Убедившись, что грузовики проехали мимо, я снова взялся за мешок и на этот раз моё внимание привлекли толстые тетради. Я достал одну из них и начал листать. Рисунки от руки, символы, описания – выглядело, как конспект студента-культиста. Время от времени встречались даты и, надо понимать, личные записи. Это дневник. Я отложил тетрадь в сторону и открыл вторую. Первая заметка в ней была обозначена датой �16 августа 2036�. Интересно. Этот… орден появился ещё до войны? Я начал читать первую запись:

«Сегодня меня официально приняли в Тетру. Целых полтора года я занимался всякой фигнёй, типа подачи жалоб на вредоносные видео, воспитывания людей, пропагандирования биологической чистоты и тому подобной ереси. Теперь начинается настоящее дело! Мне дали наставника, серьёзного такого мужика, который посоветовал записывать всё в дневник, чтобы потом, в будущем, было проще оценить пройденный путь. Он пообещал много сложных разговоров, которые нужно переносить на бумагу, чтобы лучше понять и ничего не забыть. Две недели меня будут учить обращаться с электроникой, плюс психология и какая-то духовная практика. Мелким такие вещи не доверяют, но я теперь полноправный член Тетры, так что ко мне особое отношение. Я уже успел дать клятву хранить секреты организации. Это было целое мероприятие! Я был одним из девяти новых членов, и на Нас смотрели несколько десятков человек, уже отдавших Тетре не один год своей жизни. Я чуть сознание не потерял от волнения! Тетра мне нравится. Думаю, они и правда могут изменить мир. И теперь я с ними!»

На этом немного невнятная, явно написанная под впечатлением, заметка заканчивалась. Мало что понятно из прочитанного, но, судя по всему, эта Тетра была крупной организацией в своё время. Что-то, вроде, масонской ложи, как мне показалось.

Единственное, что меня сразу насторожило, так это наличие у неё своих тайн. Хорошее не приходится скрывать…

На улице послышались голоса. Отбросив тетрадь, я тихо поднял автомат и подошёл к окну. По дороге, с той стороны, в которую уехали мародёрские грузовики, шли двое вооружённых людей, перед собой ведущие высокого худого мужчину. Не связанный, но, определённо, подневольный, он выглядел испуганно и подавлено. А вот следующие за согнувшимся пленником бойцы, наоборот, весело щебетали, как будто шли на гулянку. Однако не похоже, чтобы у них были благие намерения. Эта процессия больше походила на проводы на казнь. Ещё одну казнь.

Я круто развернулся, подхватил с пола пистолет, дополнительный рожок и выскочил из квартиры. Как можно тише и быстрее спускаясь по неосвещённой лестнице, я заметил, что голоса людей, идущих снаружи, звучат и внутри, а это значит, что и они могут услышать меня. Я немного сбавил темп – не стоило выдавать своего присутствия раньше времени.

Последний пролёт, и вот я у выхода. Выглянув наружу, я увидел, что троица вышла на перекрёсток, повернулась ко мне спиной и уже заворачивает за угол. Стараясь не топать и не сильно торопиться, чтобы не попасть в засаду, я соскочил с порога и побежал за ними. Пересекающиеся здесь улицы были тихи и пустынны, похоже, кроме Нас, в этом районе никого не было. Так как дорогу старательно расчистили, можно было не беспокоиться об осколках стекла, кусках пластика или металла под ногами, которые сообщили бы о моём приближении противнику, наступи я на них.

Беззвучно добежав до угла и прижавшись к холодной шершавой стенке, я осторожно высунулся: бойцы всё так же, ничего не подозревая, вели оживлённую беседу. Я снял автомат с предохранителя, прицелился и, вынырнув из-за многоэтажки, быстрыми тихими шагами пошёл за ними – на малом расстоянии, с элементом неожиданности, у меня гораздо больше шансов на успех.

