Пролог

На болотах никогда не бывает уютной тишины. Всегда что-то хлюпает да булькает, квакает, скрипит. Но если ты обитаешь здесь всю свою жизнь, то прекращаешь обращать внимание на знакомые звуки, понимая, что они не таят в себе опасности. Тишина если и приходит в эти места, то только со зловещими намерениями.

"Теплый приём" сидел на камне, неподвижно ловя чешуйками солнечные лучи. Кожа приятно нагревалась, и по всему телу медленно разливалось тепло. Он недавно поселился на отшибе и наслаждался побегом от обязанностей, исполнение которых требовала жизнь в обществе. Ему было около полусотни лет, по меркам ящеров он был в самом расцвете сил, но ему всегда хотелось покинуть процветающий Шань, потому что общение с собратьями, мягко говоря, не доставляло ему удовольствия. Этот ящер по своей натуре был отшельником, любил проводить время вдали от остальных жителей Шаня, медитируя и греясь на камнях, всегда неохотно шел на контакт и наперекор своему имени тёплого приёма никогда никому не оказывал. Однако он отличался умом и ловкостью, превосходя в этом большую часть ящеров. В один прекрасный день умные головы в управлении Царства наконец поняли, что ему самое место на приграничных топях и на радость ящеру отправили его туда на службу. "Тёплый приём" должен был патрулировать границу прямого влияния Царства, раз в неделю отчитываться о происшествиях на вверенной ему территории и устранять все возникающие опасности, в том числе непрошенных гостей. В остальном же он был полностью предоставлен самому себе. В топях, окружавших Царство, редко можно встретить собратьев, так как они жили на расстоянии полукилометра друг от друга - солидном расстоянии для тяжело проходимой местности. Ящеру нравилось, что он может проводить время в одиночестве, а любых возмутителей спокойствия не возбранялось удостоить смертельным уколом копья.

Ящеры-пограничники в основном полагались на свой слух и тепловое зрение. Хладнокровные ящеры могли почувствовать приближение теплокровных посетителей топи еще до того, как те успевали ступить на её зыбкую почву. Как правило, тепловым зрением можно было достаточно точно определить кто оказался неподалеку. Помимо снующих вокруг выдр и ондатр, которые замечательны на вкус любого ящера, регулярно удавалось распознать среди болотной растительности оленей, волков и различных птиц. Люди крайне редко сюда наведывались. Видимо, сама аура местности действовала на них пугающе и лишь немногие отваживались продвинуться дальше. Особым зрением нельзя было обнаружить лягушек, жаб и их высокоразвитых разумных представителей "жабонов", но все перечисленные виды не представляли никакой угрозы для Ящеров и могли свободно посещать Царство.

"Теплый приём" закончил получать солнечную энергию, встал на ноги и окинул взглядом свою вотчину. Его окружал заболоченный лес с угнетенными мелкими деревьями. Тропинки были узкими и обманчивыми. Если бы ящер-пограничник не знал эту местность досконально, то постоянно проваливался бы в воду по колено.

Все вроде бы казалось обыденным, только на воде периодически проступала едва различимая рябь. Вечно квакающие лягушки притихли. Птиц тоже не было слышно. Происходило что-то необычное. Ящер закинул древко копья себе на плечо, чтобы не тратить лишнее время для броска при необходимости атаки. Он медленно продвигался и наблюдал за едва усиливающейся рябью, определяя верное направление к источнику вибраций. Рядом с одиноко стоящим деревом затаилась неглубокая трясина, неспособная затянуть в себя ящера. "Тёплый приём" успел убедился в этом на собственном опыте. На поверхности трясины колебания преобразовывались в рябь значительно сильнее. На болотной жиже проступили пузырьки, словно вода внезапно закипела. В ту же секунду из трясины поднялся фонтан брызг, извергаемый из-за вырвавшегося с огромной силой продолговатого тела. Поднявшись в воздух на несколько метров, тело изогнулось, и показалась змеиная голова с массивным рогом на лбу. Ящер лицезрел поистине огромное пресмыкающиеся, которое к тому же ещё не полностью высунулось на поверхность.

