Иллюстратор Анастасия Данилова

© Нелли Шульман, 2018

© Анастасия Данилова, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4490-8876-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Прикоснувшись кистью к холсту, Алессандро Аллори замер. Прекрасное лицо Изабеллы Медичи оживало на глазах.

Каштановые, с проблесками рыжего, локоны она разделила пробором, убрав под отделанную жемчугом золотую сетку. Карие глаза глядели прямо, на белоснежной шее поблескивало алмазное ожерелье. Дочь Козимо Медичи, великого герцога Тосканского и жена кондотьера Паоло Орсини стояла на пьедестале, возведенном в мастерской Аллори.

– Ваша светлость, смотрите на меня, – попросил Аллори. «Я приступаю к глазам. Это самое сложное в портрете».

– Синьор Аллори, не возражаете, если Маддалена нам поиграет? – спросила Изабелла. «Она написала новые мадригалы, я бы хотела послушать».

– Конечно, ваша светлость, – Аллори вернулся к работе. Девушка с лютней, устроившаяся на низкой скамейке у ног Изабеллы, начала грустную мелодию.

Петр смотрел любовался тонким профилем герцогини. Унизанная перстнями рука лежала на бархате платья цвета жженого сахара. Кремовое кружево, выбившись из манжеты, спускалось волной на пальцы.

– Как называется эта прекрасная музыка, синьорина Маддалена? – спросила женщина.

– «На его отъезд», – вздохнула музыкантша.

– Как печально, – рука Изабеллы скомкала складки юбки.

Рядом с Петей раздалось шуршание.

Нахмурив разлетающиеся к вискам брови, Изабелла повернулась к двери. Петя распахнул корзинку. Крохотная длинноухая собачка бросилась к Изабелле. Женщина подхватила щенка на руки.

– Боже, какая прелесть, синьор Пьетро, – Изабелла потерлась щекой о мягкую шерсть. «Спасибо вам!»

– Простите, синьор Аллори, синьорина Маддалена, – поклонился Петя. «Я хотел передать ее светлости подарок. Не смею более мешать».

– Вы слышали новый мадригал, синьор Пьетро? – спросила женщина. «Мы печалимся, что вы нас скоро покинете. Даже муза Эвтерпа, в лице талантливой синьорины Маддалены, не скрывает грусти».

Петя взглянул на герцогиню:

– Как сказал синьор Петрарка: «Коль души влюблены, им нет пространств. Земные перемены, что значат им? Они, как ветр вольны».

– Они, как ветр, вольны, – повторила Изабелла. «Вы прекрасно читаете стихи, синьор Пьетро. Но не забудьте, вы должны прийти на прием в честь моего дня рождения! Флорентийские дамы не простят мне вашего отсутствия».

– Непременно, ваша светлость, – поклонившись герцогине, счастливо насвистывая, Петя спустился на площадь, к церкви Санто-Спирито.

Перекрестившись, он преклонил колена перед фреской Филиппино Липпи. Впервые увидев Мадонну, Петя даже испугался ее сходству с Марфой. Волосы Богоматери были светлее, но кошачьи глаза и легкая улыбка на тонких губах напоминали ему покойную жену.

– Синьор Пьетро! – услышал он знакомый голос. «Не знал, что англичане молятся в католических церквях. Я думал, что у вас все реформаторы».

– Случается иногда, – улыбнулся Петя. «Я шел к вам, синьор Доменико. Хотелось бы перед отъездом просмотреть контракты, и вы обещали сводить меня в мастерские».

– Сначала обед, – Доменико Спини, богатейший торговец тканями во Флоренции, потер руки. «Я знаю, что вы навещали синьора Аллори. Картины у него прекрасные, но вряд ли он вас угостил чем-то».

Они вышли на площадь Святой Троицы, к огромному, похожему на замок, Палаццо Спини.

– Пьетро, – синьор Спини налил ему вина, – позвольте вас так называть, я вам в отцы гожусь.

Петя отпил: «Отменное, синьор Спини».

– Доменико, – торговец замахал ложкой. «Пожалуйста. Это с моих виноградников неподалеку. Я распоряжусь, чтобы вам на постоялый двор доставили пару ящиков». Спини попробовал суп. «Отлично, то, что надо».

