Альбин пожал плечами.

– Ты откуда сюда свалился? Как будто не знаешь, как всем приходится, с тех пор как баварцы заявились в Тироль. Радуйся, что вообще голодным не остался… – Он отложил ложку, отрыгнул и погладил себя по животу. – Уф, то что надо… Хозяин! Еще два пива!

После трапезы в харчевне стало тише, разговаривали вполголоса. В тепле, после простой, но сытной еды Иоганна тоже разморило. Взгляд его, блуждая по комнате, задержался у большого стола посередине. Заправилы, как их насмешливо назвал Альбин, сидели вразвалку, закрыв глаза.

И лишь один пристально смотрел на Иоганна – священник Кайетан Бихтер. Лист был готов поклясться, что распознал страх в его глазах. Что его так напугало?

– Выпьешь с нами шнапса? – В голосе Альбина звучал вызов.

Иоганн повернул голову.

– Спасибо, мне и впрямь не помешает.

Альбин удовлетворенно кивнул.

– Бухмюллер! На всех! – крикнул он корчмарю, стоявшему у стойки.

Софи, бойкая девушка с длинными черными волосами, выглядывающими из-под платка, посмотрела на Иоганна с вызовом.

– Смотри, нашу настойку не каждый осилит.

Корчмарь поставил перед каждым по оловянной чарке.

– На здоровье! – бросил он коротко.

Тот невозмутимо кивнул и по примеру остальных поднял чарку.

– Ваше здоровье.

Иоганн выпил залпом.

«Крепковато, но в целом недурно», – подумал он. В следующее мгновение настойка раскрыла весь свой букет; горло и внутренности обожгло огнем. На глазах выступили слезы, и он невольно выдохнул. От глотки к носу поднялся гнилостный привкус. Затем скверный привкус внезапно исчез; огонь погас, уступив место приятному теплу, и в голове появилась легкость.

Занятно.

Иоганн сделал над собой усилие, чтобы не скривиться, и поставил чарку на стол. Остальные смотрели на него в изумлении.

– Еще ни разу не видела, чтобы кто-то с первого раза не срыгнул половину, – проговорила Софи с тенью уважения в голосе.

Иоганн усмехнулся.

– Хорошая выдержка.

Альбин наклонился к нему:

– Ну, если первая зашла так хорошо, я не прочь угостить тебя еще одной. Что скажешь?

– Скажу, что вам придется меня выносить.

Софи пододвинулась к нему поближе.

– И отнести ко мне в комнату.

Иоганн почувствовал, как ее рука легла ему на бедро и медленно скользнула выше. Лица батраков растянулись в ухмылках. Альбин закатил глаза.

– Софи, дай ты ему хоть пару дней, чтобы он освоился.

Служанка стиснула Листу бедро.

– В моей компании ты освоишься быстрее, чем думаешь…

Альбин и Виргилий многозначительно усмехнулись. Иоганн попытался сменить тему.

– Вы постоянно вот так всей деревней сидите в харчевне?

Софи резко отдернула руку и с тревогой взглянула на Листа.

– Только зимой, потому что…

Чья-то тень повисла над столом. Софи замолчала.

Перед ними стоял Якоб Каррер.

– Уходим!

Альбин и Софи послушно поднялись, Иоганн не сдвинулся с места.

– Ты тоже! – Якоб поднял сучковатую трость и ткнул Листа в грудь.

Тот допил остатки пива и вслед за Альбином и Софи вышел в морозную ночь. Якоб вышел последним, хлопнув за собой дверью.

Остальные смотрели им вслед.

– Карреру это еще аукнется, – насмешливо бросила старуха Зальцмюллер и снова сплюнула на пол. – И нам всем.

Никто не ответил.

На улице был жгучий мороз. Иоганн шагал следом за остальными в направлении дома, где очнулся.

Снег скрипел в ночной тишине.

Потом они свернули к большому дому, с виду ничем не примечательному. Но Иоганн узнал его. Это был тот самый дом, в дверь которого он постучал, когда только пришел в деревню.

Каррер отворил тяжелую дверь и вошел внутрь. Остальные последовали за ним.

– Альбин, покажешь ему тут все. Спать он будет в твоей комнате.

