— Разве вам не всё равно что я о вас думаю? — ответила Эллара вопросом на вопрос дерзким тоном.

— Всё равно. Можешь думать обо мне всё что захочешь. Ни в чём тебя убеждать я не собираюсь.

Стараясь держать себя в руках, и не провоцировать Агнессу, Эллара опустила меч.

— Мне жаль что Рейнар погиб, — попыталась она сменить тактику, и усыпить бдительность противницы. — Если бы я знала, что мой отец…

— То ничего бы ровным счётом не изменилось. Маскироваться можно сколько угодно, но рано или поздно предательская сущность обязательно даст о себе знать. Тайрин, Вейлас, Джулиус — все они одинаковые. Плохие отцы и ужасные друзья. Таких людей способна исправить только…

Не договорив фразу до конца, Агнесса резко опрокинула кресло-качалку, от чего Вейлас рухнул на пол, и метнула кинжал в Эллару. Успевшая отскочить в сторону храмовница создала сгусток света, и бросила его в противницу. Сфера попала герцогине в грудь, ненадолго ослепила её, и отбросила назад, однако на ногах Агнесса всё же устояла. Эллара незамедлительно бросилась к противнице, но всадить клинок в сердце Агнессы ей не позволила огненная стена. Появившись буквально из ниоткуда, она отделили храмовницу от герцогини, и задела Вейласа, продолжавшего безучастно лежать на полу.

Когда пламя коснулось штанов её брата, Эллара вмиг позабыла о стихийнице. Спрятав клинок в ножны, девушка быстро потушила огонь, и помогла Вейласу подняться. Решив, что жизнь брата намного важнее мести за убитых родителей, храмовница попробовала совершить скачок в столичный храм, однако телепортация почему-то не сработала. Времени разбираться почему так вышло у храмовницы не было — огонь начал стремительно распространяться по всей комнате. Закинув руку Вейласа себе на плечо, храмовница спешно направилась к выходу. Прежде чем покинуть комнату, Эллара не забыла забрать магический кинжал, вонзившийся в дверь.

Как только брат и сестра выбрались в коридор, в огненной стене тут же образовалась брешь. Вместо того, чтобы броситься в погоню за беглецами, Агнесса последовала за ними медленным вальяжным шагом, так как точно знала, что никуда они от неё не денутся. Благодаря амулету, стихийница не просто сняла печать, с помощью которой маг Джулиуса попытался заточить её в крипте, а поглотила её. Добравшись до дома, Агнесса первым делом выгнала всех сиделок на улицу, пригрозив испуганным девушкам расправой, после чего воссоздала печать, приготовив западню для храмовницы. Как только Эллара зашла в дом, печать активировалась, и мышеловка захлопнулась. Пока Агнесса была жива, никто не мог покинуть этот дом, ни через лимб, ни с помощью телепортации. В том числе и сама герцогиня, что нисколько её не расстроило, ровно как и потеря магического кинжала. Герцогиня признала, что в каком-то смысле даже хорошо, что она промахнулась. Смерть от кинжала — слишком лёгкая и быстрая, а дети Тайрина не заслужили быстрой смерти!

Приказ как можно скорее явиться в храм не заставил себя долго ждать, и нисколько не удивил Айру. Тёмная ведьма прекрасно понимала, что магистр ордена “Дневного Света” не оставит её в покое, а потому стала готовиться к худшему. Женщина ошибочно посчитала, что причиной вызова стали разговор с Элларой и попытка вызвать душу Айзена, однако Ариуса подработка ведьмы заботила меньше всего. У магистра к ней было совсем другое дело.

— Запомни одну очень важную вещь — о содержании нашего разговора ни должна знать ни одна живая душа. Если я узнаю, что ты проболталась, то наша следующая встреча произойдёт на эшафоте. Тебе всё понятно? — осведомился магистр.

