Неужели влюбилась? Да и принц, похоже, в России время не терял. Но это их личное дело. Я не собиралась за принца замуж. Я ни за кого не собиралась. Вероятно, не суждено. Может, папину карму отрабатываю? И мамину заодно? Интересно, выйдет мамочка за Бородулина замуж или нет? Или выйдет сестрица Наташенька, и они с мамочкой разругаются в пух и прах и будут жаловаться мне друг на друга? А потом еще пойдут по всем ток-шоу (естественно, только по тем, где платят) и будут рассказывать про свою личную жизнь.

Я вообще не понимаю, как можно рассказывать про свою личную жизнь с телеэкрана, как можно допустить, чтобы тебя «полоскали» в желтой прессе. Личная жизнь должна быть личной, но, вероятно, у меня устаревшие понятия об этом. Теперь многие считают, что личная жизнь должна быть публичной, и прилагают массу усилий, чтобы сделать ее такой. И ведь находится масса желающих следить за чужой личной жизнью. Мало своих проб- лем? Или просто нечего делать?

После дома Валерии я решила заехать на раскоп и познакомиться наконец с археологом Звонниковым. Я подозревала, что именно он помог Лотару покинуть больницу. И помог вовремя.

Парни остались в машине, а я пошла в направлении группы людей, копошащихся в яме. Подойдя поближе, я спросила, где можно найти Виктора Семеновича. Мне пальцем указали направление следования.

Звонникова я узнала сразу же благодаря увиденной вчера фотографии. Первой я увидела загорелую дочерна физиономию, которая с недовольным видом высунулась из очередной ямы. Потом показалось все тело.

В жизни археолог выглядел постарше. Я дала бы лет пятьдесят семь, если не восемь. Лицо было очень обветренное, и он явно никакие омолаживающие процедуры никогда не делал. Хотя если смотреть только на фигуру, не видя морщинок, то можно было дать и лет двадцать пять, от силы — тридцать. Ни грамма лишнего жира, накаченные мускулы, стройный, подтянутый мужчина. Руки были рабочие, но с цыпками. На нем был надет темно-серый комбинезон, в котором он явно и проводил раскопки.

— Вы кто? — спросил Звонников. На грудь мою не пялился (да и я была не в обтягивающей одежде), смотрел на лицо. И в глаза смотрел прямо и не отводя взгляда.

Я представилась. Звонников широко улыбнулся, и улыбка невероятным образом изменила его лицо. Сходство с Лотаром усилилось, и в целом лицо стало очень привлекательным. Не шла этому мужчине суровость! Руку пожал крепко.

— Пойдемте прогуляемся, Лариса Ивановна, — предложил Звонников и посмотрел на мою обувь. Я предусмотрительно была в кроссовках, да и не люблю я каблуки. Какие каблуки при моем росте? И вообще мне неудобно на каблуках водить машину, мне неудобно в них ходить по цехам, когда я на работе. Мне вообще неудобно в них ходить куда-либо, а потом еще и ноги болят!

Мы отошли подальше от раскопа, чтобы ни до кого не донеслись наши слова.

— Лотар в надежном месте, — сообщил Звонников.

— Вы уверены, что такие места существуют? — усмехнулась я. — Кстати, по местонахождению телефона можно определить и местонахождение человека. Вы знаете об этом?

— Как-то не подумал.

— Выбросьте его трубку, и как можно дальше от того места, где он находится. Например, подбросьте в штаб борцов с геями.

— У них есть штаб?

— Понятия не имею. Но где-то же они регулярно собираются? Или еще каким-нибудь борцам. Отправьте на мусорную свалку. Куда угодно. Я серьезно говорю.

— Спасибо. Понял. Вы были в больнице?

— Была. Вы вовремя умыкнули Лотара.

Звонников обеспокоенно посмотрел на меня и спросил, все ли в порядке с отцом Бенедиктом. Я хмыкнула и предложила вначале Виктору Семеновичу поделиться информацией.

— Отец Бенедикт жив?!

— Жив, только без сознания. Но врач сказал, что жить будет.

