— Я пока ничего не скажу, пока не выслушаю Ее Светлость и не узнаю из первых рук, как она во все это попала. Ты еще забыл, что кто-то снабдил твою жену тряпками, в которых ты принял ее за графиню и переспал. Только подумай, какие эмоции испытала Демиана, когда поняла, что ты… был не с ней, а с графиней?

— Но я же был под проклятьем!

— Демиана об этом не знает. Поэтому и говорю — подожди судить и рядить, дождись разговора с герцогиней. О, вот и вестник!

Анрион поймал бумагу и развернул:

— Это от повелителя, он пишет, что все передал Демиане и когда она напишет ответ, маг его сразу перешлет тебе. Вот, читай.

— Да, вижу. Что ж, можно идти по делам, вестник меня найдет в любом месте.

Поразительно, сколько дел у правителей! Многие думают, что император живет в свое удовольствие: спит мягко, ест сладко и развлекается. Если бы!

Налоги, жалованье воинам, споры среди представителей знатных родов, внешняя политика, дороги, лечебницы, питьевая вода, школы, законы… Тамиль только крякал, получая очередную стопку донесений.

— Ты неправильно расходуешь время, — однажды сказал ему Анрион. — Посмотри, ты один ни за что во всем не разберешься, да ты и не должен все делать сам.

— А как иначе? — удивился регент.

— Ну, как у тебя было поставлено дело в Кабинете Дознавателей? Сыскари собирают разные сведения и приносят их… кому?

— Чтецам.

— Воот! Чтецы, изучают и сортируют донесения и передают их?

— Дознавателям по разным вопросам, — подсказал заинтересованный Тамиль.

— Дознаватели отбирают самые срочные и важные донесения из всех и отправляют их…

— Начальникам своих отделов.

— И начальники отделов выбирают самые важные донесения из доставленных им, и только отобранные донесения и попадают к тебе на стол. То есть, из нескольких тысяч ты разбираешь десять — пятнадцать. Так и здесь — выбери помощников, которые будут решать текущие дела, и ты перестанешь вязнуть во второстепенных задачах и станешь заниматься только самыми важными, которые никто кроме тебя решить не сможет.

— Анри, так просто, — потрясенно пробормотал герцог. — Почему же я сам до этого не додумался? А у императора было также?

— Конечно, но только он знал, кто за что отвечает, поэтому тебе придется все создавать заново.

— Ничего, оно того стоит! Спасибо, что надоумил, сейчас же вызову всех помощников и распределю их по разным направлениям, а они уже пусть сами себе набирают своих помощников и так далее, — и герцог принялся за работу.

Днем, когда он, донельзя довольный результатами нововведений, гулял с Риком, перед его лицом возник вестник и Тамиль жадно его схватил, открыл и прочитал

«Герцог Рамиро Тамильес дель Риво, регент Империи, я счастлива, что Вы нашли для меня и сына минутку и уделили нам каплю Вашего драгоценного внимания. Я и ребенок здоровы и ни в чем не нуждаемся, мы окружены здесь такой заботой и вниманием, каких я никогда и нигде не видела. Единственно, о чем я жалею, что нет со мной Рика, надеюсь, он благополучен? Да, еще я хотела попросить Вас раздать все мои платья, чтобы они не пылились без дела. А кому — решите сами.

Демиана Алерия де Плиер, герцогиня дель Риво»

Демиана даже представить не могла, сколько радости доставит малыш. Она готова была целыми днями держать его на руках, целовать крохотные пальчики, розовые пяточки, пухлые щечки. Не отрываясь смотреть, как он кушает, спит, улыбается. Сама хотела купать и переодевать, ревновала, когда передавала ребенка служанкам.

— Ваша Светлость, — обратился как-то к ней Александр. — Я, как ни зайду, сын у Вас на руках. Это очень трогательно, что Вы такая преданная мать, но нельзя же все взваливать на себя! Для чего здесь столько служанок, кормилиц и рабынь? Вы обязаны отдыхать и думать не только о малыше, но и своем здоровье. Мальчику ничем не поможет мать, которая падает с ног от усталости или заболевшая из-за перенапряжения.

— Хорошо, я постараюсь, — ответила герцогиня, прижимая свое сокровище. — Но он самое большое мое счастье. Единственный мужчина на свете, который только мой.

