Он остановился возле больницы «Линкольн» и заметил темноволосую красавицу, за которой следил уже несколько дней. Девушка была великолепна. Чёрные волосы и чистая белая кожа. Он страстно хотел прикоснуться к ней, оживить её кожу несколькими багровыми каплями крови. Дейн почувствовал, как твердеет его член и поправил бугор в джинсах. Он не просто хотел женщину. Он хотел именно её. Возможно, именно этого чувства ему не хватало, чтобы заклеймить своих жертв и сделать полностью своими. На парковке не было ни души, и Дейн решил, что сейчас — самое подходящее время сделать следующий шаг. А Маркус пусть идёт в жопу. Теперь, когда он почти нашёл новый способ удовлетворения своих потребностей, его уже ничто не могло остановить.

Дейн надел лыжную маску, но оставил лицо открытым — он собирался быстро опустить её на лицо, когда девушка подойдёт достаточно близко. Дейн осторожно приближался с левой стороны, следуя в нескольких шагах, готовый сделать свой ход. Красавица размеренно вышагивала, наверняка, ждала кого-то, и в таком случае действовать надо было быстро. Дейн натянул на лицо маску и схватил девушку сзади. Сильная мужская рука обхватила горло, перекрывая доступ кислороду. Правой ладонью он зажал ей рот, действенно пресекая любые попытки закричать.

— Здравствуй, милая. Пошли-ка со мной, — тихо сказал он девушке на ухо, потащил к своей машину, открыл заднюю дверь и толкнул пленницу внутрь. Дейн ездил на старом полицейском автомобиле, открывавшемся только снаружи, поэтому сколько бы девушка не стучала и не гремела внутри, ничего бы ей не помогло. Она только выдохнется.

Дейн уже был готов сесть на место водителя, когда из больницы выбежала брюнетка и стала оглядываться по сторонам. Похоже, краем глаза она заметила движение и увидела, как похищенная Дейном и запертая на заднем сидении девушка, изо всех сил колотит в окна.

— Эй, — завопила брюнетка и побежала в их сторону.

Дейн снова стал на землю и спокойно дожидался, пока она подойдёт. В ту секунду, когда брюнетка приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки, его кулак метнулся вперёд, попав ей в глаз, и Дейн увидел, как она, вырубившись, оседает на землю, как подкошенная. Вздохнув, Дейн поднял её и тоже засунул в машину.

— Возьми одну, а вторая в подарок? Хм, неплохо.

Открыв глаза, Афина почувствовала ужасную головную боль и в какой-то момент подумала, что перед тем, как идти на работу, нужно принять аспирин. Что-то было не так. Она подняла голову, осмотрелась и поняла, что она совсем не дома и совсем не в своей кровати. Это место больше напоминало подвал. И здесь она была не одна. В помещении находилось по крайней мере ещё с полдюжины девушек, связанных, некоторые были травмированы — из отдельных ран сочилась кровь.

Стон слева заставил её повернуть голову и глаза Афины распахнулись: рядом на цементном полу лежала Сабина. Её ноги были прикованы цепью к рельсу.

— Саб? Сабина, ты меня слышишь? — отчаянно позвала она. Чёрт, где мы? Афина смутно помнила, что они с Сабиной планировали прогуляться на перерыве в саду больницы и выбрать место для посадки дерева в память о Себастиане. Когда Афина вышла наружу, подруги нигде не было. Краем глаза она заметила движение и увидела, что её собирался увезти в машине какой-то парень в маске. Не подумав, она помчалась наперерез, пытаясь остановить его, вместо того чтобы позвать на помощь. Это было последним, что она помнила. Похоже, что всё, что она сделала, навлекло на обоих ещё большие неприятности.

— Фини? Чёрт, где это мы? — сев, спросила Сабина требовательно. Взгляд полный ужаса шарил по пространству подвала, и Афина теперь знала, как выглядела, когда впервые увидела закованных в цепи девушек. Обе подёргали свои оковы: руки Афины были скованы вместе цепью, прикреплённой к той же трубе, что и ноги Сабины. Сколько не дёргай, сломать оковы им было не под силу. Так что придётся придумать что-то другое.

