое рождало во мне чувство дежавю, как если бы мы проигрывали этот момент много раз на протяжении многих лет, а не пары секунд.

— Что? — спросила я.

— Твой дом подходит тебе, — сказал он, кивая на магниты на холодильнике, из каждого города, что я посетила, и на матрешку из мерных стаканчиков выкрашенной дешевой краской и с нарисованными улыбками, это я привезла из поездки на кулинарные курсы из России. — Хотя я ожидал меньше цвета.

— А что именно ты ожидал? Нержавеющую сталь, массивные приборы и непрактичные столешницы — о, погоди, это же твоя квартира, — сказала я, нагревая на плите сотейник с постным куриным бульоном.

— Ты никогда не устаешь от того, что такая язва? — спросил Логан.

— На самом деле нет, — я самодовольно улыбнулась ему.

Я взяла кастрюльку с потолочной стойки и поставила ее на конфорку, зажгла газ и сбрызнула дно оливковым маслом. Я наткнулась на эту винтажную штуковину из чугуна в маленьком магазине секонд-хэнд в Амбруа, очаровательной деревеньки в самом сердце французской долины Луара, это было во время кулинарного тура с моим отцом в старшей школе. Мне принадлежала целая коллекция совершенно разных чугунных сковородок от известных марок и голландские жаровни разного размера и цвета, которые были приобретены во время путешествий по различным городам Европы, и все они были на виду в моей кухне, на грубых деревянных полках, или висели на крючках.

— Думаю, я ожидал чего-то не такого… э-э, в стиле Anthropologie (прим. известный американский магазин с широким выбором одежды для женщин и товаров для дома в винтажном стиле), — сказал Логан, хватая один из бокалов с красным вином со столешницы. Немного избито, но, в отличие от него, я, по крайней мере, была достаточно умна, чтобы не воспользоваться музыкой в стиле джаз и мерцающим пламенем свечей на «сцене».