Альбин смиренно кивнул. Он знал закон.
Право всегда на стороне сильного. А сильный пишет историю.
И вряд ли в будущем что-то изменится…
* * *
Дверь вдруг распахнулась. Снег и ветер ворвались в сарай, и лампы едва не погасли. Вошла Элизабет и быстро закрыла за собой дверь. Она запыхалась. На ней был только плащ, накинутый поверх ночной сорочки.
– Иоганн… священник… – она запнулась, сделала глубокий вдох.
Лист и Альбин обратили на нее вопросительные взоры.
Девушка наконец отдышалась.
– Я видела из окна, как он пошел в лес. К ним.
Иоганн остановил точильный круг.
– Ты уверена?
– Скажешь тоже! – возмутилась Элизабет. – Я своими глазами видела.
– Он хочет предупредить их, – задумчиво произнес Лист.
– И они, наверное, сбегут прежде, чем мы поднимемся к ним, – догадался Альбин.
– Увы, выбор у нас невелик… – Иоганн задумался. – Не нравится мне все это. Я прослежу за Бихтером. Может, удастся выяснить, что он задумал.
Альбин вскочил.
– Нет, я пойду! А ты заканчивай с ножами.
– Альбин… – начал Иоганн, но батрак не дал ему договорить.
– Не спихивай на меня бабскую работу. – Он попытался ухмыльнуться. – Ты тут и без меня справишься.
Элизабет схватила его за руку.
– Альбин, будь осторожен. Метель ужасная, ничего не видно.
Парень осторожно высвободил руку.
– Хорошо, обещаю. – Он повернулся к Иоганну и посмотрел ему в глаза. – А ты как следует присматривай за Лизель, понятно?
Лист кивнул.
– Спасибо, Альбин. И вот еще что: держись от Бихтера на расстоянии и беги, как только почувствуешь опасность. Погеройствовать сможешь и завтра.
Альбин также кивнул, накинул плащ и поднял воротник. Потом развернулся к Иоганну и Элизабет и нерешительно потоптался на месте. Повисло молчание, никто не смог подобрать нужных слов.
«Идти должен ты, а не Альбин. И ты сам это знаешь», – твердил внутренний голос.
Иоганн вынужден был согласиться. Он шагнул к батраку.
– Альбин, я…
Тот поспешно развернулся и вышел прочь.
Иоганн и Элизабет постояли у двери, глядя на снежные вихри. Снег летел прямо в лицо, и глаза слезились от ветра.
Лист обнял Элизабет и прижал к себе. Девушка положила голову ему на плечо.
– У меня дурное предчувствие, – сказала она, и в голосе ее звучала тревога.
Снежные хлопья залетали в сарай. Огоньки ламп, крошечные и тусклые, были едва различимы в полумраке.
– Куда мы пойдем, когда все это останется позади? – негромко спросила Элизабет.
– Куда захочешь, – ответил Иоганн, спокойно и уверенно.
Некоторое время они хранили молчание. Потом Элизабет прошептала Иоганну на ухо:
Когда печаль клеймом на сердце,
И дух задавлен грузом бедствий,
Когда померкнут в небе звезды,
И солнца луч уж не согреет,
Ты озаришь мой путь, я верю,
Лишь ты одна на целом свете.
– Мое стихотворение. Ты помнишь его наизусть? – спросил он с нежностью.
Элизабет заглянула ему в глаза.
– Все, до единого слова, как я чувствовала.
Иоганн ощутил вдруг, как девушка дрожит под своим тонким плащом.
– Лучше возвращайся в дом, пока не превратилась в сосульку. Я приду, как закончу.
Элизабет кивнула и побежала в дом. Лист вернулся к станку и вновь принялся за работу.
XXXI
Сквозь метель Альбин едва мог различить фигуру священника.
Он остановился, чтобы перевести дух, – от самого дома ему пришлось бежать по сугробам. К счастью, следы еще не совсем замело, иначе пришлось бы повернуть назад, и тогда…
Альбин увидел, как священника поглотила темнота леса.
Он остался один. Деревня лежала далеко позади – размытое серое пятно посреди белого моря. Но Иоганн и Элизабет рассчитывали на него. Если сейчас повернуть назад, что он им скажет? Как даже в глаза посмотреть им сможет?
