— Чёрт. Чёрт, чёрт! — Ещё бы немного и он бы удовлетворил свою жажду. Заблудшая часть Киана забилась в ярости, что всё так быстро закончилось, и опасаясь сделать то, о чём позже сильно пожалеет, он вышел из операционной, приказав команде позаботиться об остальном.

Афина как раз выходила из палаты пациента, когда в коридоре появился Киан. Заметив её, он на полной скорости подлетел к Афине, схватил её за руку и, не сбавляя темп, потащил за собой. В каждом его шаге чувствовалась клокочущая ярость и Афина с трудом поспевала за ним. Подойдя к дежурной палате, он распахнул дверь, втолкнул Афину внутрь, а затем со стуком захлопнул дверь и закрыл на замок.

— Киан?! То есть, доктор О'Рейли. Что происходит? — в полной растерянности и немного напуганная его подведением она попятилась. С каждым её шагом назад он делал шаг вперёд и в конце концов, обогнув всю комнату, она упёрлась спиной в стену — бежать было некуда.

— Хм…, — она нервно закусила нижнюю губу и подумала, какого лешего происходит? Она сделала что-то не так? Допустила ошибку? Может…

Все мысли разом улетучились, когда Киан с диким рыком впился ртом в её рот, собственнически захватывая её губы в высасывающем душу поцелуе. В этом поцелуе не было страсти. Это был поцелуй обладания. Его ладони больно сжали её талию, он потянул её к своей груди, сплавляя их тела в одно целое. Его язык не принимал отказа: он с силой раздвинул её губы и начал исследовать каждый миллиметр рта. Голова у Афины закружилась, а пульс взлетел до небес. Этот поцелуй был жадным, всепоглощающим, он забрал у Афины всё, что она старалась сохранить в неприкосновенности. Киан врывался в неё как хозяин, делал её своей собственностью и ставил своё клеймо. В тот момент Афина даже не знала, где заканчивался он и начиналась она. Хотя девушка и была напугана, её тело затрепетало, и она стала отвечать на его прикосновения.

Каким-то образом её руки обвились вокруг его шеи, пальцы спрятались в волосах, и, чтобы стать ещё ближе, Афина поднялась на цыпочки. Она встречала его лицом к лицу, ведомая вперёд силой их связи и его вкусом у себя на языке. Она никогда не думала, что уязвимость может вызвать такой всплеск эндорфинов. А Киан сейчас был уязвим — не важно, признавал он это или нет — и искал того, за кого мог бы ухватиться, как утопающий за соломинку.

Он засунул руку под блузку, дотронулся до её грудей и начал сжимать и пощипывать соски через ткань бюстгальтера, вжимаясь в неё бёдрами. Не осознавая, что делает, она подпрыгнула и обвила ногами его точёную талию, отчаянно желая потереться об него промежностью. Прошла секунда и она почувствовала, как его возбуждённый член упирается в её влагалище и их разделяет только тонкая ткань одежды. Она застонала прямо ему в рот и начала медленно покачиваться. Киан поднял руку и сильно потянул её за волосы, открывая шею. Он оторвался от её губ и погрузил зубы в нежную плоть с явным желанием оставить на ней свою метку.

— Киан, — выдохнула она его имя, и он, замерев, остановился. Затем спустил её на пол и, судорожно дыша, сделал несколько шагов назад.

Она посмотрела на него вопросительно, не понимая, почему он остановился, когда оба явно хотели продолжения.

— Убирайся, — рявкнул он и Афина вздрогнула от его тона. Она почувствовала поднимающийся внутри стыд вперемешку со смущением, и быстро расправила одежду. Может, она просто ужасно целуется или сделала то, что ему не нравится. Какой была причина, уже не важно. Он просто хотел, чтобы она исчезла с его глаз.

Афина поспешила к двери, с каждым шагом чувствуя себя всё более несчастной. Ей нужно было бежать прочь от него. Как можно дальше.

— И даже не думай преследовать меня. — Его слова, сказанные вдогонку, ранили острее ножа и полностью рассеяли в голове туман страстного желания.

Киан О'Рейли совсем не был хорошим парнем. Он был монстром. Просто монстром.