Я уже был метрах в четырёх и собрался открыть огонь, но тут шагающий впереди маленькой процессии подневольный громко кашлянул. Стрелки разом замолчали и уставились на него, словно не поняли, сказал он что-то, или им только показалось. Нужно было действовать! Я быстро сделал два шага и, чуть наклонившись вперёд, нажал на курок. Автомат безо всякой отдачи испустил сухой стрекочущий звук, мало похожий на стрельбу, однако по телу левого из бойцов тут же прошло несколько маленьких глухих взрывов, разбрасывающих крупные капли крови во все стороны.

Второй среагировал моментально. Даже не взглянув на падающего замертво товарища, он стремительным рывком повернулся ко мне с явным намерением открыть огонь без предупреждения. По уверенности его движения было ясно, что он не испугается направленного на него автомата, так что я снова нажал на курок. Несколько маленьких мощных разрывов, причиной которых, судя по всему, была специфическая архитектура патронов, хоть и нанесли смертельные повреждения этому человеку, не смогли даже пошатнуть его. Что ни говори, а стойкости у него в достатке. Только спустя несколько долгих секунд, когда из его крупных обожённых по краям ран хлынули потоки тёмной крови, он начал наклоняться назад. Уже под конец осознав, что произошло, он, изо всей силы сжав оружие, так, что побелели пальцы на рукоятке, выпустил в воздух длинную очередь. Его автомат звучал гораздо громче моего – если неподалёку бродят друзья этих двоих, то они могли не услышать моих выстрелов, но они точно обратят внимание на эту предсмертную пальбу.

Мужчина, которого вели эти бойцы, даже не повернулся в сторону активных действий, разразившихся у него за спиной. Он спокойно стоял на том самом месте, где его застала стрельба, с видом полного безразличия к происходящему. Очевидно, он не представлял для меня угрозы, но я всё же не стал опускать автомата.

–

Повернись! – немного дрожащим от волнения голосом скомандовал я.

Он медленно выполнил команду. При этом его безвольно висящие руки, ведомые инерцией оборота, немного приподнялись, демонстрируя полную безнадёжность. Ему было около шестидесяти пяти. Уже начавшая лысеть голова, глубокая морщина задумчивости на лбу, светлые туманные глаза, немного впалые губы – он был похож на какого-то мудреца. После недолгого разглядывания меня он негромко заговорил: – Ты зря спас меня. Когда они выводят человека в город, ему колют медленный яд. Если на палачей нападут железяки, или ещё какое-нибудь происшествие, жертва всё равно не выживает. – он произносил слова быстро, без малейших пауз между предложениями, словно хотел сказать как можно больше за как можно меньший промежуток времени.

Конечно, если о яде он говорит правду, его можно понять… – Это такая предосторожность.

А Тебе нужно бежать – на выстрелы сюда сбежится целая армия…

–

Кто они? – я просто не мог не перебить его. Несколько озадаченный вопросом старик задумался.

–

Это секта. Называют себя «ОКО». Они пытаются воспользоваться войной с железками, чтобы захватить власть.

–

За что они хотят убить Вас? – несмотря на то, что я только что спас ему жизнь, у меня язык не поворачивался говорить с этим человеком на Ты.

–

Они уже меня убили. С ядом в крови я умру минут через тридцать. Противоядие взять негде. Я обречён…

Я снова перебил его:

–

Почему они хотят убить Вас?

Теперь уже он понял, что заговорить мне зубы не удастся. Опустив глаза, пленный снова затараторил:

–

Я был одним из них когда-то, но мне не понравились их мечты о контроле над всем человечеством. И вот… – он поднял на меня свой выцветший взгляд. – Оставь мне пистолет и беги! Ты должен выжить!

Я понял, что более никакой информации от него не добьюсь. Быстро осмотрев тела убитых сектантов, я заметил, что у обоих на ушах надеты рации. Я снял одну и повесил себе. Отстегнув от пояса бойца ОКО кобуру с пистолетом, я протянул её мудрецу. Снова безнадёжно опустив глаза, он взял оружие и почти шёпотом напутствовал:

–

Беги туда! – он кивнул головой назад. – Держись левой стороны! Давай! – его кожа резко побледнела от выкрика, наверняка, из-за действия яда.

Мне не хотелось оставлять его здесь, в одиночестве, но он, увидев моё промедление, снова уверенно, и даже с каким-то рыцарским благородством, кивнул головой.