Не сможет смотреть в глаза ей.
Альбин глядел на лес.
Кругом царил покой.
Там! Чья-то гримаса!.. Или это пень на опушке?
Батрак снова обернулся.
Посмотрел сквозь метель на деревню. Вспомнил о нависшей опасности.
Так тому и быть.
Альбин побежал и растворился в лесной чаще.
* * *
Иоганн закончил с оружием. Больше он сделать ничего не мог, но со своей задачей эти орудия вполне справятся. Он погасил обе лампы и вышел из сарая.
Стоял промозглый холод. Лист посмотрел в сторону леса.
Ни единого движения, только снежные хлопья танцуют во тьме.
Только не разыгрывай из себя героя, Альбин.
В доме еще горел свет. Иоганн медленно побрел к двери.
* * *
Он вошел в комнату. Элизабет уснула над шитьем и теперь вскинула голову.
– Отец?
Она узнала Листа, отложила в сторону шитье и поднялась.
– Садись, я приготовила поесть.
Иоганн взял ее за руку и привлек к себе.
Элизабет растерялась от неожиданности.
Лист наклонился к ней и стал целовать щеки. Она закрыла глаза и чуть приоткрыла рот. Иоганн ласкал ее кожу, глаза. Девушка ощутила прилив тепла. Когда губы их соприкоснулись, мир вокруг словно закружился. Элизабет обвила Иоганна руками и прижала к себе, насколько хватило сил.
Потом она высвободилась из его объятий. Ей вдруг стало совестно – но если девушка чувствовала, что поступает по зову сердца, то чего ей стыдиться?
Завтра Иоганна, возможно, ждет схватка, но сегодня ночью он останется с ней…
Элизабет удивилась, с какой легкостью она приняла это решение и каким верным оно ей казалось.
Лист неверно истолковал ее реакцию и, смутившись, начал было извиняться, но Элизабет взяла его за руку и увлекла к лестнице.
* * *
Элизабет заперла дверь и зажгла масляную лампу. По комнате разлился мягкий янтарный свет. Иоганн стоял позади нее. Она замерла на мгновение, сделала глубокий вдох. Затем обернулась, заглянула Иоганну в глаза – в надежде, что он не заметит ее неуверенности.
Элизабет стала медленно расшнуровывать корсаж платья. Смущенно улыбнулась – пальцы у нее дрожали, и она едва не затянула узлы, вместо того чтобы распутать их. Затем развязала пояс передника, и платье соскользнуло на пол.
Иоганн, между тем, распутал завязки своей рубахи. Элизабет стянула белую блузку и панталоны, после чего повернулась к Листу.
Она стояла перед ним совершенно голая. Ее грудь часто вздымалась и опадала от волнения. Элизабет ждала его действий.
Иоганн привлек ее к себе и нежно поцеловал. Он провел рукой по ее спине, чувствуя, как кожа под его пальцами покрывается мурашками.
Элизабет стянула с Иоганна рубашку, ощутила его тепло. Затем они обнялись и опустились на кровать.
* * *
Объятый ужасом, Альбин бежал по лесу.
Не разыгрывай из себя героя.
Альбин и не собирался. Но достаточно было на миг забыть об осторожности, и он уже не мог повернуть все вспять. Батрак лихорадочно огляделся: вокруг бушевал снежный ад. Может, они уже рядом? В темноте об этом оставалось только догадываться. Только б добежать до опушки – тогда у него еще есть шанс… Альбин побежал еще быстрее. Тонкие ветви хлестали его по лицу, но он этого почти не чувствовал. Лишь холодный воздух, обжигавший легкие при каждом вдохе.
Потом он резко остановился и прислушался.
Близко ли они?
Громкий хруст в подлеске был ему ответом.
Они были близко.
* * *
Иоганн и Элизабет лежали в кровати и ласкали друг друга. Элизабет наслаждалась его нежностью, она была неуверенна и в то же время любопытна. Из рассказов Софи это представлялось ей куда более утомительным – как работа, которую следовало выполнить и где чувствам не было места. Но Иоганн дал ей необходимое время.
