– Да.

– Какой ты, Джерри, забавный!

Пару минут они сидели, не проронив ни слова.

– Я прекрасно знаю, что не слишком хорош, – наконец с трудом выдавил из себя Джерри. – Я наделал столько ошибок, что не вправе рассчитывать на то, что ты до конца поверишь в меня. Но я твердо убежден, что с твоей помощью я стану совсем другим. Я покажу, на что способен. Ты, Сара, практичная, и у тебя трезвый ум, и ты сможешь предостеречь меня от совершения ошибок.

– Теперь ты запел дифирамбы мне! – усмехнулась Сара.

– Я знаю, что у меня все получится, – не обращая внимания на ее слова, упрямо твердил Джерри. – Я буду работать как вол. Мне будет тяжело, но успеха все равно добьюсь. Не знаю, откуда у меня взялась храбрость предложить тебе уехать со мной, но поверь, это будет для тебя… настоящая жизнь…

– Настоящая жизнь… – задумчиво повторила Сара его слова.

Она поднялась и направилась к воротам парка. Джерри догнал ее и пошел с ней рядом.

– Ну, ты едешь со мной? – спросил он.

– Не знаю.

– Сара… Дорогая…

– Нет, Джерри, не продолжай. Ты уже сказал мне все, что нужно. Теперь решать мне. Мне надо подумать. О своем решении я тебе сообщу.

– Когда?

– Скоро…

– Вот это сюрприз так сюрприз!

На лице у Эдит, открывшей Саре дверь, разом разгладились морщинки.

– Здравствуй, Эдит, здравствуй, моя дорогая ворчунья! – поздоровалась с ней Сара. – Мама дома?

– Должна появиться с минуты на минуту. Как я рада, что вы пришли. Ваш приход поднимет вашей маме настроение.

– А разве она в этом нуждается? Она же всегда такая веселая.

– Нет, с ней творится что-то неладное. Я очень за нее волнуюсь, – вздохнула Эдит, провожая Сару в гостиную. – Она и двух минут не может побыть на одном месте. Любое мое слово ее раздражает. Боюсь, уж не заболела ли она.

– Ну-ну, Эдит, не ворчи. Послушать тебя, так каждый из нас уже стоит на краю могилы.

– Ну нет, мисс Сара, про вас ведь этого не скажешь. Вон, посмотри – расцвела, словно роза. Ох, зачем вы бросили на пол свою меховую шубку? Хотя это так на вас похоже! А она у вас такая красивая, да и денег стоит целую кучу.

– Эта шуба стоит всего золота мира.

– Да, такой красоты я ни на ком еще не видела. Надо полагать, что у вас, мисс Сара, красивых вещей хоть пруд пруди?

– Да, Эдит, немало. Когда продаешь свою душу, то тебе неплохо платят.

– Ну, зачем же так говорить, – укоризненно произнесла Эдит. – Самое плохое, что вы сначала говорите одно, а потом другое. Помню, словно это было вчера, как вы радовались, что выходите замуж за мистера Стина. Как кружили меня по этой комнате и, словно сумасшедшая, кричали: «Я выхожу замуж! Я выхожу…»

– Эдит, не надо, – резко оборвала ее Сара. – Я этого не вынесу.

Эдит настороженно посмотрела на нее.

– Ну-ну, дорогая моя, успокойтесь, – ласково сказала она. – Говорят, что в браке первые два года самые трудные. Если вы их выдержите, то потом все будет хорошо.

– Да, такой взгляд на брак очень оптимистичным не назовешь.

– Ну, начнем с того, что хорошее дело браком бы не назвали, – заметила Эдит. – Но как я понимаю, люди без этого обойтись не могут. Извините меня за нескромный вопрос, но, может быть, вы… в интересном положении?

– Нет, Эдит, я не в положении.

– Еще раз извините меня, мисс Сара, но вы немного взвинчены. Вот поэтому я и задала вам такой вопрос. В такой ситуации молодые замужние дамы ведут себя довольно странно. Знаете, моя старшая сестра, когда ждала ребенка, как-то зашла в продуктовую лавку и, увидев там огромную сочную грушу, так захотела ее, что схватила и стала есть. «Эй, что вы делаете?» – крикнул ей продавец. Но хозяин лавки, мужчина семейный, сразу все понял. «Ничего, сынок, все нормально, – сказал он своему работнику. – Я эту даму сам обслужу». И представляете, мисс Сара, хозяин лавки денег с моей сестры за эту грушу не взял. Вот какой понимающий мужчина оказался. Хотя ничего удивительного в том нет – у него самого было тринадцать детей.