Афина внимательно изучила девушек: одежда в дырках или изорвана в клочья, сальные волосы, безвольно свисавшие вниз. У некоторых сильно выпирали рёбра. Девушек держали в заточении уже долгое время и, по-видимому, о них не заботились. И как врач отметила, что, если их порезы и раны не обработать в ближайшее время должным образом, то, очень возможно, что туда попадёт инфекция.

— Без малейшего понятия. Но нам нужно выбираться отсюда. Всем вместе.

Одна из девушек справа невесело засмеялась:

— Желаю удачи. Кстати, их двое. Одному на нас вообще насрать, а второй проявляет к нам охуеть какой большой интерес. Они сумасшедшие. Оба. Безумные ёбаные ублюдки.

— Ну, я бы предпочёл «немного не в себе», но, как говорится, каждому своё, — ответил мужской голос, и на лестнице в поле зрения прямо перед Сабиной и Афиной появились две ноги. Когда мужчина спустился вниз, Афина увидела, что он был высок, хорошо сложен и одет в джинсы и чёрную футболку. Черты лица скрывались под лыжной маской. Он остановился от двух девушек в нескольких шагах и согнулся так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Афина увидела, что у него карие глаза. Это была единственная отличительная черта, которую удалось разглядеть через маску. Тот факт, что он, кажется, очень спокойно относился к происходящему в этом подвале ужасов, заставил Афину по-настоящему содрогнуться от страха. Похоже, он не испытывал ни малейшего угрызения совести или сожаления.

— Почему мы здесь? — спросила Сабина, которая всегда переходила сразу к делу.

— Почему? Интересный вопрос. Никто его мне раньше не задавал. Обычно спрашивают «Когда я смогу вернуться домой?» или «Почему вы не отпускаете меня?». Так что ты, красавица, заинтриговала меня своим допросом. Я вместо ответа, тебе лучше покажу.

Мужчина выпрямился и вытянул из-за спины большой и на вид опасный нож. Афина судорожно вдохнула, и её взгляд прикипел к лезвию. При мысли о том, как именно он планирует показать им причину их заточения здесь, она почувствовала, что внутри накатывают волны страха.

Афина боялась, что он искромсает их ножом, но вместо этого мужчина подошёл к девушке, которая говорила с ними и назвала его сумасшедшим.

— Ты знаешь, я вспоминаю, что мне и раньше не нравился твой тон, сладкая. Тебе не нужно было так нехорошо отзываться обо мне и моём партнере перед нашими очаровательными новыми гостями. Это было слишком грубо, не считаешь?

— Простите. П-п-простите. Это больше не повториться. Пожалуйста. Только не надо меня снова резать. Это очень больно, — начала умолять девушка, уклоняясь настолько, насколько позволяли её связанные руки.

— О, не волнуйся. Я совсем не собираюсь делать тебе больно, — успокоил он. Афина услышала с другой стороны помещения вздох облегчения, но потом мужчина поднял нож и быстрым движением, за которым эхом прокатился вскрик, разрезал девушке горло. Во все стороны брызнула кровь. Жертва рухнула вперёд прямо на мужчину, и его руки покрылись жидкостью багрового цвета.

— Видишь, уверен, что ты даже ничего не почувствовала.

Киан не видел Афину весь день после того, как они столкнулись в операционной, и та увидела больше, чем должна была. Она как будто сквозь землю провалилась и Сабину с собой забрала. Всё выглядело очень странно, и Киан уже начал беспокоиться, потому Афина обычно не исчезала в середине смены. Егодевочка была ответственной и рассудительной, и она слишком сильно заботилась о своих пациентах, чтобы так поступить. Его девочка? С каких это пор он начал так называть её «моя девочка»?

Киан направился в раздевалку интернов ещё раз проверить, не пришла ли Афина, и расстроился, когда застал там только других трёх интернов. Говнюк, или как его там звали, Кларенс и Оскар стояли, болтали и собирались заканчивать рабочий день.

— Ребята, вы видели Афину и Сабину? — спросил Киан, ненавидя саму необходимость такого вопроса, но другого выхода не было.