Все они свято верили, что если будут беспрекословно, быстро и максимально точно выполнять приказы господина, увеличившего им жалование почти в четыре раза, то это спасёт их от жуткой смерти. Не спасло. Так как вампиры для исцеления ему не подходили, Айзен в дальнейшем пополнял запасы за счёт налётов на пограничные заставы Виндхейма и Мецерской Империи. Атаковавшим заставу демонам удавалось утащить с поля бой нескольких раненных солдат, а при самом удачном исходе и магов. Маги, как пленники, представляли для Айзена большую ценность, чем простые солдаты, так как их жизненных сил тёмному колдуна хватало на более значительный срок.

Именно по этой причине Айзен не прикончил Малика, когда тот попытался найти его, использовав Эллару в качестве своеобразного проводника. Колдун рассчитывал, что узнав о его местонахождении, Ариус незамедлительно отправит в Крейнвуд группу храмовников для его ликвидации. Магистр верно угадал, когда пришёл к выводу что его противник целенаправленно держит Виндхейм в напряжении. Айзену нравилось осознавать, что люди дрожат от страха в ожидании неминуемой смерти, от которой нельзя откупиться, и с которой невозможно договориться. Колдун хотел, чтобы люди чувствовали всё то же самое, что чувствовал он, когда осознал что проклятие рано или поздно убьёт его, и что противиться этому бессмысленно. Однако эта тактика ему быстро наскучила, и Айзен решил перейти к более радикальным мерам. Но для того, чтобы осуществить задуманное, тёмному колдуну были необходимы человеческие жертвы и много сил. По расчёту Айзена, жизненных сил 5–6 магов ему было должно хватить с лихвой.

Бросив брезгливый взгляд на то, что осталось от паукообразного демона, колдун призвал нескольких фантомов, и приказал им приглядывать за окрестностями Крейнвуда. Интуиция подсказывала Айзену, что посланные по его душу убийцы вряд ли будут медлить, и доберутся до Крейнвуда уже довольно скоро, а значит у колдуна было не так много времени, чтобы успеть подготовиться к визиту незваных гостей.

Блуждая по окутанному туманом лесу, Дилан перестал искать логическое объяснение происходящему, и честно признал, что дело здесь вовсе не в предсмертных галлюцинациях. Всё, что окружало беглеца, было реально, да только особой радости данное открытие Мастерсу не принесло. Вооружённые полицейские, готовые без малейших колебаний нашпиговать его свинцом, больше не сидели у него на хвосте, однако Дилан не чувствовал, что находится в безопасности. Напротив, всё его естество буквально кричало о том, что из этого гиблого места нужно выбираться, и чем скорее, тем лучше. Хуже всего было то, что назойливый зловещий шёпот никуда не исчез, хотя по мере отдаления от озера звучал всё тише и тише. В какой-то момент Дилану даже показалось, что за ним по пятам следуют уродливые кривые тени, однако Мастерс списал всё на разыгравшееся воображение.

Первое время передвигаться по зловещему лесу было не слишком комфортно из-за тумана. Он был настолько густой, что разглядеть что находится дальше пяти метров впереди было не так просто. Правда стоило Дилану выбраться на тропинку, как пелена понемногу рассеялась, и передвигаться стало значительно проще. Сделав остановку, и решив немного передохнуть, Дилан присел на лежавшее рядом с дорогой бревно. Сняв со спины рюкзак, и расстегнув молнию, Мастерс достал бутылку с водой, и поднёс её ко рту, как вдруг бревно неожиданно зашевелилось.

Парень подскочил как ошпаренный, едва не выронив бутылку из рук. Выхватив пистолет, и сняв оружие с предохранителя, Дилан пристальнее присмотрелся к лежавшему на земле бревну. То, что Мастерс поначалу принял за поваленное дерево, при ближайшем рассмотрении оказалось едва живым гигантским ящером. Держа монстра на прицеле, Дилан медленно обошёл его с другой стороны, и заметил, что у ящера вспорот живот. Увидев вываливающиеся внутренности монстра, Мастерс ничуть не изменился в лице, и опустил оружие. До того, как поступить в колледж, Дилан какое-то время работал на одной чикагской скотобойне, где много всего повидал, поэтому вид тяжелораненого ящера его особо не шокировал. Не нужно было быть талантливым доктором, чтобы понять, что с такими ранами не выживают. Понимал это не только Мастерс, но и сам ящер. Увидев во взгляде монстра мольбу, Дилан немного растерялся. Милосерднее всего было добить ящера, выстрелив ему в голову в упор, однако Мастерс не хотел привлекать излишнего внимания к своей персоне, опасаясь, что услышав выстрел, на шум тут же сбегутся и другие лесные монстры.