Пришлось мне первой рассказать то, что мне было известно. Звонников, в свою очередь, поведал, что очередные представители Ватикана прибыли на встречу с Лотаром, на этот раз в Новгород. Первый, исчезнувший в Лотиании, так пока и не найден. Трое, прибывших в Лотианию позже, вернулись назад живыми и здоровыми. После выхода Лотара на связь в Ватикане приняли решение отправить двух человек в Россию. Они добрались до Великого Новгорода, но один уже исчез!

— Куда?! — обалдело спросила я.

Виктор Семенович тоже хотел бы это знать, как, впрочем, и Лотар, и отец Бенедикт, который во время исчезновения коллеги общался со Звонниковым на раскопе, как в данный момент общаюсь я. И они приняли решение, что Лотар и отец Бенедикт временно поменяются местами.

— Идея чья была?

— Лотара. Он решил, что отцу Бенедикту будет безопаснее в больнице, да и запутать надо кое-кого, уж слишком активно интересующегося медальонами и просто интересующихся не тем, чем надо.

— Вы меня имеете в виду?

— Нет, что вы, Лариса Ивановна! Лотар вам очень благодарен. И вам лично, и вашему отцу. Да вам же и не нужны эти медальоны?

Я покачала головой. Потом спросила, готовы ли результаты экспертизы, на которую Звонников отправлял материал, доставленный сыном.

— Готовы. Утечка могла произойти из обеих лабораторий, в которые я обратился. И к ювелиру я знакомому обращался, который хорошо разбирается в старинных золотых украшениях. Но от него не могло быть утечки. Проверенный человек, и он такие вещи смотрит без помощников.

— То есть это медальоны первых христиан? И закопаны они были тогда, когда предположил Лотар?

Звонников сказал, что все так, и об этом получили сообщение в Ватикане.

— Посланники должны были забрать медальоны? Тряпку, в которую они были завернуты?

— Если честно, я не знаю. Этот отец Бенедикт — очень образованный и знающий человек. Мы с ним обсуждали результаты экспертиз, вообще на разные темы говорили. Я давно ни с кем не общался с таким удовольствием.

— Отец Бенедикт говорит по-русски?

— Да. Не так хорошо, как Лотар, но говорит. Иначе его бы в Россию не отправили.

«Конечно, бредит он не на русском. На итальянском?»

— Посланники приехали в гражданской одежде или в рясах, или в чем у них там принято ходить?

— В обычной. Они не хотели привлекать лишнее внимание. И католики вообще бреются, это у православных должна быть борода.

— То есть они приехали как туристы? У них нет никакого официального статуса? Они между делом не будут встречаться ни с какими нашими попами?

Звонников развел руками.

— То есть отец Бенедикт пока не сообщил в нашу полицию об исчезновении коллеги?

— Насколько я знаю, нет. Он не хотел привлекать внимание. Может, ожидал звонка похитителей. Наверное, ему важнее было выяснить, кто играет против них. Подумать только: второго попа умыкнули!

Звонников хмыкнул.

— Отцу Бенедикту или второму посланнику передали какие-то документы? Вы? Лотар? Что-то материальное передали?

— Пока нет. Они точно не смогут вывезти медальон из России. То есть, конечно, может, и смогут… Но лучше не рисковать. Если отберут на таможне как контрабанду, то тогда они его определенно не получат.

«Он сказал медальон? Лотар ввез в Россию один медальон? Два других остались в Лотиании? Или на яхте моего отца?»

Звонников тем временем говорил, что результаты экспертиз сейчас у Лотара, он отправил сканы в Ватикан, ткань тоже у Лотара. Я сказала, где находятся вещи Лотара и планшет, подаренный Звонниковым, и добавила, что Валерия Лотара ждет и будет рада спрятать от кого угодно — злоумышленников любых национальностей, нашей полиции, любых невест. Звонников внес номер Валерии в память своего телефона. Мой, как выяснилось, у него уже был.

— Лотар еще долго планирует находиться в России? — спросила я.

— Не знаю, — ответил его биологический отец. — Мне, конечно, хотелось бы, чтобы он оставался здесь подольше. Мы столько лет упустили…

Звонников печально вздохнул. Жизнь фактически прошла, а он продолжал любить одну женщину, настоящую принцессу, а теперь королеву, и в результате остался один. Ему еще повезло, что у него есть дело, которым он по-настоящему увлечен.