Литмир - Электронная Библиотека

– А если это один из них? Такому не место в моем доме.

Спор постепенно угас. Кто-то с топотом поднялся по лестнице, и все стихло.

Иоганн лежал и чувствовал, как сам становится частью снежного ковра. Холод через кончики пальцев проникал во все тело, но путник уже не мог ничего предпринять. Сил не осталось.

Потом боль сменилась теплом, и оно даровало покой и избавление.

Так и быть. Лист закрыл глаза.

Где-то со скрипом отворилась дверь.

Послышались торопливые шаги.

Юная девушка и старик. Они склонились над ним; девушка смахнула снег с его лица и внимательно оглядела.

Иоганн потерял сознание.

* * *

– Не похоже, что он один из них, – проговорила вполголоса девушка.

– Есть какие-нибудь проявления? – с недоверием спросил старик.

Девушка внимательнее осмотрела шею Иоганна, после чего расстегнула его плащ. Кровь просочилась сквозь рубашку и окрасила левый бок в густо-красный, почти черный цвет.

– Дедушка, он ранен.

Теперь и старик пристальнее взглянул на Иоганна. Потом решительно кивнул.

– Лучше отнесем его ко мне, тогда он хотя бы умрет в тепле.

Он ухватил Листа за ворот плаща.

Девушка вдруг засомневалась.

– А если он протестант? – Она произнесла это едва слышно.

– Вздор, – возразил ее дед. – А если и так, то никому не следует об этом знать. Идем, Элизабет.

Они пронесли безжизненное тело через всю деревню, до самой окраины. Лишь в некоторых домах еще горел свет, и на улице не было ни души. «Неудивительно, в такую-то погоду», – подумала Элизабет.

Они подошли к маленькому дому, и старик отворил дверь. Послышался лай; через мгновение навстречу им выбежала овчарка. Годами пес едва ли уступал хозяину. Лишь только узнав вошедших, он принялся вилять хвостом и с любопытством обнюхивать Иоганна.

– Ну, будет тебе, Вит! – успокоил его старик и добавил, обращаясь к Элизабет: – Уложим его в комнате наверху.

Элизабет взглянула на чердачную лестницу, узкую и крутую, и неуверенно кивнула. Они принялись за дело. Чтобы втащить Иоганна наверх, пришлось приложить немало усилий. При этом нужно было следить, чтобы голова его не билась о стертые ступени.

Когда они наконец-то управились, старик открыл дверь в комнату, скудно обставленную, но довольно уютную. Они уложили Иоганна на кровать, сняли с него плащ, сапоги и мокрую одежду.

– Принеси мне таз с водой и чистых тряпок.

Элизабет поспешила вниз. Старик вынул ножик из кожаного чехла и срезал присохшую к ране повязку. Воспаление было сильное, некоторые из сосудов вокруг раны стали черными. Увиденное не на шутку встревожило старика.

Элизабет принесла все, что требовалось, и поставила таз рядом с кроватью. Она тоже заметила потемневшие сосуды и тонко вскрикнула.

– Все-таки он один из них, – произнесла она в ужасе. – Придется…

– Нет, дитя мое, это скорее похоже на заражение крови. Принеси-ка мне еще и трав.

Элизабет снова вышла из комнаты. Старик смочил тряпку и стал осторожно очищать рану. Иоганн застонал, но глаза его оставались закрытыми.

Вернувшись, Элизабет протянула деду жестяную миску с целебными травами, в числе которых были ромашка и арника. Старик разжевал травы в кашицу и приложил к ране, поле чего накрыл куском чистой материи. Ткань сразу пропиталась кровью и прилипла. Элизабет укрыла Иоганна толстым одеялом.

– На сегодня все, что могли, мы сделали, – сказал старик. – Лучше возвращайся домой, пока твой отец снова не рассердился.

– Пуще обычного, ты хотел сказать? – отозвалась Элизабет. – Спасибо, дедушка.

Она перекрестилась, поцеловала его в щеку и поспешила домой.

Старик принес кружку воды и поставил на дощатый пол, рядом с ночным горшком. Потом опустился на стул возле кровати и взглянул на раненого. В комнату, неуклюже ступая, вошел Вит и с утробным ворчанием улегся у ног хозяина.

