— Никто не знал об этих парнях.

— Ты не понимаешь, Тайлер. Такие всегда найдутся, и я должен был быть готов к тому, что это может произойти. Но я был наивным и борзым. Позволил всем поверить, что мы неприкасаемые, но, когда на порог пришла беда, все полетело к чертям собачьим.

— Гектор…

— Я позволил себе не обращать внимания на то, что старые камеры видеонаблюдения вышли из строя. У меня нет охраны. На улицах хренова туча людей, которым мы платим, но я ни разу не потрудился воспользоваться ими, потому что ни хера не знаю, что им приказать. Это все не мое, поэтому я опустил руки и предпочел просто трахать тупую бабу, потому что успокаиваюсь, когда кончаю! — он со злостью схватил пустую бутылку и грохнул ее об пол, заставив Гекко прервать начатую им работу. Несколько секунд Гектор сидел с закрытыми глазами, втягивая носом воздух, и в какой-то момент прошептал: — Семья Наварро должна была передавать этот клуб от поколения к поколению, но я стану причиной его краха.

Кажется, после этих слов ему стало легче — он словно успокоился, когда произнес их вслух. Лицо Гектора смягчилось, гнев поутих. Дыхание стало ровным и спокойным. Мне только и оставалось, что держать его за руку и волноваться за остальных.

Где они?

А Хоук? Он цел?

Почему так внезапно все оказалось в полном дерьме? Ведь было впечатление, что с Абрамом все улажено.

— Ты была в постели с ним? — ни с того ни с сего спросил Гектор. — Поэтому ты была голой, а он в одних джинсах?

Я не ожидала подобного вопроса после его выстраданного признания, поэтому напряглась, стараясь даже не смотреть на него.

— Тайлер, все нормально, я просто спрашиваю.

— Без обид, Гектор, но… я же не расспрашиваю о твоих подвигах, — спокойно ответила я.

— Знаю, но, Тайлер, сейчас речь идет о моем брате.

— Я понимаю…

— Гипотетически он вообще мертв.

— Я знаю, Гектор!

— Я не против, но ты для меня, как сестра. Просто будь осторожна.

Я коротко кивнула. Спасибо, что он больше не стал ничего говорить по этому поводу.

— Что он сказал тебе? — поинтересовалась я, рискнув взглянуть в его сторону.

Гектор задумчиво поджал губы.

— Он сказал, что поквитается с ублюдками за то, что они ранили меня. Все могло быть еще хуже, прицелься они чуть выше.

— Они могли кого-нибудь убить.

— Да.

— Они смешивают наше имя с грязью, словно мы какие-нибудь монстры. Но ведь мы никогда не лезли на рожон, пока нас не спровоцируют.

— Нас только что спровоцировали, и каждый из них получит по заслугам. Поверь мне, Хоук держит свое слово. Он не отступится.

Я очень надеялась, что Гектор прав.

Гекко, закончив бинтовать руку Гектора, получил свои деньги и испарился. Не прошло и десяти минут, как послышался рев двигателей подъезжающих мотоциклов. Парни вернулись. Я испытала облегчение, когда они толпой ввалились в дверь, хотя никто из них не выглядел особо счастливым. Последним вошел Хоук — его руки были сжаты в кулаки и были красными от крови. Не останавливаясь и ни на кого не глядя, он прошел через бар и скрылся.

Я посмотрела на Джесса и громко спросила:

— Что произошло?

Джесс покачал головой и ответил:

— Ты не захочешь этого знать.

Судя по отстраненным взглядам некоторых, мне лучше было не настаивать. Но на следующий же день я все узнала из новостей.

Перестрелка на выезде из города. Пять обгоревших до костей трупов, найденных внутри сожженного грузовика.

Хоук

Хоук наблюдал, как в раковину капает кровь с его рук. Смотрел на сбитые пальцы, на содранную кожу на костяшках.

— Девять, — глухо пробормотал он себе под нос. Он просто убил девять человек за последние четыре часа. Это был личный рекорд.

