— Просыпайся, красавица.

Мои глаза широко распахиваются, когда то, что я безошибочно определяю как эрекцию, скользит между моих ягодиц. Затем я вспоминаю.

— Ты не просыпался! Уже утро! — Я возбужденно ахаю.

Ашер смеется мне на ухо.

— Я полагаю, ты была права. Ты действительно излечила меня. — Обхватывая мою попку, он продолжает: — Я бы сказал, что это повод отметить. — И одним быстрым движением он скользит своим толстым членом в мое готовое и изнывающее от желания лоно.

Мы оба стонем, когда Ашер прижимает меня ближе к себе. Моя спина прижата к его груди, когда он продолжает вколачиваться в меня. Я виляю бедрами, чтобы принять его глубже. Его руки крепко обернуты вокруг меня, и мы двигаемся в унисон, толкаясь навстречу друг другу, что, кажется, длится часы напролет. Это не быстрый трах, который мы обычно предпочитаем, но я делаю исключение. В конце концов, это же утро. Кого это волнует?

Когда Эш сжимает одной рукой мою грудь и опускает вторую, чтобы нежно стимулировать мой клитор, я откидываюсь назад, еще сильнее вжимаясь в него, и стону. Мой желудок стягивается в узел, и я чувствую приятное тепло, которое накрывает меня с головой. Без всякого предупреждения, волна оргазма накрывает меня быстро и жестко. Я сжимаюсь вокруг Ашера, и он рычит мне на ухо. Его толчки замедляются, и, застыв, он крепко обнимает меня, пульсируя и изливая свое освобождение во мне.

Мы оба тяжело дышим, я откидываюсь назад на Ашера, когда он говорит:

— Вот то, что я называю охренительно добрым утром.

Хихикая, я сонно заявляю:

— Ну, а я рада за тебя, Эш. Больше никаких кошмаров. Возможно, теперь ты не будешь все время такой задницей, и тогда именно это ты и будешь получать вместе со здоровым сном.

Его тело трясется в беззвучном смехе, и я улыбаюсь. Это приятно. Я чувствую тепло и трепет, и это не последствие прекрасного утреннего оргазма. Это нечто большее.

«Ох, черт».

Вот почему я не хотела ввязываться в это с Эшем. Был лишь вопрос времени, когда бы я начала быть для него сентиментальной и приставучей подружкой. Мне он понравился сразу после нашего первого секса, и вот почему я его отшила. Семь месяцев без него были для меня пыткой, но моя мама всегда говорила мне, что иногда тебе нужно уйти от того, чего ты хочешь, чтобы найти то, чего ты заслуживаешь.

«Ну, я так и сделала, мама... и встретила Коула».

Возможно, то, что, как думала, я хотела, на самом деле было и тем, чего я заслуживала. Эш другой, когда он со мной. Я уже не вижу в нем человека, склонного к конфронтации, как это было раньше. Сейчас я вижу его как человека, который не спешит кому-то довериться, и у него есть на это все причины. После того, как я немного узнала, что с ним произошло, когда он был помладше, я до сих пор задаюсь вопросом о том, как ему удалось пройти через все это, не превратившись в серийного убийцу. Если бы что-то из этого произошло со мной, я была бы сломлена. А у Эша все это вылилось в черту под названием «я никому не доверяю». Но он открылся мне. Я улыбаюсь. Он доверяет мне.

— У меня нет ни малейшего понятия, о чем ты думаешь, но прекрати. Сейчас же.

Улыбаясь еще шире, я отвечаю:

— Потерялась в собственных мыслях на секунду, и, кстати... ты не можешь мне приказывать перестать думать.

Я все еще прижата к нему, его член становится мягче и выскальзывает из меня. Ашер проводит носом по моей шее, вдыхая мой запах, и говорит, как ни в чем не бывало.

— Конечно, могу. Я всегда получаю то, чего хочу.

И ни с того ни с сего это сердит меня. Звучит так, будто он играет со мной и моими чувствами. Я знаю, что он этого не делает, но волоски на моей спине шевелятся. Я отстраняюсь от него и абсолютно голая встаю у края кровати и указываю на дверь.

— Пошел вон.

Он открывает сонные глаза и бормочет:

— Ну а теперь-то какого хрена я сказал? — Мое сердцебиение ускоряется, а лицо заливает краской. Я указываю рукой на дверь, и он хмурится, глядя на меня. Усаживаясь, Эш говорит: — Знаешь, если бы я хотел мириться с таким вот дерьмом, я бы завел себе девушку.

