Я прищурила глаза.

— Если не заткнешься, я пожамкаю твои яйца.

— О-о-о-о, детка, пожалуйста, сделай это, — прорычал он, поднимаясь со стула и надвигаясь на меня. Я стояла неподвижно, как статуя, и не собиралась уворачиваться, потому что именно этого он и хотел. Ему хотелось, чтобы я застеснялась и оттолкнула его. Прижавшись, он окутал меня запахом дорогого одеколона. Я закатила глаза, когда он заправил мне волосы за уши.

— Твою мать, Тай, я все еще неподходящая для тебя кандидатура? — спросил он с весельем в голосе. — Дай мне шанс изменить твое мнение, детка. Поверь, ты не пожалеешь.

Я заглянула в его светло-голубые глаза и выдала:

— Да, Джесс, дай мне шанс откусить твой член и засунуть его тебе в задницу. Это сделает мою ночь.

— Извращенка.

Он отстранился, и они заржали, когда Гектор возразил ему:

— Тайлер — самое лучшее, что есть в этом клубе. Когда я ругаюсь со своим адвокатом, то представляю маленький ротик Тайлер. Она такой радужный котенок.

— К слову о радуге, она похожа на одну из тех гребаных пони, с которыми играет дочка Маршалла. Как их там зовут?

— Бля, кажется, Глоток Радуги или какая-то похожая херня.

— Капелька, — резко поправила я. — Не глоток, а Капелька, идиот.

Джесс подмигнул мне.

— Хочешь мою белую капельку, дорогуша?

Я оттолкнула его, чем доставила им удовольствие. Тьфу. Такие засранцы.

Оставив их продолжать смеяться надо мной, я села обратно на свой стул. Взяв бутылку пива и продолжив обдирать этикетку, я обдумывала информацию, которую они невольно скормили мне.

Хоук придет. Должен прийти.

От этой мысли я ощутила восхитительный трепет. Мне нельзя путаться с парнями здесь, но Хоук технически больше не являлся частью клуба. И это значило, что он был территорией, которую мне позволено осваивать. Видит Бог, я этого всегда хотела.

Да, и однажды ты ясно дала ему понять, чего хочешь.

Я съежилась при воспоминании о том, как объяснилась ему в любви, словно гребаный подросток-идиот. Кто так делает? О чем я только думала? Ответ был прост: я вообще не думала. Я просто до чертиков была счастлива его видеть и так невероятно боялась потерять, что слова просто сами слетели с языка. И я до сих пор жалею об этом каждой клеточкой своего тела.

Как будто… Чего я ожидала от него? Объяснения в любви к пятнадцатилетней идиотке?

А может, ты думала, что у тебя с ним есть шанс?

В отличие от Гектора — вечного плейбоя — Хоук был более сдержанным. Я только однажды видела девушку, выходящую из его комнаты. Это было много лет назад, и она была из разряда тех роскошных блондинок с километровыми ногами. Ноги запомнились мне больше, чем ее лицо, потому что я наблюдала, как она надевала эти свои сексуальные туфли на платформе и высоком каблуке, когда уходила после бурной ночки. Хотя, она явно была довольна — судя по улыбке и сияющему взгляду.

Хотела бы я, чтобы это сияние было в моих глазах.

У меня такого никогда не было. Моя сексуальная жизнь была отвратительной из-за полного ее отсутствия, а мне, черт возьми, нужен был мужчина. Здесь их целый батальон — есть, из чего выбрать.

А с Хоуком… возможно, он считал, что я еще не доросла. Как будто был шанс, что он заметит меня на фоне тех женщин, с которыми спал, пока был здесь. Конечно, могло быть и по-другому. Может, у него есть девушки на стороне, как и у его брата.

Мысль об этом угнетала меня.

Я уже собиралась оглянуться, чтобы понаблюдать за Гектором и Джессом, как вдруг кто-то неожиданно прижался грудью к моей спине. Я вздрогнула от боли из-за прикосновения к воспаленной после татуировки коже, а затем почувствовала чьи-то губы возле своего уха.

— Сегодня ночью ты поедешь ко мне домой, Тайлер.

Я сердито нахмурилась, узнав этот голос. Юрий. Твою мать, что-то быстро он меня нашел.

— И все твои маленькие секреты станут моими.

