–

Мой выход! – Гелий подскочил с места, попутно выхватив из своей сумки Вспышку, и, отталкивая Бледного, уверенно шагнул к краю кузова.

В этот момент первый летун, так и не дотянувшийся до прибавившего скорость мотоциклиста, ударился о землю, бросив в Нас клочками чернозёма. В правом его крыле тут же начали рваться так и не выпущенные ракеты, добивая и без того нейтрализованного робота.

Второй аппарат, увидев, что его выстрел ситуацию не изменил, открыл по Нам огонь из пулемётов. Я был уверен в том, что его пули разрежут стенки грузовика, однако они, хоть и оставляли глубокие вмятины на потолке, внутрь не проникали.

Гелий, выжидавший первые две секунды после снятия Вспышки с предохранителя, швырнул, наконец, гранату вперёд. Ударившись прямо в металлическую морду летуна, она, завертевшись, отскочила вниз, заставив всех Нас затаить дыхание: если снаряд вспыхнет слишком низко, враг успеет понять, что стены грузовика непробиваемы, и начнёт стрелять прямо во входной проём.

Или, что ещё хуже, пустит вторую ракету.

Но вот по воздуху вокруг гранаты прошла желтоватая рябь, и из всех отверстий робота пышными фонтанами брызнули искры. В отличие от первого, ещё некоторое время сопротивлявшегося, этот летун сразу пошёл камнем вниз и, почти вертикально ударившись в землю, поднял в воздух целый гребень чернозёма. Волной накрыв грузовик, твёрдые тёмные комки подняли такой грохот, что даже взрыв ракеты теперь казался тихим.

Гелий развернулся на месте и самодовольно поклонился присутствующим. Лиса, за всё это время не проронившая ни звука, угрожающе посмотрела на Бледного:

–

Ты повернул выхлопное отверстие гранатомёта прямо на меня!

Командир дёрнул бровью, показывая, что ждёт продолжения.

–

Учти, если Ты опалил мне брови, Тебе не жить! – девушка поёрзала на месте, усаживаясь поудобнее после тряски, достала из кармана небольшое круглое зеркало и начала рассматривать себя со всех сторон. Проведя рукой по левой щеке, покрывшейся тёмными пятнами сажи, она снова перевела взгляд на с улыбкой наблюдающего за ней Бледного. – Повезло Тебе. Но я, всё равно, Тебя застрелю когда-нибудь!

–

Обязательно! – Бледный задёрнул тент на входе в кузов грузовика и приложил руку к уху. – Потери есть?.. Хорошо!

Надо понимать, все остались целы. Решив, что опасность уже миновала, бойцы Тетры вновь спокойно расселись по своим местам.

Спустя минут десять-пятнадцать езды, грузовик остановился. Все молча переглянулись и один за другим пошли на выход. Я спрыгнул на землю последним. Наконец-то, под ногами у меня была твёрдая почва – машины, я чувствовал, не для меня.

Воздух снаружи заметно похолодало, небо быстро темнело, бросая вниз мелкие редкие капли дождя. За то время, что Мы ехали, успел подняться неприятный, какой-то сплошной ветер, в пустоши дующий в два раза сильнее…

–

Вот это да!

Далёкий возглас Сыча прозвучал настолько восторженно, что я просто не мог не повернуться. Первое, что я увидел, представляло собой самую настоящую стену из пара! Она казалась настолько огромной, что я даже не попытался предположить, откуда она здесь взялась. Обойдя грузовик с правой стороны, я нашёл своих компаньонов, выстроившихся в ряд метрах в двадцати от гигантской ямы, из которой и поднимался густой плотный пар. В голове у меня знакомо закололо – я что-то знал… Этот провал, радиусом в десятки метров, был создан искусственно, в специально выбранном месте, и глубина его была достаточной, чтобы достать до внутренней стороны земной коры. Вот только с какой целью!?

Немного постояв на месте, я двинулся к остальным, чувствуя, что с каждым моим шагом ветер усиливается. Оно и понятно: разности давлений здесь было более, чем достаточно. Пар, видимо, исходил от грунтовых вод, разогретых близостью магмы.

Как только я пристроился к группе с правой стороны, Лиса, не отрывая взгляда от белой стены, затаённым голосом спросила:

–

Кто рискнёт подойти поближе?

