Пробежав две сотни метров, и завернув за угол, храмовница заметила впереди небольшое столпотворение. Дюжина зевак и трое бойцов городской стражи что-то шумно обсуждали с каким-то разодетым в пух и прах молодым франтом, выбравшимся из кареты, и его взволнованным кучером. Несмотря на большое скопление народа, Эллара смогла заметить, что на земле валяется какой-то человек.

— Да не приказывал я ему гнать быстрее! Он просто идиот! — громко возмущался франт.

Подойдя поближе, Эллара заметила, что на земле валяется тот самый алидарец, который пытался убить её и ранил Дилана. Точнее его бездыханное тело. Голова покойника чем-то напоминала лопнувший арбуз, а следы крови на колёсах кареты франта без лишних слов помогли Элларе понять что послужило причиной смерти алидарца. Кучер оказался любителем быстрой езды, и когда из-за поворота выскочил убегающий от преследовательницы убийца, не успел остановить лошадей, и просто переехал Зайриса. Нелепая смерть для наёмника, на счету которого было не меньше полусотни жертв. Во взгляде храмовницы, продолжавшей рассматривать труп алидарца, была отчётливо видна досада. Девушка планировала допросить беглеца, и выяснить почему он пытался убить её. Однако досада быстро сменилась тревогой, стоило храмовнице вспомнить про Дилана. Пришелец из другого мира, вновь спасший ей жизнь, по-прежнему валялся в переулке, и истекал кровью. Встревоженная храмовница тут же сорвалась с места и побежала обратно.

Однако вернувшуюся в злосчастный переулок девушку ждал неприятный сюрприз. На том месте, где она оставила Мастерса, храмовница обнаружила лишь вмятину в стене, оставшуюся после сильного удара, и отпечаток окровавленной ладони. Поначалу девушка решила, что это след от кузнечного молота или ещё чего-то тяжелого, но повнимательнее присмотревшись к вмятине, поняла, что удар был нанесён кулаком. Взволнованная Эллара выбежала из переулка, и начала громко звать Дилана по имени, но ответом ей была лишь гробовая тишина.

Преодолев короткий спуск, Джулис Даэрт спустился в фамильный склеп, где обнаружил свою супругу. Герцогиня стояла напротив места захоронения их сына, используя в качестве источника освещения огненный шар размером с тыкву.

— Неужели история с Айзеном так ничему тебя не научила? — спросил Джулиус с укоризной.

Быстрым движением руки Агнесса смахнула одинокую слезинку со своей щеки, и повернулась лицом к супругу. Придя сюда, герцогиня хотела побыть в одиночестве, поэтому появление мужа не слишком её обрадовало.

— У меня нет настроения разгадывать шарады. Если хочешь что-то мне сказать — говори прямо, — проговорила она усталым голосом.

— Я знаю что ты связалась с наёмным убийцей, и отправила его прикончить Эллару. Не стоило тебе этого делать.

Агнесса лишь равнодушно пожала плечами. Она знала, что у Джулиуса есть свои осведомители в столице, поэтому ничуть не удивилась, что её мужу так много известно.

— Я делаю то, что должен был сделать ты.

— О чём ты говоришь?

— Я забочусь об интересах нашей семьи. Точнее того, что от неё осталось. Ты ведь неглупый человек, и должен понимать, что от девчонки нужно избавиться, пока она не узнала правду. И сделать это нужно как можно скорее.

Сказано это было сухим безэмоциональным тоном, будто речь шла о каком-то пустяке, а не об убийстве человека. В такие моменты герцогу Даэрту хотелось стереть часть воспоминаний, связанных с супругой. Нынешняя Агнесса и та девушка, на которой он когда-то женился, были совершенно разными людьми, между которыми не было ничего общего, кроме имени.

— Тайрин заслуживал смерти, и я прекрасно понимаю почему ты так поступила. Но в чём была вина Кейро и Вейласа? — задал Джулиус вопрос, который не давал ему покоя уже очень давно.

Агнесса немного удивилась такой резкой смене темы, но виду не подала.

— Странно что ты решил спросить об этом именно сейчас. Не поздновато ли?

— Просто ответь на мой вопрос.

Агнесса выпустила из рук огненный шар, который тут же завис в воздухе, и медленным шагом приблизилась к супругу.

— Мне приходилось видеть множество глупых гусынь, но Кейро была хуже всех. Какое-то время мне было даже её искренне жаль, пока я не поняла, что это ничтожество упивается своим бессилием, — начала Агнесса свою исповедь.

— О чём ты говоришь? — не понял Джулиус.