— Нет уж, как-нибудь без меня, — сказал он, глядя монстру в глаза.

Подобрав рюкзак, и убрав в него бутылку, Дилан пошёл дальше, оставив умирающего монстра. Однако стоило парню отойти на значительное расстояние, как ему тут же вспомнился неприятный случай из детства. Само детство Дилана едва ли можно было назвать радужным, и как парень не пытался, как не копался в закоулках своей памяти, но так и не вспомнил ничего хорошего.

Неприятный инцидент случился через три дня после того, как Дилану исполнилось 11 лет. Придя домой с большим багровым фингалом под глазом, полученным в драке с дальнобойщиком, пьяный Билл Мастерс вновь жестоко избил своего сына, и улёгся спать. Дилан же в который раз решил отлежаться в сарае. Мальчишка уже давно перестал задаваться вопрос что именно он делает не так, раз вызывает у отца такую ярость. В данном случае его действия вообще не имели значения, ведь Биллу не нужен был повод, чтобы поколотить сына.

Пролежав в сарае до заката, и почувствовав себя лучше, мальчик выбрался из стога сена, и направился к двери. Услышав снаружи знакомый лай, Дилан остановился, и затаил дыхание. Осторожно приоткрыв дверь, мальчик увидев ободранного старого пса по кличке Сэм. Дворняга с ободранным левым ухом и серой шерстью, время от времени околачивалась возле школы, в которой учился Дилан. Пёс был очень спокойным и добродушным, и никогда не пытался никого укусить. Сердобольная работница столовой время от времени подкармливала Сэм, но взять к себе домой не решалась, так как её супруг терпеть не мог собак. Три дня назад голодный пёс как раз увязался за Диланом до самого дома, и так жалобно скулил, что мальчик не выдержал, и поделился с Сэмом ужином. Пёс запомнил доброту мальчишки, и решил навестить его вновь. Лучше бы он этого ни делал.

Разбуженный лаем Сэма не до конца протрезвевший Билл вышел на улицу и увидел пса. Вместо того чтобы просто отогнать от дома надоедливую дворнягу, Мастерс-старший подманил его к себе, а когда доверчивый пёс подошёл к нему, схватил с земли полено, и несколько раз ударил им Сэма. Ставший свидетелем избиения пса Дилан забежал обратно в сарай, всерьёз опасаясь, что отец может переключить внимание на него. Мальчик тогда подметил, что Билл даже не пытается сдерживаться, когда сталкивается с кем-то, кто слабее и меньше его. Да и зачем? Отлупить одиннадцатилетнего мальчишку и старого немощного пса намного проще, чем крепыша дальнобойщика, заслуженно поставившего ему фингал!

Просидев в сарае до позднего вечера, Дилан всё же решил вернуться домой, но выйдя на улицу, сразу наткнулся на Сэма. Побитый пёс едва слышно скулил, и настолько жалобно смотрел на мальчишку, что Дилану стало не по себе. Билл так сильно приложил бедолагу, что у того отказали задние лапы. Растерянно глядя на умирающего пса, и отгоняя малодушную мысль убежать обратно в сарай, Дилан неожиданно увидел в Сэме самого себя, и от этого сравнения его руки тут же сжались в кулаки. О том, что творится на ферме Мастерсов знала почти вся школа. Не только одноклассники Дилана, но и работники школы. И никто из них не попытался вмешаться, даже и пальцем о палец не ударил, хотя проблему можно было решить одним единственным звонком в службу опеки. Мальчик представил, как в один прекрасный день окажется на месте Сэма, будет валяться в каком-нибудь тёмном углу, и никто не придёт ему на помощь. Потому что всем на него плевать, и если он сам не решит свои проблемы, то за него этого ни сделает никто. В дальнейшем эта догадка только подтвердилась.