Для начала, те четверо ублюдков в городе, которые ограбили три фирмы Бордена. Мужики были довольно крупные и, что еще хуже, по виду трезвые. Ему пришлось выбить дверь в маленькой квартирке, где они прятались со всеми деньгами Бордена, сложенными аккуратными стопками на диване. Хоук никогда еще не был так благодарен матери-природе за свои размеры. Первому он просто размозжил голову. Второй в итоге оказался с ножом в сердце — быстро и без особых усилий. А вот с третьим оказалось труднее — он был самым крупным из них, поэтому Хоуку пришлось вспомнить все свои навыки и использовать каждую мышцу своего тела, чтобы победить в схватке, из которой он сам вышел с многочисленными побоями по всему телу. Четвертый оказался самым хилым из них. Когда он понял, что битва проиграна, то попытался сбежать, бросив остальных и прихватив с собой все деньги. В итоге, Хоук перехватил его на пути к двери, повалил на пол и закопал лицом в стодолларовые банкноты. Он посчитал правильным, если человек умрет, задохнувшись в бумажках, ради кражи которых рисковал жизнью.

Когда все было сделано, Хоук поднялся с пола и рухнул на диван, на котором еще недавно сидели эти мудаки. Он уперся локтями в колени, и в этот момент произошло самое странное.

Он почувствовал страх.

Страх того, что если бы он потерпел неудачу, то мог никогда больше не увидеть ее.

Не было ни одного дня, ни одной минуты, чтобы Тайлер не возникала в его мыслях. Но никогда так настойчиво, как на этом диване. Хоука очень беспокоило это. И завораживало. Он попытался разобраться в причинах своей растущей привязанности к этой девушке. Это все из-за ее красоты, не так ли? Он попытался убедить себя, что Тайлер потрясающе сладкая штучка, и нет такого мужчины, кому не встречалась бы на жизненном пути красотка, ради которой он готов был бы бросить все. В физическом плане она обладала всем, о чем только можно мечтать — все при ней. Есть за что подержаться, пока вколачиваешь в нее свой член. Да, все-таки это просто физиология, но… блядь, это не только физиология. Ему нравился звук ее голоса. Нравилось наблюдать за сменой выражения ее лица. Нравилось то, что она говорила. Когда она протянула ему ту мазь, и он наносил ее на эту чертову татуировку… помнится, он подумал, что может слушать голос этой женщины днями и ночами.

Это очень опасно, когда девушка нравится так сильно.

Хоук всегда знал, что она будет не такой, как все, но не настолько же, чтобы пробуждать в нем такое желание. И эта тяга к ней сделала из него параноика.

Чем она занималась?

Не пытался ли Джесс залезть ей между ног, находясь всегда рядом с ней?

Внимательно ли за ней следил Гектор?

Эти мысли одолевали Хоука до тех пор, пока он не зарычал в темноту от злости, что вынужден находиться там, где был сейчас. В итоге Хоук закончил тем, что начал расхаживать по квартире и по очереди пинать мертвых мудаков, просто чтобы выбросить эти мысли из головы.

Он хотел ее. Да, неплохо уже то, что он честно себе в этом признался, но… что значит для него хотеть ее? Просто иметь ее? Внезапно в его памяти всплыли ее слова, которые пробрали его до самых костей.

Что, если в один прекрасный день ты захочешь меня? И что, если будет уже слишком поздно?

Твою мать, девчонке было пятнадцать, когда она задала ему этот вопрос, и теперь, по прошествии времени, он больше походил на долбаную угрозу. Угрозу, которая вызывала у Хоука серьезные проблемы с контролем гнева.

Для этого никогда не поздно. Даже если бы она была с кем-нибудь — типа ветреного Джесса — он отбил бы ее. Эта мысль его даже не беспокоила. Моральная сторона вопроса его вообще не волновала. Наоборот, только благодаря этому он смог так долго продержаться. Даже Бордену — при всей его испорченности — не удалось продержаться столько, и тогда Хоук был вынужден принимать все сложные решения, когда тот потерял связь с реальностью.

В конечном итоге, Хоук решил немедленно связаться с Борденом.

— Что? — рявкнул Борден на противоположном конце линии.

— Ты свободен?

— Блядь, Хоук, на дворе полночь, — возразил он. — Тебе больше делать нехер, кроме как звонить мне посреди ночи?