— О, дети быстро растут, — грустно улыбнулся повелитель. — Сначала весь центр их мира мама, потом друзья, а потом своя семья. И про единственного на свете мужчину, думаю, Вы ошибаетесь.

— Друзья и тем более, семья у него будут еще так нескоро, — возразила герцогиня. — Не ошибаюсь, у его отца я на последнем месте, сначала Империя, потом император и императрица, Анри, дела, другие женщины…

— Когда бы это ни произошло, это все равно будет неприятным открытием для матери, поэтому нельзя перечеркивать всю свою жизнь и полностью погружаться в ребенка. Вы еще такая молодая, у Вас вся жизнь впереди, будут и еще дети. И не спешите судить мужа.

— Еще дети? — усмехнулась Демиана. — Откуда они возьмутся, если мой муж живет от меня в двух месяцах пути?

— Вы хотите вернуться в Империю? Это можно устроить, только скажите, — отозвался Александр. — Не скрою, я бы очень хотел, что бы Вы навсегда остались в Восточных Землях и готов предоставить Вам любые условия и гарантии, но если Ваше сердце рвется домой, то не стану ни задерживать, ни препятствовать.

— Боюсь, у меня больше нет дома, — грустно покачала головой Демиана. — Мой муж… Он… Он красивый мужчина и может быть необыкновенным, если сам этого хочет, но он часто занят и ему не до семьи, да и делить его с другой я не желаю.

— Не надо сгущать краски, — сочувственно промолвил повелитель. — В сердце мужчины всегда живет только одна женщина и другие ничего не значат, просто очередное тело для удовлетворения потребностей организма, я прошу извинения за столь личные подробности. Вашему супругу сейчас нелегко, но рано или поздно он научится ценить и беречь.

— Пока он научится, я состарюсь или мое сердце окончательно разобьется, — покачала головой Демиана. — Вы так много знаете, не сможете объяснить, что случилось с моей брачной вязью? Она … вот! — и герцогиня обнажила запястье.

Повелитель, нахмурившись, осмотрел черный узор.

— Многие знания об Искрящих утеряны, — ответил он после некоторого раздумья. — Я могу ошибаться, но выгорание вязи происходит, если муж сильно обидел свою Искрящую.

— А что происходит в этом случае с вязью супруга?

— Я не уверен, но она также выгорает и если Искрящая не простит, и они не помирятся, то вязь с руки супруга постепенно исчезнет, оставив рубцы в виде рисунка вязи.

— Чем это грозит мне и… ему?

— Вам — ничем. Когда сердце Искрящей перестанет болеть и окончательно откинет память о недостойном, оно опять сможет полюбить кого-нибудь другого. Но я нигде не нашел, что бы это случалось на самом деле — ни один мужчина, став мужем Искрящей, никогда ей не изменит и очень будет стараться ее не огорчать. Если Искрящая счастлива — процветает все вокруг нее.

Но если она расстроена и сильно обижена, жди большой беды, — серьезно проговорил Александр.

— Вы ошибаетесь, один такой мужчина нашелся. Так чем ему грозит выгорание вязи и образование рубца?

— Он никогда не сможет ни с кем заключить брак, Всесветлая его больше не благословит.

— Жестоко, — задумчиво покачивая ребенка, проговорила герцогиня.

— Возможно, — ответил повелитель. — Но справедливо. А почему Вы уверены, что Ваш муж Вам изменил?

— Странный вопрос, учитывая, что Вы тоже видели запись с Бала.

— Не спешите судить, Вы видели, как какая-то женщина сама липла к герцогу, но не видели, что бы он ее поощрял или… был с ней, как с женой, — возразил Александр.

— А вот теперь Вы ошибаетесь, — покачала головой Демиана. — Он был с этой женщиной, как с женой и я тому свидетель. И он позволил надеть ей мое лучшее платье, а ведь это именно она заманила меня в ловушку и продала Араму и Раиму.

— Не могу поверить, чтобы герцог был настолько глуп, — усомнился повелитель. — Возможно, Вы владеете не всей информацией, не спешите судить. Так говорите, эта женщина, которая хвостом таскалась за герцогом по бальному залу — та самая предательница? Очччень интересно. Не скучайте, герцогиня и побольше отдыхайте, я зайду еще сегодня к вечеру, — и повелитель спешно покинул покои Демианы.