Подняв раскалывающуюся на части голову, я вслушался в беспорядочный шум каньона. Посреди стрельбы, криков, взрывов гранат и визга роботов-летунов расслышать что-либо было невозможно, но я и не слушал. Я чувствовал. Чувствовал, как тонкие струи кровавого дождя колеблются, будто струны, по которым пробегает осторожная рука. Это движение начиналось за пределами каньона, где-то там, откуда пришёл Грядущий.

Определившись с направлением, я, подхватив с земли электронное подобие автомата, бросился к выходу из Пелалар. Вокруг меня творилось что-то непонятное: пауки бросались на себе подобных, топтались на месте, падали на землю или, наоборот, пытались встать, с неба, помимо крупных синих и красных капель крови, сыпались разорванные крылатые твари, над головой с визгом проносились самолёты, повсюду вздымались столбы пыли, поднятые пулями. Во всём этом хаосе мне приходилось постоянно менять направление, прыгать, падать, уворачиваться, но это не имело значения. Я видел перед собой лишь приближающуюся искусственную пустыню, сплошь заваленную трупами пришельцев и уставленную помятыми дымящимися танками…

Добежав до края каньона, я на мгновение остановился, решая, куда идти дальше. Буквально в тот же миг рядом со мной возник чёрного цвета крупный антропоморф с оторванной правой рукой и помятой, местами даже разорванной, головой.

–

Высший, войска противника по всей планете охвачены безумием. Мы рекомендуем

отступить и позволить им уничтожить самих себя.

–

Да, я понял, так и сделаем! – отвечая практически на автомате, я внимательно всматривался в повреждённые БТР и танки, коих, к счастью, было не так уж много. Она где-то здесь. – Мне нужно завершить одно дело. – громко проговорил я, останавливая взгляд на прямоугольном желтоватом транспортнике о восьми колёсах. – Личное.

Робот немного помолчал, но, сообразив, что я имею в виду, понимающе ответил:

–

Мы не будем Вас беспокоить.

Краем уха расслышав, что он удаляется, я лёгким бегом двинулся к горящему транспортнику. Окружающее его поле битвы выглядело опустевшим: оставшиеся целыми боевые машины удалялись от меня, воины Левиафана двигались в противоположную сторону, одни только обезумевшие пауки продолжали неуклюже бросаться друг на друга. Без контроля Отца их армада за несколько минут превратилась в груду разорванных тел, и теперь её остатки уже совсем не внушали страха.

Голова с каждым шагом болела всё больше, дыхание стало обжигающим, а левое запястье будто бы заклинило, но я продолжал упорно двигаться вперёд. Осталось ещё одно дело!

Приблизившись к транспортнику я услышал глухие удары по металлу, доносившиеся с задней стороны машины. Обходя её по правой стороне, я мельком заглянул в кабину, но ничего, кроме красных брызг на стёклах и небольших языков пламени, внутри не увидел.

В заднюю дверь транспортника ломился паук – я понял это ещё до того, как, огибая машину по широкой дуге, увидел его своими глазами. Он с размаху бил плечом в металлическую перегородку, медленно, но верно сгибая её и заталкивая внутрь десантного отсека.

Крепко прижав приклад к плечу, я начал точными одиночными выстрелами вышибать из твари столбы крови, однако паук не обратил на меня ни малейшего внимания. Он просто продолжал упорно наседать на дверь! Но пули всё же возымели успех: уже после шестой лапы пришельца начали подкашиваться. Ускоряя темп стрельбы, я продолжал уверенно подходить к нему и, приблизившись вплотную как раз в тот момент, когда паук безвольно упёрся головой в железо машины, со всего маху пнул его ногой. Резко дёрнувшись, достаточно тяжёлый пришелец, словно пластиковая игрушка, отлетел в сторону и свалился в песок. Для верности выпустив в него ещё четыре пули, я опустил автомат.

– Ты нашёл меня!

Женский голос, наполненный слезами радости, знакомый и незнакомый одновременно. Он прозвучал откуда-то из-за помятой двери. Это была она! Швырнув автомат в уже почти жидкий от крови песок, я подлетел к машине, упёрся левой рукой в угол кузова и, схватившись за отогнутый металлический край правой, дёрнул его на себя. Запястье пронзила невыносимая боль – на миг я так крепко сжал зубы, что мне показалось, будто они сейчас треснут.

