— Пейн.

Пейн? Это её имя.

— Э-э… да, сэр?

— Подойдите сюда. Вы делаете первый надрез, — после его слов комната наполнилась изумлёнными возгласами. Никогда прежде доктор О'Рейли не передавал свой скальпель в чужие руки. И никто не слышал, чтобы он разрешал другому делать первый надрез, тем более интерну. Ошеломлённая Афина приросла к месту, сомневаясь, что правильно расслышала.

— Быстрее, Пейн. У нас нет времени.

Шаркая ногами, она шагнула вперёд и стала рядом с Кианом слева, посмотрев на того с вопросом. Он передал ей скальпель и, положив свою ладонь поверх её, направил туда, где нужно было начинать надрез на грудной клетке Саманты.

— Нужно нажать тут. Кожа упругая, поэтому нужно давить больше, но не сильно. Только, чтобы разрезать. Удерживайте руку на одном уровне и двигайте горизонтально вот сюда, — он показал другой рукой, где нужно остановиться. — Вы же практиковались в лаборатории, верно?

— Да, доктор О'Рейли. Каждый день.

— Хорошо. Это хорошо. Что ж, Пейн, пора попрощаться с подстраховкой и начать делать всё самостоятельно. Готова? — Она решительно кивнула — сейчас она была готова, как никогда раньше. Его ладонь всё также сверху. Афина надавила на скальпель точно, как он сказал, и затем начала медленно вести вниз. Сверху сразу появилась кровь и, когда она закончила первый за свою карьеру надрез, их пальцы были в крови.

Она подняла глаза на Киана, ища одобрения, и когда её оливковый взгляд столкнулся с его темной глубиной, между ними что-то промелькнуло. Стоять в комнате, где жизнь встречается со смертью, с руками, покрытыми кровью… это был сильный момент. Он только что дал ей то, о чём она будет помнить всегда: ей первый надрез в роли хирурга. Они не сказали друг другу ни слова, но за те несколько секунд между ними установилась связь.

— Хорошая работа, — пробормотал он и жестом показал ей отойти. Афина подчинилась и, положив скальпель в стерильный контейнер, отодвинулась в сторону, чтобы немного постоять и успокоиться. Он просто проявил участие, а вот у неё теперь были неприятности. И серьёзные неприятности.

— Охренеть, я не могу в это поверить! — Сабина швырнула свой сэндвич на стол и уселась рядом с Афиной. — Ты не только первая попала в операционную, так ещё и первой сделала надрез! Кого мне тут трахнуть, чтобы получить хоть немного долбаного признания?

— Сабина, ты знаешь, тут всё не так устроено. Я думаю, нужно просто дождаться своего часа и тогда действовать. Кто же думал, что Кларенс будет прав и сегодня нескольким из нас удастся побывать в операционной. Я просто никогда не думала, что Киан будет тем, кто позволит мне сделать мой первый…

— Погоди-ка! Киан?! Благодаря ему тебе сегодня удалось сделать свой первый надрез? Твою ж мать, власть твоей киски прям не знает границ! Он реально отдал тебе скальпель? Чёрт подери, мне нужно проводить больше времени с этим мужчиной!

— Фу, всё было не так. Я даже не знаю, как всё произошло. Он просто был там, подбадривал меня, и потом бац, и я уже делаю свой первый надрез. Хотя я очень признательна за предоставленный шанс, Саб, но в нём что-то… что-то не так. В нём есть что-то тёмное, и я не знаю даже, что думать.

В расстройстве, что лучшая подруга вытянула на свет её внутренний разлад, Афина встала и швырнула оставшийся суп в мусор — аппетит пропал. Она знала, что Сабина просто дразнилась… хм, «власть её киски»…, но от этого горькая пилюля не становилась слаще. Снова поползут слухи, как и тогда, после её первой встречи с Кианом. Она в этом даже не сомневалась.

— Я знаю, что всё было не так, Фини. Чёрт, я просто придираюсь. Я просто до смерти тебе завидую и ужас как хочу, чтобы дело с мистером Мрачным-и-Опасным сдвинулось с мёртвой точки.