Сыч словно ждал этого вопроса: с готовностью повернувшись ко мне, он наклонил голову в сторону провала, одновременно делая шаг вперёд. Кивнув в знак согласия, я поравнялся с ним, и Мы вдвоём, не торопясь, направились к яме.

Ветер, дувший Нам в лицо, начал усиливаться, становясь при этом заметно горячее. Метрах в трёх от края Сыч остановился:

–

Ближе не стоит.

Воздух вблизи провала двигался с такой скоростью, что я едва различал слова своего отважного спутника.

–

Паровые ожоги – вещь очень неприятная. – почти крича, добавил он.

Невзирая на предостережение Сыча, я сделал два небольших шага к линии провала. Теперь мне было хорошо видно, что края ямы имеют более, чем ровную форму. Ни одним известным мне инструментом так чётко срезать землю, тем более, на такую глубину, нельзя. Сделав ещё половину шага вперёд, я, ощущая уже болезненный жар на лбу и щеках, присел и потрогал чернозём – догадка оказалась верна – копали не на сухую. Края гигантского отверстия были покрыты тонким слоем блестящей, ныне застывшей, жидкости, которая, по видимому, склеивала землю, снижая рассыпчатость, делая её похожей на пластилин – такую почву можно и простым ножом ровно обрезать. Конденсированная вода по оставшейся тонкой корке стекала, как по стеклу, и так оно, похоже, и задумывалось: дабы края провала нигде не размыло.

Я встал и, руками прикрыв лицо от раскалённого ветра, наклонился вперёд, безрезультатно пытаясь заглянуть в сам провал – пар стоял непроглядной стеной, и Сыч был прав: стоило держаться от него на расстоянии. В конце концов, вряд ли я мог увидеть внизу что-то, кроме кромешной темноты.

С этими мыслями я уверенно развернулся и, ощущая неприятное термальное движение под неравномерно нагретой кожей лица, зашагал к своим. Сыч, опустив голову, молча последовал за мной.

Увидев, что Мы возвращаемся, Бледный помахал Нам рукой, показывая, что нужно торопиться, и вместе с Лисой, Гелием и другими вышедшими из машин бойцами направился к грузовикам.

Сыч, как-то грустно шагающий бок о бок со мной, обернулся назад и, ступая спиной вперёд, тихо проговорил:

–

Эта ямища тут неспроста… Ты что-нибудь знаешь?

Я устало напряг память, но ничего толкового там так и не нашёл.

–

Нет… Но она здесь действительно неспроста.

-

Высший, проснись!

Я начал медленно выходить из состояния забытости от того, что кто-то настойчиво дёргал меня за руку. Я открыл глаза и сразу закрыл обратно – тусклый жёлтый свет в кузове грузовика казался невозможно ярким.

–

Давай-давай, вставай! – Лиса снова потянула меня за руку, на этот раз не так сильно.

Я осторожно приподнял веки, стараясь привыкнуть к освещению. Странно, но усталость, накопленная за долгий день, почти полностью оставила меня. Хоть чувство разбитости никуда и не делось, у меня было достаточно сил, чтобы его превозмочь. Уперев руки в кожаное сидение, я начал медленно подниматься:

–

Уже приехали?

–

Не совсем. Нам пришлось сделать огромный крюк, чтобы не попасть в засаду, но боты и сюда успели добраться. – Лиса вздохнула, опустив глаза на свою забинтованную ногу. – Дальше придётся идти пешком.

Я начал крутиться в разные стороны, разминая забитые машинной тряской суставы.

–

И далеко идти?

–

Да тут рядом, километра три всего. Лёгким бегом за двадцать пять минут доберёмся. Ну, если на роботов не наткнёмся, конечно. Держи! – она подняла с лавки и протянула винтовку незнакомой мне модели.

Ещё только поднеся руку к оружию, я почувствовал его мощность. Что касается веса, так, если судить по нему, винтовка должна была пробивать насквозь даже танки.

–

Это Шнур. Видишь, в приклад провода идут!? – Лиса щёлкнула пальцем по пластику оружия. – Там стоит мощный теплоизлучатель. Каждая пуля разогревается так, что начинает плавиться. Попадая в цель, она не просто деформирует, а прожигает.