Полный хаос, но в этом клубе по-другому и быть не может. Гектор уже рыскал в поисках женщины. Он остановил свой выбор на Холли — нашей новой официантке, нанятой в прошлом месяце. В данный момент она склонилась над столом, подавая пиво одному из парней. Едва Гектор шагнул в ее сторону, я крепко схватила его за руку.

— Не трахай персонал, Гектор, — резко сказала я ему.

Он ухмыльнулся.

— А если я уволю ее, а завтра приму обратно?

Я нахмурилась.

— Я серьезно. Каждый раз, когда ты так делаешь, Гас бесится и потом вынужден нанимать кого-то другого. Кажется, тебе невдомек, что, забирая девушку в постель и обхаживая ее в своем стиле, ты просто запудриваешь ей мозги.

Гектор не был эгоистичным любовником — по крайней мере, я так слышала. Бесчисленное количество раз. Говоря «слышала», я имею в виду прямой смысл слова. Еще тогда, будучи ребенком, я слышала его с женщинами и понимала, что в постели он какой-то гребаный гуру. Он не торопил девушку, обхаживал ее, шептал на ушко трепетные слова, и в результате бедная глупышка чувствовала себя желанной и окруженной заботой. Гектор был чертовски испорчен. У парня были достаточно серьезные проблемы, но он, кажется, не понимал, что не решит их сексом со случайными девчонками. Но я не доктор Фил. (Примеч.: Филипп Кэлвин «Фил» Макгроу — американский психолог, ведущий телевизионной программы «Доктор Фил»).

Его ухмылка стала шире.

— Она не пожалеет об этом.

— У Холли есть ребенок, — ответила я. — Она мать, и борется за выживание. Это единственная работа, которую ей удалось найти. Не делай этой херни, Гектор.

Его улыбка мгновенно исчезла, и он, с любопытством взглянув на Холли, пробормотал:

— Хорошо. Я поимею ее как-нибудь в другой раз.

Мы подошли к бару, где пил пиво Гас. Он был Вице-президентом. Гас был близок с моим отцом и после его смерти почему-то решил, что должен взять на себя его роль. Мы примостились рядом, но он едва взглянул на нас. Его взгляд был прикован к группе лиц, сидящих в противоположной стороне бара. Мне потребовалось всего мгновение, чтобы узнать их.

Бригада Юрия, за исключением самого Юрия.

Гектор тяжело хлопнул Гаса по спине.

— Что происходит, мужик?

— Пока не понял, — ответил Гас, нахмурившись. — Сделка так и не состоялась. Юрий сказал, что на этот раз у него особые обстоятельства, за которые он готов немного доплатить.

Гектор перевел взгляд на группу из четырех мужчин, которые приставали со своими ласками к нескольким девушкам, стоявшим рядом. Он задумчиво прищурил глаза.

— Не понимаю. У нас нихрена не кондитерская. Мы торгуем единственным гребаным товаром, который будет доставлен к условленному времени. Чего он еще хочет?

Гас покачал головой.

— Не злись, но в разговоре с Джессом он сказал, что хочет поговорить с настоящим Президентом клуба.

Я увидела, как помрачнело лицо Гектора, и сразу насторожилась. Гектор мгновенно начинал быковать, когда его лидерство подвергалось сомнению.

— Как, блядь, это понимать? — требовательно спросил он низким голосом.

Гас просто указал на соседний стол, где Джесс с Маршаллом играли в карты.

— Тебе лучше спросить у него.

Гектор немедленно двинулся в их сторону, и я за ним, но Гас неожиданно схватил меня за руку и покачал своей седой головой.

— Не надо, Тайлер, — устало произнес он. — Тебе лучше подняться наверх в комнату Хоука.

— В мою комнату, — в миллионный раз поправила я, не сводя глаз с Гектора. — Она больше не Хоука. С тех пор, как он ушел, Гас.

— Ты поняла, о чем я. Тебе лучше скрыться с глаз долой.

— Что происходит?

— Ничего такого, о чем тебе следовало бы знать.