Когда иду в ванную, кричу ему в ответ:

— Не приходи сегодня ночью. Или завтра. Я позвоню, когда мне захочется дешевой интрижки. — Затем закрываю за собой дверь в ванную, включаю душ и встаю под горячие струи, прежде чем вода становится холодной.

Я думаю о том, что только что сделала, и съеживаюсь. Конечно, теперь он знает. Он должен знать, что это нечто большее для меня. Я пыталась вести себя так, будто у нас с моим не-бойфрендом все хорошо и замечательно, но все стало серьезным. Я потеряю его, прежде чем вообще получу.

«К черту все это! Какая разница, поймет ли он? Мы обвиним во всем этом эстроген. Гормоны всегда во всем виноваты».

Я только что сделала свои простые отношения сложными. Я мысленно себе хлопаю. И это не похоже на овации аплодисментов, а больше походит на неловкие, медленные хлопки в ладоши, когда кто-то, кого ты знаешь, сделал откровенную глупость. Я тяжело вздыхаю.

«Какого хрена со мной не так?»

Мне нужно взять себя в руки и собраться. И быстро. Я даю Эшу один, нет, два дня без меня, прежде чем он приползет ко мне назад. Ухмыляясь при этой мысли, я выхожу из душа и одеваюсь в дневную одежду. Когда заканчиваю, заглядываю в кухню и вижу коробку рисовых хлопьев и грязную миску на барной стойке.

Этот говнюк здесь позавтракал. Конечно же, а как иначе. Почему бы не испачкать все мои тарелки, чтобы вывести меня из себя еще сильнее? Я качаю головой и кладу грязную миску в раковину, подхожу к холодильнику, чтобы достать молоко, затем беру для себя ложку и чистую миску. Сажусь на табурет за барную стойку, беру коробку с хлопьями, чтобы немного насыпать себе.

Одно зернышко рисовых хлопьев падает в мою миску.

Хмурясь, я смотрю в коробку. И она, бл*дь, пустая.

«Так, ну всё!»

Хватая ключи, я мчусь к Духу, открываю двери и воплю:

— Если ты съедаешь мои чертовы хлопья, то покупай вместо них новые в следующий раз!

Дух выходит из спальни абсолютно голый и влажный после душа. Его пепельные волосы выглядят почти коричневыми от влажности и, со шрамами или без них, но его тело потрясающее. Я пялюсь на его член, хоть и стараюсь этого не делать. И вдруг я понимаю, что у меня рот наполняется слюной. Когда он дотягивается и обхватывает ладонью свою эрекцию, я моргаю и перевожу взгляд на него. Он ухмыляется.

— Голодная, малышка?

Я хочу умолять Ашера позволить мне отсосать у него, но вместо этого рявкаю:

— Иди на хер, Дух.

Его глаза широко распахиваются, он выглядит взбешенным, когда говорит:

— А теперь меня понизили до Духа?

«Хммм».

А, кажется он прав. Он должен превращаться снова в Духа, когда я злюсь на него. Интересно.

Не уверенная, что еще сказать, я разворачиваюсь и ухожу. Когда выхожу за двери, выкрикиваю:

— Купи чертовы хлопья, козел!

Моя кровь закипает, когда я слышу, как он смеется.

Это хорошо не закончится.

Сегодня в магазине девчонки в течение всего дня пытались поднять мое плохое настроение. Тина умасливала меня тортом, Мими рассказывала о своих сексуальных похождениях с Шоной, а Лола принесла двойной коктейль с черным шоколадом. Ничего не сработало.

По дороге домой, я сделала остановку и поужинала бургером. Вот насколько дерьмово я себя чувствовала.

Бургеры — зло.

Я знаю, что мне не следовало срываться на Эше, так как я это сделала из-за того, о чем он даже не подозревает, но этот мужчина иногда меня бесит. Съесть мои чертовы хлопья — это было последней каплей.

Я съедаю свой бургер в машине по дороге домой. Когда открываю двери квартиры, то чувствую, что что-то не так. Осматриваюсь вокруг, пытаясь понять, что же это может быть, но не вижу ничего странного. Уверенная в том, что мне это все кажется, я раздеваюсь по дороге в ванную и принимаю приятный, горячий душ. Сегодня я останавливаю свой выбор на геле для душа с ароматом ромашки и лаванды. Пена так приятно ощущается на моем теле, словно мини-массаж и, кажется, что весь стресс сегодняшнего дня исчезает.