– Как скажете.

Каррер шагнул к Иоганну и посмотрел ему в глаза.

– Видал я таких, как ты… Меня лучше не злить – отлуплю палкой, как собаку.

Лист выдержал его взгляд. Каррер осклабился, отвернулся и прошел через сени в заднюю комнату.

– И держись от него подальше, Софи, поняла? – добавил он с нажимом и захлопнул за собой дверь.

Софи украдкой показала ему язык.

– Ты ему с первой минуты пришелся по душе, – шепнул Альбин.

Иоганн кивнул.

– И он мне.

– Идем, пора спать. Завтра вставать рано.

В крошечной комнате, где ютился Альбин, стояли лишь две узкие кровати и два сундука.

Тот сел на кровать и посмотрел на Иоганна.

– Еще не поздно слинять…

– За мной еще числится долг, – твердо произнес Лист и лег на свою кровать.

– Откуда у тебя эти шрамы?

– Лучше тебе не знать…

Альбин подождал немного, но понял, что ничего больше не услышит. Он потянулся и закрыл глаза.

– Ладно…

Вскоре размеренное сопение показало, что Альбин спит. Иоганн чувствовал усталость, но в голове кружило слишком много мыслей. Что происходило в этой деревне? К чему эта общая трапеза? Зачем его заставили обнажить торс? Чего они боялись?

Ответов не было. По крайней мере, пока. Иоганн закутался в грубое одеяло и погрузился в беспокойный сон.

От кромки леса дом Каррера отделяла лишь заснеженная поляна. Тени деревьев вытянулись вдоль склона.

В зарослях что-то шевельнулось. Из-за дерева выступила закутанная в лохмотья фигура. Неподвижно застыла, глядя на деревню.

Свет в комнате Альбина погас, дом погрузился во тьму. Фигура оглянулась через плечо и коротко взмахнула рукой – среди деревьев показались еще несколько силуэтов и медленно двинулись к деревне…

Morbus[4]

– Иоганн, просыпайся.

Он почувствовал, что кто-то трясет его за плечо, и открыл глаза.

У кровати стоял Альбин с масляной лампой в руках и широко ухмылялся.

– Кузнецом ты, может, и мог дрыхнуть до обеда, но здесь такое не пройдет. В хлеву много работы.

Иоганн откинул одеяло. В комнате стоял жуткий холод, одежда на ощупь будто заледенела. Поеживаясь, он натянул брюки и рубашку, подхватил негнущийся плащ и поспешил за Альбином.

Хлев располагался за домом. Альбин с Иоганном шагали через сугробы, и в морозном воздухе из их ртов вырывался пар.

Альбин посмотрел в небо. Над вершинами гор уже занимался рассвет.

– Снега сегодня не будет, – сообщил батрак. – Ну да грех жаловаться.

Иоганн подвигал руками, чтобы согреться.

– Когда идет снег, не так холодно.

Альбин усмехнулся.

– Здесь всегда холодно.

Они подошли к хлеву – массивному строению из камня и бревен, с крошечными окнами, заколоченными изнутри толстыми досками.

– Больше похоже на крепость, чем на хлев, – заметил Иоганн.

– Чтобы мухи не вылетали, – усмехнулся Альбин.

Шутка часто становится прикрытием правды.

Лист не стал допытываться.

Внутри пахло скотом, соломой и мочой, но все-таки было теплее, чем снаружи. В полумраке Иоганн разглядел Софи: она уже доила корову. Перед ней выстроились три котенка, жадно вытягивая головы. Софи подмигнула новенькому, затем чуть оттянула вымя и брызнула парным молоком в широко раскрытые рты. Искупавшись в молоке, котята принялись с громким мурлыканьем облизывать друг друга.

– Им так нравится! – с восторгом воскликнула Софи и помахала Иоганну.

Тот помахал в ответ. Потом Альбин вручил ему лопату.

– Давай за дело, надо навоз выгрести…

Софи закончила с первой коровой и пододвинула скамейку к следующей. Лист подошел и помог перенести деревянное ведро. Над молоком поднимался пар.

– Мне бы тоже понравилось, – Софи двусмысленно улыбнулась.