– Тяжело иметь тринадцать детей, – заметила Сара. – Какая же у вас, Эдит, замечательная семья. Я слушаю байки о твоих родственниках, кажется, с самых пеленок.

– Да, я много успела рассказать вам историй за это время. Вы маленькая были такой серьезной и ко всему проявляли интерес. И вот в связи с этим я вспомнила о вашем давнем знакомом. О мистере Ллойде. Он вчера заходил к нам. Вы его видели?

– Да, мы с ним встретились.

– Выглядит старше своих лет, но так красиво загорел. Так загореть можно только в другой стране. А как у него дела? Наверное, хорошо?

– Да не очень.

– Жаль. Главная его беда – ему не для кого стараться.

– Возможно, что так оно и есть. Как ты думаешь, мама скоро вернется?

– Да, мисс Сара. Она сегодня идет на ужин и должна прийти переодеться. Это плохо, мисс Сара, что ваша мама почти каждый вечер уходит из дому. Так все же нельзя.

– Но я думаю, что такая жизнь ей нравится.

– Такая бешеная жизнь? – фыркнула Эдит. – Нет, это не для нее. Она всегда была тихой, такой домашней.

Сара резко, словно ее задели слова Эдит, повернула голову и посмотрела на служанку.

– Тихая и такая домашняя, – задумчиво повторила она. – Да, мама была тихой. То же самое сказал о ней и Джерри. Удивительно, как она изменилась за последние три года. Эдит, как ты думаешь, мама сильно изменилась?

– Иногда мне кажется, что это вовсе не она.

– Да, она была совсем другой… Совсем другой… – произнесла Сара и, немного подумав, спросила: – Эдит, а матери всегда любят своих детей?

– Ну конечно, мисс Сара. Было бы неестественно, если бы они их не любили.

– А их должна волновать судьба детей, которые уже выросли и живут отдельно? У животных ведь такого нет.

Этот вопрос возмутил старую служанку до глубины души.

– Да, у животных нет! – резко ответила Эдит. – Но мы-то христиане. Поэтому не говорите ерунды, мисс Сара. Помните поговорку: «Сын для вас сын до тех пор, пока он не женился, а дочь остается вам дочерью на всю жизнь».

Сара рассмеялась:

– Я знаю много матерей, которые ненавидят своих дочерей, и не меньше дочерей, которым матери совсем не нужны.

– Ну, что я могу на это сказать, мисс Сара? Только одно: это очень плохо.

– Но зато, как говорят психологи, это полезно для психического здоровья и тех и других.

– Тогда у этих психологов мозги набекрень.

– Знаешь, Эдит, я всегда любила свою маму, – задумчиво произнесла Сара. – И не только как мать, но и как человека.

– И ваша мама, мисс Сара, всегда любила вас.

– А у меня, Эдит, на этот счет большие сомнения, – не сразу ответила Сара.

Эдит недовольно фыркнула:

– Если бы вы знали, что с ней творилось, когда вы в четырнадцать лет заболели пневмонией…

– О да. Но это было давно, а сейчас…

И тут они обе услышали, как в замочной скважине входной двери повернулся ключ.

– Ну, вот и она, – сказала Эдит.

Энн торопливо вошла в гостиную, на ходу снимая с головы яркую шляпку из разноцветных перьев.

– Сара? – увидев дочь, удивленно произнесла она. – Какой сюрприз! О боже, эта шляпка так сдавливает мне голову. А который час? Я страшно опаздываю. В восемь я встречаюсь с супружеской парой Лейдсбери в доме у Чалиано. Пройдем в мою комнату, я там переоденусь.

Сара молча проследовала за ней по коридору и вошла в спальню матери.

– Как Лоренс? – спросила Энн.

– Прекрасно.

– Очень хорошо. Не видела его тысячу лет. И тебя тоже. Нам троим надо как-нибудь встретиться и спокойно посидеть. Да, а это новое представление в «Коронейшн» оказалось совсем неплохим…

– Мама, я хочу поговорить с тобой.

– Слушаю, дорогая.

– Может, перестанешь краситься и выслушаешь меня?

Энн удивленно посмотрела на дочь:

– Боже, Сара, да ты очень нервничаешь?

– Я хочу с тобой поговорить. Это очень серьезно. Разговор пойдет о Джерри.