Несмотря на то, что человеческих сил в принципе было недостаточно, чтобы сдвинуть с места вбитую внутрь бронированную дверь, шлюз со скрежетом подался и раскрылся настежь, по инерции гулко ударившись о наружную часть стенки транспорта. Десантный отсек был затянут едким дымом, дальняя перегородка зловеще почернела от подбирающегося с обратной стороны огня, а весь правый борт машины представлял собой искорёженный и местами даже раскрошенный кусок металла.

Посреди кузова, прислонившись к поднимающейся к потолку пулемётной платформе, на одном колене сидела девушка в чёрной форме бойца Тетры. У неё были ярко-рыжие прямые густые волосы с ровной чёлкой до бровей и белое, но не бледное лицо, покрытое, как ни странно, украшающими её пятнами копоти. Её тёмно-серые глаза, имеющие чуть азиатскую форму, улыбка рельефных губ, маленькие руки, слегка дрожащие от напряжения – всё было мне до боли знакомо, но я не мог вспомнить ни одной минуты, проведённой Нами вместе. Ничего определённого, кроме чувств.

Выйдя из длившегося всего мгновение замешательства, я запрыгнул в кузов и, подойдя в упор к девушке, быстро осмотрел её. На левом её локте виднелся узкий разрез, такой, что сквозь рукав проглядывалась тонкая красная полоса на белой коже. Более никаких ранений я не заметил, только правое плечо ей зажало между согнутым куском стенки и покрытой тонкими трубками пулемётной платформой.

Практически ощущая на себе боль девушки, я зашёл ей за спину и, уперевшись ногой в почти оторванное кресло, схватился за искривлённый пласт металла.

Он был толстым и, по определению, прочным, достаточно, чтобы без малейших деформаций выдержать мои усилия, но меня это нисколько не останавливало. Потянув отогнутый кусок стены на себя, я почувствовал, как его острые края разрезают мне пальцы, но я продолжил прилагать все силы. Нужно-то всего чуть-чуть! Закрыв глаза и сжав зубы, я ясно услышал, как металл низко постукивает, сердито сгибаясь под моими руками.

Я уже начал побаиваться того, что у меня разломаются плечевые суставы – такая давящая боль их прорезала, но тут девушка громко выдохнула. Разжав липкие от крови пальцы, я поднял веки и, рывком опустившись на пол слева от знакомой незнакомки, положил руку на её правое плечо, однако машинально тут же сдвинул ладонь ближе к шее, привлекая её к себе:

–

Как Ты?

Повернув ко мне лицо, девушка на секунду впилась в меня своими большими блестящими глазами, после чего с размаху обхватила мою шею и, прижавшись всем телом, уложила меня на пол. От давления по спине и правому боку прошла острая волна боли, но она принесла мне удовольствие, разошедшееся по телу приятными мурашками.

–

Кира! – я не сразу осознал, что только что ласково произнёс её имя вслух. Я

вспомнил его.

На несколько секунд замерев в моих объятиях, девушка взяла меня правой рукой чуть выше шеи, прижала щекой к своим губам и провела по ней зубами, одновременно целуя и кусая меня.

В эту секунду со стороны шлюза раздались глухие шаги, на которые Мы оба подняли головы. Моё тело будто пронзили сотни игл, когда я увидел, что в проёме уже стоит изрядно потрёпанный паук. Оттолкнув влево от себя Киру, я подскочил на ноги и, мельком заметив на кресле какое-то оружие, схватил его, тут же нажав на курок. Тварь к тому времени уже успела выбросить в Нашу сторону одну из своих зазубренных конечностей, от тяжёлого выстрела съехавшую в сторону и с лязгом зацепившую стену.

Одной пули из, как оказалось, Шнура было достаточно, чтобы добить и без того еле живого паука. Бросив винтовку обратно на кресло, я опустил глаза на свою девушку и с громко застучавшим в висках пульсом увидел, что она окровавленной рукой зажимает рану на ноге. Побледнев от боли, она уверенно смотрела мне в глаза, без тени страха, будто Нам уже совсем ничего не угрожало. Она полностью доверяла мне.