— Нечему сдвигаться с мёртвой точки. Он — мой начальник. Он — твой начальник. Он — начальник нашего начальника. Я хочу, чтобы он научил меня быть самым лучшим кардиоторакальным хирургом. Это единственное, что мне от него нужно.

— Ну, все, у кого есть глаза, видят, что ему от тебя нужно гораздо больше. Запомни мои слова, Афина, он придёт за тобой.

ГЛАВА 8

Самым тяжёлым в охоте был выбор жертв. Каждый день сотням презренных преступников удавалось избежать наказания за свои злодеяния. Убийцы его жены тоже были на свободе. Это было несправедливо и это заставляло его кровь закипеть с каждым вдохом. В больнице, придя в себя после того, как обнаружил её тело, Киан впал в ярость, узнав, что два ублюдка, лишившие его красавицы-жены, сбежали. Несмотря на расследование и большое вознаграждение, полиция их так и не нашла. Преступление сошло им с рук также, как и многим другим. Его задачей было разыскать их и уложить на свой стол — он будет убивать их долго, с удовольствием и устроит им настоящий ад.

Открыв крышку ноутбука, О’Рейли проверил информацию о следующей жертве.

Лана Фрейзер, 27 лет.

Карвер 906, Куинс.

Работала медсестрой в больнице «Линкольн».

Обвинение: давала пациентам слишком большие дозы лекарств и яд. Арестована по обвинению в осквернении тел умерших пациентов. Подозревается в причастности к неестественной смерти более пятидесяти пациентов. Освобождена после ареста за недостатком доказательств.

Он помнил Лану — гнусную темноволосую дрянь, раздражавшую практически каждого в больнице. Она смотрела свысока на всех — пациентов, ординаторов и даже лечащих врачей. Её поза кичливой всезнайки пришлась не по вкусу многим, благодаря чему она заимела немало врагов. Она расстраивала семьи почти в каждую смену, и жалоб на неё было очень много. Он вспоминал об одной семье, которая просто хотела, чтобы их мать выпила немного воды после теста, после того ужасного на вкус принятого вещества. Лана отказалась позвать врача и приказала пациентке ничего не брать в рот, не обращая внимание на протесты семьи, которой сказали, что после теста вода разрешена. Семья была в шоке — они пришли в больницу пройти рутинные тесты и узнали, что у их матери рак четвертой степени. Полного отсутствия сострадания со стороны Ланы было достаточно, чтобы шустрая и взрывная младшая дочь донесла информацию до старшей медсестры на этаже. Она пожаловалась на поведение Ланы и её обращение с другими пациентами. Это заставило руководство больницы присмотреться к Фрейзер внимательнее и выявить то, что она натворила.

Лану немедленно уволили и уведомили полицию. Но без веских доказательств было почти невозможно попасть к окружному прокурору и возбудить уголовное дело. В конце концов её освободили, но руководство больницы свою позицию не изменило. Теперь Лана подала на больницу в суд за неправомерное её увольнение.

Сегодня вечером Лана Фрейзер наконец ответит за свои преступления — Киан будет безжалостен — и она узнает, каково быть тем, к кому нет сострадания. Всё уже было подготовлено. Киан следил за её страничкой в Facebook и узнал, что та пользуется одним из сайтов знакомств. После этого он создал профиль на этом сайте. Создать фейковый профиль и через него связаться с Ланой было до жути просто. Если бы у него была дочь, то он бы…

При этой невинной мысли Киана пронзила острая боль. Не о дочери ему сейчас нужно думать, тем более… тем более, когда не стало Ханны. Перед глазами всплыло лицо жены, и сильные эмоции, возникшие при воспоминании об её улыбке и смехе, снова почти раздавили его.

Разозлившись, что позволил просочиться воспоминаниям сквозь возведённые стены, он захлопнул крышку ноутбука и направился в ванную принять душ, а также приготовиться к приёму посылки и её доставки в больницу. У них появилась возможность поменяться сменами, поэтому их день начнется с устранения Ланы, а не закончится этим, как обычно. Впервые они опробуют новый график и всё должно пройти без проблем. Киан дёргался, был на взводе, готовый в любую секунду начать — потребность убивать медленно пожирала его изнутри.