Но мне нужно было знать. Царящая в воздухе атмосфера напрягала, словно что-то шло не так. Я наблюдала, как Гектор, схватив стул, сел рядом с Джессом. Тот, как обычно, был в черном костюме. Очень странный мужик. Единственный член клуба, предпочитавший своему жилету костюм от Армани. Это был такой невероятный диссонанс — белые накрахмаленные рукава подвернуты, открывая покрытые татуировками руки. Русые волосы длиной до плеч, да еще и пирсинг в ухе и губе. Обычно с такими людьми костюм не ассоциировался, но, должна признать, на нем он сидел безупречно. К тому же, я не могла сказать об этом парне ничего плохого. После Гаса и Гектора, Джесс был самым моим близким другом в клубе.

Маршалл быстро извинился, когда его отозвали, и начал осторожно прокрадываться мимо девушек. Подойдя к нам, он остановился и взъерошил мне волосы, за что и получил от меня шлепок. Ему было слегка за тридцать, и это был единственный парень, который не лапал женщин, а наоборот, сторонился их. С тех пор, как два года назад его подруга Брэнда, с которой они то сходились, то расходились, родила ребенка, у него пропала страсть трахать девок. И это мне в нем очень нравилось. Было здорово видеть преданного мужчину в обществе, не поддерживающем философию верности одной женщине.

Я села на стул, и повернулась к ним всем телом:

— Юрий хочет говорить с Хоуком, да? — тихо спросила я, стараясь не обращать внимания на то, как сжалось сердце в груди. Хоук. Хоук. Хоук. Мне нравилось мысленно повторять его имя.

Гас тяжело вздохнул.

— Сейчас я знаю не больше твоего, Тай.

Я взглянула на него, изучая его морщинистое лицо.

— Он придет?

Время от времени я видела Хоука, но его визиты были очень краткими, разговоры с членами клуба носили исключительно деловой характер и проводились за закрытыми дверями. У него всегда находилась минутка поговорить со мной, но Хоук сильно изменился. Стал более серьезным и скрытным. Больше наблюдал, чем говорил, и, когда его взгляд останавливался на мне, я чувствовала, будто меня рассматривали под микроскопом. С тех пор, как он приютил меня, я никогда не могла понять, какие мысли крутились у него в голове. Внимательно изучив меня взглядом с головы до ног, он в итоге не говорил ни слова. Эти взгляды пугали меня.

А потом следовал допрос. Первый вопрос был всегда один и тот же.

— В чьей ты постели? — требовательно спрашивал он.

— Ни в чьей, — отвечала я.

— Но ты по-прежнему здесь, не так ли?

— Да.

— Тогда в чьей постели ты спишь?

— В твоей.

А потом снова молчание.

Человек, которого я считала своим лучшим другом, исчез. Вместо него появилась непробиваемая каменная статуя, едва ли способная на эмоции. Кроме того, он оброс. Сильно. Чувственные черты лица, которыми я восхищалась, теперь скрывались под длинными волосами и бородой. Это было трагедией и проклятием одновременно. Потому что, чем меньше Хоука я могла видеть, тем больше жаждала его.

Гас не потрудился ответить на мой вопрос и вместо этого сказал:

— Проблема Гектора в его излишней открытости. Он не умеет притворяться и не может держать свои эмоции под контролем. Он слишком откровенный, и это может стать опасным для клуба. И опасным для бизнеса.

Я понимала, к чему он клонил. Хоук был самым закрытым из всех знакомых мне людей. И пугающим. Гектор же был непостоянным, его эмоции легко предсказуемы. И, в сравнении со старшим братом, производил впечатление бесхребетного.

Короче, лидерских качеств у Гектора не было, и все об этом знали. К счастью, он оказался чертовски хорошим бизнесменом и отлично разбирался в цифрах. Гектор безукоризненно вел дела по всему городу. Вдобавок, благодаря хорошо подвешенному языку, ему самостоятельно удавалось налаживать большинство нужных связей (однако, в деле их сохранения он был уже не так хорош). Кроме того, у него случались приступы жестокости. Мне не рассказывали, как именно это происходило, но я слышала, он умело использует свои руки.

— Хоук приехал бы, если бы его попросили? — спросила я, не в силах сдержаться. Я должна была знать. Боже, мне отчаянно хотелось увидеть его.

— Его уже попросили, — нахмурившись, ответил Гас.

У меня перехватило дыхание.