Старик зажег трубку и сидел, задумчиво покуривая.

Давно в их деревню не забредал человек из внешнего мира. Да лучше б так оно и оставалось. Новые люди всегда несли перемены, к лучшему или к худшему. Теперь, когда в деревне наконец устоялся свой повседневный уклад, ничего нового здесь не желали. Так, во всяком случае, думали многие, включая его сына.

С другой стороны, он прожил столько лет и хорошо – слишком хорошо – помнил, что когда-то жизнь в этой деревне била ключом.

А потом явились они, и тень легла на долину.

В общем-то хуже стать уже и не могло. Старик глубоко затянулся и вновь посмотрел на Иоганна.

– Что ж, посмотрим, что ты нам принес…

VI

Девушка склонилась над Листом. Тот не мог рассмотреть ее лица – перед глазами все расплывалось, словно он смотрел сквозь мутное стекло. Свет пульсировал в одном ритме с сердцебиением. Из разговоров удавалось уловить лишь обрывки фраз; о том, чтобы понять их, не было и речи – словно говорили на каком-то чужом языке, из которого он знал лишь несколько слов. И все-таки чувство было такое, будто говорят о нем.

Хотя Иоганн не знал, где находится, он чувствовал, что окружен заботой. Раненый пытался пошевелиться, однако не ощущал своего тела. Потом голова стала вдруг очень легкой. Он медленно поднялся, огляделся…

* * *

Пороховой дым окружал его плотной стеной. Крики, взрывы, барабанная дробь – все сливалось, какофония звуков нарастала. Затем все стихло в ослепительно-яркой вспышке.

И если шум был гнетущим и невыносимым, то полная тишина казалась зловещей.

В тумане вырисовывались фигуры и исчезали столь же быстро, как и появлялись. Иоганн чувствовал себя одиноко, но и чужим не был. Все это казалось знакомым, только не находилось слов, чтобы назвать.

Он затаил дыхание.

Тут из тумана появился Пруссак, что-то крикнул и замахал руками. Но Иоганн не понимал его. Он попытался добежать до него, но не сдвинулся с места, и…

Внезапно вокруг взметнулся вихрь из конечностей людей и животных вперемешку со щепками, комьями земли и шрапнелью. Так, значит, он находился там, где всегда был, посреди…

* * *

– Кажется, он приходит в себя!

Иоганн снова услышал женский голос, на сей раз взволнованный.

– Дедушка!

К кровати подошел мужчина преклонных лет. Старческое лицо, побитое погодой, осветила довольная улыбка.

– Уже хорошо. А если он еще и…

Громкий топот за спиной заставил его замолчать на полуслове. В дверях появился крупный мужчина.

– Ты все-таки взял его к себе, старый дурень! – В последние слова он словно вложил все свое презрение.

Девушка, потупив взгляд, попыталась объяснить.

– Но ведь он не из…

Мужчина врезал кулаком по двери, и девушка замолчала.

– Я не с тобой разговариваю!

Старик постарался умерить его злость.

– Якоб, бедняга был тяжело ранен. Он умер бы в ту же ночь. Может быть, нам удастся его выходить. К тому же он не из них, и в моем доме…

– В твоем доме?! – Мужчина пришел в бешенство. – В твоем доме? Насколько я знаю, это мой дом, и я позволил тебе жить здесь. Ты бы остался тогда ни с чем, дорогой батюшка. Ни с чем!

Старик опустил голову.

Мужчина вновь ударил кулаком по двери. Потом задумался и ехидно усмехнулся.

– Черт с ним. Если он встанет на ноги, будет работать на меня в счет долга. Ясно? – Повернулся к девушке. – А ты не отлынивай от домашних обязанностей!

Он вышел из комнаты и хлопнул за собой дверью.

– Не все дети суть благословение Господне, – посетовал старик, и девушка смиренно кивнула.

Он с нежностью погладил ее по щеке.

– Лишь некоторые.

Раненый закрыл глаза.

* * *

В ту ночь Иоганн проснулся снова: приоткрыв глаза, он увидел сидящую рядом девушку. Тусклый свет от масляной лампы окружал ее мягким, ангельским сиянием.

5
{"b":"622217","o":1}