Бульон с толченым миндалем и яйцами был так хорош, что Петя съел две тарелки. Принесли обжаренное мясо, истекающее кровью под ножом:

– Стоит задержаться в Италии, чтобы так обедать… – хмыкнул Петя.

Мистрис Доусон, готовила сытно, но просто. Когда на кухню допускалась Маша, становилось веселее, но такое случалось редко. Кухарка не любила, когда кто-то распоряжался в ее владениях.

За фруктами и сырами Спини внимательно посмотрел на Петяа: «Если вы католик, то у меня есть к вам разговор».

Петя налил себе еще вина. Хитрые глаза Спини заблестели: «Вам за двадцать, – небрежно заметил флорентинец, – вы не юноша».

Петя понимал, куда клонит торговец. Такие обеды у него уже случались в десятке городов.

– Доменико, – Петя поднял руку: «Чтобы между нами не было, как говорится, недомолвок, жениться я пока не собираюсь. Не стоит мне никого сватать».

– Пятнадцать лет, хороша, как мадонна Липпи, и отличное приданое. Спини для дочерей денег не жалеют, – купец испытующе посмотрел на него.

Петя кашлянул: «Давайте, Доменико, вернемся к нашим контрактам».

– Что со страховыми выплатами? – Петя внимательно изучал бумаги. «Западное Средиземноморье не самое безопасное место плавания. Мне не хочется терять деньги из-за оттоманских пиратов».

– Ходят слухи, что Священная Лига следующим годом атакует турок на море, – Спини погрыз перо. «Муж нашей герцогини, кондотьер Орсини, командует частью галер».

– В мощь Лиги мне не верится, – улыбнулся Петя. «После битвы при Джербе турки главенствуют на морских путях».

– Не забывайте, что после Джербы случилась Мальта, – сказал Доменико. «Поговорите с Орсини, он вам расскажет о намерениях Лиги».

– Непременно, – Петя поднял на купца спокойные лазоревые глаза. «В страхование я не лезу, это дело судовладельцев. Вы ответственны за перевоз до Генуи. Дальше я подпишу отдельные контракты, защищающие мои интересы, пока груз везут в Англию».

Спини хмыкнул:

– Разумно. Я знаю наших капитанов. Завидев паруса берберских галер, они либо бросают груз, и удирают налегке, либо откупаются тем же грузом. Судовладельцы в выигрыше, а нам урон.

Петя вспомнил «Клариссу»: «Капитан Джеймс учил нас с Марфой вязать морские узлы. Господи, сколько лет прошло».

– Значит, решили, – Спини поднялся. «Пойдемте, Пьетро, посмотрите на работу флорентийских ткачей».

Он вернулся на постоялый двор в полночь, грязным и потным. Лето в Тоскане выдалось жаркое, в мастерских было нечем дышать.

Спини, глава всемогущей Arte della Lana, флорентийской гильдии торговцев шерстью, провел Петю в цеха, куда не пускали посторонних.

Доменико развернул штуку алой материи:

– Такого вы больше нигде не увидите. Есть тайный растительный состав, немногие красильщики умеют его делать. Подобной яркости никто, кроме нас, добиться не может.

Петя рассматривал ручной ткацкий станок:

– Вы тоже используете силу речной воды. В Англии большинство мастерских расположено в местах, где можно поставить колесо, вертящее пять или шесть станков.

– Поэтому мы постепенно вам уступаем, – признал Спини, – вы сами начали делать ткани. Но качество у вас оставляет желать лучшего, в дорогих товарах мы впереди. Иначе, Пьетро, вы бы со мной не торговали.

– Ничего, – невозмутимо ответил Петя, – мы все наверстаем, дайте время. Ограничения на вывоз шерсти из Англии по вам сильно ударили?

– Пока есть испанские овцы, мы не знаем забот, – пожал плечами Спини. «Но некоторые ткачи начали переходить на шелк. С червями хлопот меньше, а прибыль лучше».

Петя задумался. «Шелк – узкий рынок, но надо посчитать, что он может принести»

– Давайте покажу окраску тканей, – позвал Доменико. «Я велел отправить вам вино. Когда вернетесь на постоялый двор, попробуете. Нет лучше прохладного белого в такую жару».