— Кейро всегда знала, что Тайрин ей изменяет, но ни сделала ничего, даже пальцем о палец не ударила, чтобы что-то изменить. Потому что внешнее благополучие всегда стояло для неё на первом месте. Я бы ещё поняла, если бы этой гусыне было всё равно, но ведь Тайрин действительно был ей очень дорог. Один раз я попыталась донести до этой дурочки мысль, что за счастье нужно бороться, но мои слова ровным счётом ничего не изменили. Кейро как была слабой лицемеркой, так её и осталась. Попытайся она привлечь внимание мужа, и наш сын сейчас мог бы быть жив.

Джулиус поёжился. Агнесса говорила о покойной герцогине Данрик с такой неприязнью и презрением, будто это из-за неё погиб Рейнар.

— А Вейлас? Что плохого сделал он? — поинтересовался Даэрт ровным тоном.

— Он был секундантом Рейнара. Разве ты этого не знал?

— Знал. Насколько мне известно, он даже пытался убедить нашего сына отказаться от дуэли.

Лицо Агнессы исказила гримаса ненависти.

— Значит плохо пытался! Если бы Вейлас действительно хотел остановить эту глупую дуэль, то рассказал бы обо всём тебе. Но вместо этого он предпочёл отыграть свою роль в этом фарсе от начала и до конца. А ведь наш сын считал этого предателя своим другом!

Джулиус помрачнел. Он прекрасно понимал что чувствовала убитая горем мать, узнавшая о смерти единственного сына, потому что в тот момент чувствовал всё то же самое. Герцог Даэрт знал, что случилось с Рейнаром, и не собирался прощать его убийцу. Однако поквитаться он планировал исключительно с Тайрином, но уж никак ни с членами его семьи. Агнесса же убедила саму себя, что виноват не только тот, кто нанёс роковой удар, но и его родные. Их ошибки ослеплённая ненавистью женщина возвела в абсолют. Джулиус знал, что жертвой Айзена должна была стать и Эллара, которая уж точно не имела никакого отношения к смерти его сына, но девушке удалось избежать участи родных. Немного позже, когда пелена ненависти начала рассеиваться, Агнесса всё же дала Айзену отмашку, приказав колдуну не трогать дочь Тайрина. Невооружённым глазом было видно, что герцогиня жалеет о том, что остановила убийцу, и теперь полна решимости исправить эту ошибку.

“Она не остановится. Что бы я сейчас не сказал, это ничего не изменит. Агнесса всё уже для себя решила,” — подумал герцог.

От осознания этого на душе у Джулиуса стало грустно и тоскливо. Он не хотел прибегать к крайним мерам, однако супруга не оставила ему другого выхода.

— Это всё что я хотел узнать, — сказал он на прощание, повернулся к жене спиной, и направился к выходу.

Наверху герцога уже дожидался верный подручный, владеющий магией. На немой вопрос во взгляде колдуна Джулиус ответил коротким кивком, после чего пошёл к дому, а маг незамедлительно приступил к делу.

Его рана — отнюдь не пустяк. Дилан понял этого ещё до того, как последовавшая за сбежавшим убийцей храмовница выбежала из переулка. Придерживаясь окровавленной рукой за стену, Мастерс поднялся на ноги, и едва не рухнул на пятую точку, когда спрыгнувшая с крыши дома Уолда аккуратно приземлилась прямо перед ним. Пусть и не сразу, но пришелец вспомнил, где видел эту девушку раньше.

— Ты же мертва, — растерянно пробормотал он.

— Ты тоже! — ответила Уолда, и нанесла удар.

Её кулак прошёл в опасной близости от левого уха Мастерса, и впечатался в стену, оставив в ней характерную вмятину. Дилан медленно повернул голову в сторону, затем резко подался в сторону, и проскочил под рукой вампирши, но далеко уйти не смог. Успев схватить беглеца за шкирку, Уолда изо всех сил приложила его головой об стену. Как только потерявший сознание парень рухнул к её ногам, девушка поспешила перевернуть его на спину. Глаза вампирши расширились, стоило ей увидеть открытую рану в боку жертвы. Голод дал о себе знать, ведь в последний раз Уолда питалась вчера, когда разделалась с королевским гонцом, известившим народ о гибели Айзена. Мысль перегрызть пришельцу глотку показалась мстительнице очень соблазнительной, но вместо этого вампирша оторвала клок ткани от своей одежды, задрала рубашку Дилана, низ которой уже успел пропитаться кровью, и стала перевязывать его рану. Мстительница собиралась прикончить того, кто приложил руку к смерти её хозяина, но не сейчас, а чуть позже. Пока же Дилан был нужен ей живым.