"Тёплый приём", не стал долго раздумывать и метнул копьё в морду врага. Буквально считанных сантиметров ему не хватило, чтобы попасть в правый глаз огромного змея. Голова вильнула вправо, уклоняясь от пущенного в нее снаряда, и копьё вонзилось в чешую чуть выше рта. Змей дернулся от боли и громко зашипел. "Тёплый приём" быстро оценил ситуацию. Понимая, что силы слишком не равны, он принял решение перейти к отступлению.

Ящер стремительно удирал - недавняя солнечная ванна придавала ему сил и наполнила энергией, плюс внезапная опасность обострила все органы чувств. "Теплый приём" несся на всей скорости вдоль топи по знакомым тропинкам, зная, что попытка отправиться ближе к Царству чревата для него смертельной задержкой, потому как даже при его почти трёхметровом росте необходимо было погружаться в воду по грудь, чтобы перейти границу. Змей за спиной продолжал отряхиваться, пытаясь избавиться от копья, и пограничник решил, что ему хватит времени добраться до соседа, чтобы удвоить силы в борьбе с чудовищем.

Его сосед по границе варил суп из лягушек. "Укушенный хвост" был уже почти готов к трапезе, когда уловил розовые блики тепловым зрением. Объект совсем немного отличался температурой от ящера. По мере приближения тепловой силуэт становился все отчетливее, и уже можно было с большой вероятностью предположить, что это и есть ящер, но с необычной температурой тела. Пограничник прекрасно знал, что на соседнем участке границы служит теплолюбивый "Тёплый приём", и он вполне мог слегка перегреться на солнышке, но что он забыл на чужом участке, учитывая его отшельнический характер? Вряд ли его привлёк запах трапезы. "Укушенный хвост" затушил огонь и нехотя оставил свой фирменный суп остывать. Он поднял своё копье и постарался сосредоточиться на тепловых колебаниях. Сквозь легкую дымку, исходящую от воды, стал отчетливо виден силуэт ящера, различимый уже обычным зрением. Кожа "Тёплого" изменила цвет на желто-красный в крапинку цвет, что свидетельствовало о крайней степени опасности.

Сзади бегущего ящера показалось большое тёмно-синее пятно. Огромная голова. Она была в несколько раз больше удиравшего от неё. Змей открыл свою пасть обнажив метровые клыки и приготовился к броску. Убегавший, почувствовав дыхание смерти принялся вилять, рискуя провалиться в воду, так как наступал на поверхность наугад. Змей, следуя за жертвой, оставлял кольца из своего тела. Создавалось такое ощущение, что он продолжает расти в размерах. "Укушенный" занёс своё копьё и метнул в нарушителя спокойствия - снаряд прошёл мимо головы, но приземлившись, воткнулся в одно из "колец", оставленных позади. Чудовище дернулось, но лишь на одно мгновение сбавило темп погони.

Теперь Змей преследовал сразу двух ящеров, причем если за первой жертвой было непросто угнаться, то вторая двигалась не так проворно, как первая. Несколько раз змей был близок к тому, чтобы ухватить отстающего за хвост, но тот оказался странно коротким, и до него не удалось достать сразу. Но вот, наконец, удачный рывок и он поймал свою жертву. Змей прикусил хвост убегавшего, и тот упал, перекатившись через спину. Огромная челюсть распахнулась. Последнее что в своей жизни увидел "Укушенный хвост" были два величественных клыка, два ряда острых зубов за ними, а также два ряда зубов снизу. За всей этой острой армадой на ящера смотрела чёрная бездна змеиной глотки. Чудовище проглотило вместе с ним большое количество болотной воды и грязи.

"Тёплый приём" был настолько стремителен, что пока Змей проглатывал добычу, его уже удаляющуюся фигуру едва можно было различить.

Слишком проворная пища наскучила Змею, за ней было нелегко угнаться, да и стоило ли тратить так много сил на мелкую закуску, когда поблизости наверняка немало таких же медленных существ, как только что проглоченное...