Он отстранился, и я с отвращением наблюдала, как он садился рядом, всем телом поворачиваясь ко мне. Серые глаза налиты кровью, словно он обнюхался коксом — а нюхал он, как сумасшедший — поэтому, скорее всего, делал это совершенно недавно. Сальные волосы и рожа (которая выглядела бы похожей на лицо, если бы он умылся), заляпанная у рта и подбородка чем-то красным. В нем все было грязным, но больше всего меня раздражала его улыбка — самовлюбленная и словно говорящая: «Я получу все, что захочу, и ты ничего не сможешь с этим сделать».

Я отвернулась от него в сторону Гектора с Джессом. Отказ только подтолкнет Юрия к дальнейшим действиям. Я начала яростнее ковырять этикетку бутылки, отрывая от нее по куску, пока мой розовый ноготь не начал царапать стекло.

— Хочешь узнать самое приятное? — продолжал он, вырывая у меня из рук пиво и делая большой глоток. Капли стекали по его подбородку и терялись в складках жирной шеи. С грохотом поставив бутылку обратно, он оскалился. — Самое приятное в том, что у тебя не будет выбора.

Господи, сегодня вечером он выглядел очень странно — раздраженным и дерганым — словно нуждался в очередной дозе.

— Что ты на это скажешь? — спросил он с гадкой ухмылкой.

Я не ответила. По нескольким причинам.

Во-первых, я, вероятно, могла бы послать его подальше, и он бы взбесился. Но вряд ли кому-нибудь захочется доводить полупьяного русского бандита до бешенства.

Во-вторых, теоретически, я была свободна. Мурашки побежали по всему телу от уверенности, звучащей в его голосе — и для такой уверенности у него были все основания.

И, в-третьих, я не ответила Юрию, потому что входная дверь открылась, и вошел Хоук.

Тайлер

Увидев его, я почувствовала себя в безопасности.

Он пришел.

Он… действительно пришел.

Я не была к этому готова. Никак не могу привыкнуть к его виду.

Стоя в дверях, он медленно осмотрел помещение, ощупывая внимательным взглядом каждый сантиметр. А затем этот взгляд остановился на моем лице. Он довольно долго и внимательно разглядывал меня: лицо, одежду, неудобную позу, в которой я сидела — после чего заметил Юрия. Темная тень пробежала по его лицу, но он тут же мастерски скрыл свои эмоции.

А потом шагнул в зал.

Парни сразу заметили его, и в помещении воцарилась тишина. Гектор и Джесс вскочили со своих мест. Между тем, Юрий со спокойным и расслабленным видом улыбался Хоуку. Ублюдок выглядел до безобразия самодовольным, и что-то в его виде выводило меня из себя.

Хоук был совершенно мокрым, ботинки оставляли лужи на полу. Я догадалась, что из города он ехал на мотоцикле, а сорокаминутная поездка под ливнем вряд ли может быть комфортной. На нем была черная кожаная куртка и потертые джинсы. Борода по-прежнему была слишком длинная, волосы спадали на спину. Тем не менее, я могла видеть то, что не скрывали эти заросли — длинный прямой нос, высокие скулы, выдающиеся над бородой. Темные — темнее, чем у Гектора — глаза. Бронзовая кожа и виднеющийся из-под воротника черной рубашки край татуировки на груди.

Скажу вам честно, он идеален, хотя и не красив в классическом понимании этого слова. Шрамы, татуировки и глаза загнанного в клетку и мечтающего вырваться на свободу зверя. Но он умел держать себя в руках, мастерски скрывая все эмоции, и производил впечатление сурового байкера, о котором страстно мечтает каждая девушка. В конце концов, возможно, это только я находила в нем красоту — немного грубоватую, но отчетливо видную лишь тогда, когда в его лице не было напряжения или когда он улыбался.

Господи, когда он улыбался…

Его улыбка все так же действовала на меня, как и тогда — в тринадцать лет. Сердце грохотало в груди, и, по сравнению с последними несколькими минутами, я практически ожила. Я выпрямила спину и тут внезапно поняла, во что одета. Проклятье, на мне отстойная рубашка. Он не видел меня одиннадцать месяцев, и теперь я перед ним и выгляжу, как бомж: коротенькие розовые шортики, мешковатая рубашка и, скорее всего, просвечивающие через белую ткань голые сиськи.