— Говорю тебе, Фини, вы двое ходите друг вокруг друга кругами уже три недели. Когда вы уже закончите, и ты поговоришь с этим придурком? — спросила однажды утром Сабина, когда они шли с другими интернами за Вебстер. Это был обычный обход и следующим в очереди был осмотр Себастиана, маленького мальчика, укравшего её сердце ещё в их первую встречу.

— Я не собираюсь этого делать, Саб. У меня было временное помутнение рассудка, и я не позволю этому повториться. Все отношения между мной и доктором О'Рейли будут строго деловыми. Он мне нужен только как учитель, не более.

После того, как Сабина узнала, что случилось в комнате дежурного персонала, она в долю секунды переметнулась из команды «Давай, Киан, уложи Афину в постель» в команду «Я убью этого придурка». Афине пришлось приложить немало сил, чтобы отговорить Сабину от намерения «выследить этого гада и отрезать ему яйца», прекратить бушевать и успокоиться. Вот что в Сабине всегда нравилось, так это её огонь и верность. Вряд ли можно было бы мечтать о лучшей подруге.

— Доброе утро, Себастиан! Миссис Харрис, — поздоровалась Вебстер, когда интерны зашли в палату пятилетнего пациента.

Они встречались с семьей Харрис на обходе каждое утро и между Афиной и Себастианом установилась тесная связь.

Себастиан был милым мальчиком, помешанным на спорте, и очень любил гулять на открытом воздухе. Миссис Харрис была вдовой: её муж погиб год назад в автомобильной аварии. Всё время она проводила в больнице и делала перерыв, только когда нужно было уладить дела дома. Афина даже представить себе не могла, каково это — волноваться о своём ребёнке, который может умереть в любую минуту? Тем более после недавней потери мужа.

Во время своего перерыва Афина часто тихонько приносила Себастиану новые цветные книжки или играла с ним в его любимую карточную игру «Сумасшедшие восьмёрки». По какой-то причине он решил, что это покер, а она не отваживалась сказать ему правду.

— Доброе утро, доктор Вебстер. Всем привет, — Мара Харрис приветствовала их одинаково каждое утро. По ней уже было заметно, чего ей стоит ожидание нового сердца для Себастиана — волосы потускнели, а вокруг глаз залегли тревожные морщинки.

— Афина! — воскликнул Себастиан, увидев её. В голосе не было обычного энтузиазма, а цвет кожи приобрел сероватый оттенок. Состояние Себастиана ухудшалось с каждым днём. И, если в ближайшее время они не достанут для него сердце… Афина боялась, что сбудется её самый страшный ночной кошмар.

— Привет, малыш, — ответила она. Себастиан широко улыбнулся, но в этот раз улыбка не коснулась его глаз, и от осознания этого факта больно кольнуло в сердце. Ему было всего пять лет. Он должен был сейчас бегать на улице, играть в бейсбол с детьми и гоняться за лягушками, а не лежать в больничной палате в ожидании шанса на жизнь.

— Мы сможем позже, когда ты сбежишь с работы, сыграть в покер? — спросил он. На что Вебстер удивлённо подняла бровь. Афина нервно засмеялась и накрутила на палец локон волос. Дик захихикал, и ей захотелось пнуть его.

— Когда у меня будет перерыв, конечно, мы сыграем в покер, — исправила она Себастиана.

— Может, вместо того чтобы учить детей играть в покер, вам стоило бы позаботиться об их здоровье? — прозвучал громкий голос на входе в палату. Она знала, что это был Он. Она узнала бы этот голос везде, даже несмотря на то, что усиленно пыталась забыть о его существовании.

— Мы называем покером «Сумасшедшие восьмёрки», — ответила она, избегая его взгляда. Если он хочет думать, что она ничего не знает о случае Себастиана, то пусть так и будет. Она ответит на любой его долбаный вопрос. Чтобы успокоиться, Афина глубоко вдохнула и со всем вниманием начала следить за обновлением карты Себастиана. Когда они закончили, Афина сказала Себастиану, что зайдёт позже. И, раз уж он последний пациент в этом обходе, воспользовалась моментом, и улизнула в необычно пустую лабораторию.

Чёрт бы его побрал! Какого она ТАК реагирует? И только на него. Он ясно дал понять, что не хочет иметь с ней дел. Так почему ей ещё не всё равно, что он подумает?