Айра напряжённо кивнула. Столь мрачное начало разговора не предвещало ничего хорошего, и в то же время давало тёмной ведьме понять, что магистр вызвал её для чего-то более серьёзного, чем извлечение воспоминаний из чужого разума. Когда Ариус достал из секретера объёмный магический фолиант красного цвета, и начал его листать, Айра не сразу догадалась что это такое, а когда всё же поняла что это за книга, замерла как вкопанная, и затаила дыхание. Желание просто развернуться и убежать было поистине велико, и лишь осознание того, что Ариус не позволит ей уйти, удерживал ведьму от опрометчивого шага.

Магистр не собирался показывать Айре фолиант, но сама книга не оставила ему другого выхода. Ариус трижды пытался переписать заинтересовавшее его заклинание на бумагу, и каждый раз лист воспламенялся, и превращался в пепел прежде, чем магистру удавалось дописать заклинание до конца. Стало очевидно, что автор книги не был заинтересован в том, чтобы самые смертоносные заклинания и обряды из арсенала тёмной магии разошлись по всему континенту. Проще говоря, это была своеобразная защита от копирования, так как Тэйвен, которому было не чуждо высокомерие, не хотел, чтобы доступ к его знаниям получили всякие бездари и недоучки. А это непременно бы случилось, если бы заклинания из фолианта начали бы переписывать.

Отыскав нужную страницу, Ариус протянул книгу Айре.

— Тебе это под силу? — полюбопытствовал магистр, указывая на страницу.

Тёмная ведьма быстро пробежалась глазами по странице, а когда поняла что от неё требуется, растерялась. Неудивительно, что Ариус обратился именно к ней, ведь для обряда, описанного на странице, был необходим тёмный маг, специализирующийся не на проклятиях и боевых заклинаниях, а на ментальном воздействии. И всё бы ничего, да только в книге чётко была написано, что если обряд пройдёт неудачно, или проводивший его маг окажется недостаточно силён, то его ждёт мучительная смерть.

— О неудачных последствиях можешь не беспокоиться — я обеспечу тебя всем необходимым, — заверил Ариус тёмную ведьму, будто прочитав её мысли.

Заверения магистра лишь частично успокоили Айру, ведь у этого обряда были и другие последствия. В случае успеха человек, на которого оказывалось ментальное воздействие, окончательно и бесповоротно терял часть себя, и со временем превращался в послушную марионетку, причём его местонахождение не играло никакой роли. Находилась ли жертва в соседней комнате, либо на другом континенте, не имело никакого значения. Кардинальные изменения происходили не сразу, чтобы это не бросалось в глаза, а постепенно, шаг за шагом. Поначалу жертва начинала испытывать симпатию к нужному человеку, на смену симпатии приходила податливость, а заканчивалось всё полной покорностью. Изменения в характере человека происходили на подсознательном уровне, поэтому у окружающих практически не было шансов определить, что с ним творится что-то неладное. Тем более аналогичные изменения могли произойти и с тем, кто слишком много времени проводил с жертвой, если только этими “кем-то” не были маги.

— Против кого направлен этот обряд? — осторожно спросила Айра.

— Тебя это не касается. Достаточно знать, что у этого человека нет магического дара, — уклончиво ответил Ариус.

— Когда нужно будет провести обряд? Я спрашиваю об этом не просто так. Мне необходимо…

— Послезавтра.

Если раньше у Айры ещё оставались какие-то сомнения по поводу личности жертвы, то после ответа магистра они полностью отпали. Сначала ведьма подозревала, что обряд будет направлен против короля Алистера, однако поняла, что у магистра нет ни одной причины оказывать ментальное воздействие на правителя Виндхейма, так как монарх и так во всём его слушал. Чего нельзя было сказать о дяде королевы Алисии — императоре Альбусе, который как раз собирался посетить Данмур послезавтра. Он никогда не испытывал особой симпатии по отношению к людям в белых одеждах, искренне считая, что они слишком много себе позволяют. Даже победа над Айзеном не смогла изменить его точку зрения, скорее даже напротив, так как генерал Дайрен уже успел пожаловаться императору на самоуправство главы ордена “Дневного Света” и его людей. Манипулировать таким человеком было очень трудно, особенно находясь от него на значительном расстоянии. Обряд должен был решить эту проблему.

Осознав всё это, Айра поняла, что если о замысле магистра станет известно, то на эшафот попадёт не только она.