— А куда ты можешь отойти? В мужскую комнату? — спросила Деми.

— Не только — может позвать император или еще что-нибудь такое. Но это в исключительном случае — я от тебя добровольно не отойду и танцевать ты будешь только со мной!

С утра в особняка поднялся переполох. Вернее — сначала поднялась баронесса, а уж потом она подняла переполох.

Служанки сбились с ног, пытаясь угодить привередливой даме. Ей все было не то и не так: вода недостаточно горячая. Нет, теперь слишком горячая. Мыло не с ее любимым ароматом. Ну и что, что в прошлые разы она требовала персиковое, а теперь вот разлюбила и душа требует лаванду! Полотенце слишком толстое, его не развернуть. Разве можно хорошо вытереться этой прозрачной тряпкой? Что это за обед — салат и крылышко цыпленка? Подумаешь, вечером Бал и нельзя наедаться, иначе бальное платье может не налезть! Ей теперь что — умирать с голоду? Несите жаркое, пирог, взвар и десерт не забудьте! Что — платье? Есть корсет и значит, платье налезет. Кто в обморок? Я?? От какого-то корсета? Если я не поем — вот тогда возможен обморок, а если мне немедленно не подадут нормальный обед — я гарантирую обмороки всем вам!

Демиана, слыша отголоски бури, которую подняла матушка, предпочла отсиживаться в своих покоях, а когда судя по звукам буря принялась подниматься на хозяйский этаж, сбежала в покои мужа.

Где-то в середине дня. Тамиль не выдержал и спустился

— Миледи, Вы чем-то недовольны? От Вашего голоса звенят люстры и слуги попрятались по углам. В чем дело?

— Ах, Ваша Светлость, эти несносные слуги все путают, ленятся и ни во что меня не ставят! — громко пожаловалась баронесса. — Я не могу ничего получить из того, что мне необходимо!

— Вот как? И в чем же именно Вы обделены?

— Слуги нерасторопны и мне приходится по три раза звонить, что бы кто-нибудь соизволил появиться.

— Конечно, если Вы всех загоняли. Бал еще только через 6 часов, а Вы уже умотали всю прислугу. Кто Вам сделает прическу, если у девушек уже сейчас руки дрожат и ноги подкашиваются? Баронесса, я Вас очень прошу — угомонитесь. Демиана отдыхает, а из-за поднятого Вами шума у нее разболится голова и тогда мы вообще на Бал не поедем. Вы меня поняли?

— Да, Ваша Светлость.

— Хорошо. Надеюсь, я больше не услышу ничего громкого и не беспокойте Деми. Встретимся в холле в 9 вечера. Будьте полностью готовы к этому времени.

Ровно в 9 вечера Демиана, замирая от предвкушения, вышла из своих покоев, ведомая под руку герцогом.

Тамиль глаз не мог оторвать от жены — летящее, со струящейся юбкой, расшитое цветами платье потрясающе смотрелось на девушке. На оголенные плечи она накинула легкую накидку, на руки перчатки, все в тон платью. Волосы Деми собрали вверх, оставив свободными два локона, обрамлявшие лицо герцогини. Баронесса вытаращилась на дочь — это ее серенькая Деми? О, Всесветлая, кто бы мог подумать!?

Подали кареты — герцог и герцогиня отправились вдвоем, а баронесса вынуждена была ехать вместе с двумя служанками, которых взяли на всякий случай. Это не очень понравилось спесивой даме, но возражать зятю она не посмела. Наконец подъехали к парадной лестнице дворца и вышколенные лакеи в императорских ливреях открыли дверь.

Герцог осторожно вел жену по ступеням широкой лестницы. Они дошли до дверей в бальный зал и остановились. Деми нервно облизала пересохшие губы, Тамиль сжал ее ручку:

— Не переживай, мое сердечко, ты прекрасна! От нас ничего сверхсложного не требуется и ты со всем справишься!

— Да, но все станут на меня смотреть… Я такая неуклюжая и так волнуюсь, что обязательно ошибусь, — пролепетала Демиана. — Пожалуйста, не оставляй меня!

— Я и не собирался, весь вечер буду только с тобой, — ласково погладил жену по лицу герцог, — И ты ничуть не неуклюжая, а очень даже гибкая и грациозная. Все будет хорошо!

— Его Светлость, герцог Рамиро Тамильес дель Риво. Ее Светлость, герцогиня Демиана Алерия де Плиер дель Риво! — торжественно провозгласил церемониймейстер и перед супругами распахнулись высокие двери в залу.

Демиана глубоко вздохнула и, гордо держа голову, как учила виконтесса де Шараньи, храбро шагнула вперед. Лица слились в непрерывную пеструю ленту, опоясывающую зал по периметру и Деми, как в тумане, присела в малом реверансе, а ее муж в это время отвесил небольшой поклон. Затем он повел жену к императору с императрицей, которые сидели прямо напротив входа на противоположной стороне зала. Раздался восхищенный вздох, легким ветерком облетевший помещение — все пожирали взглядом молодую герцогиню.

Так вот она какая! Совсем молоденькая и красивая, а говорили, что она страшненькая и простолюдинка. Но нет — древнейший род, пусть всего лишь бароны, но это не столь важно. А дель Риво-то каков! Всех обвел вокруг пальца, не мог же этот бонвиван влюбиться, значит, был договор между родителями, существование которого он умело скрывал до поры до времени!

Пока шли к императору, Деми немного пришла в себя и успевала немного пострелять глазами по сторонам — как много людей! И все, решительно все пялятся на нее! Вон, даже дирижер оркестра перевесился с балкончика и тоже следит за ними!

Не доходя десяти шагов до Их Императорских Величеств, Тамиль остановился и отвесил глубокий поклон, а Демиана присела в придворном реверансе.

— Рад видеть Вас в столице, дитя, — заговорил император. — В добром ли Вы здравии?

— О, благодарю, Ваше Императорское Величество! — ответила герцогиня. — Все замечательно.

— Вы такая юная, сколько Вам лет? — вступила императрица.

Демиана перевела взгляд на нее:

— Девятнадцать, Ваше Императорское Величество! — Деми показалось, что она видит что-то неправильное, но что, она не успела уловить.

Императрица продолжила:

— Приезжайте завтра, скажем, к пяти часам. Выпьем отвар, поболтаем о своем, о женском, пока наши мужья решают свои скучные мужские дела, — и императрица приветливо улыбнулась Демиане.

По залу прошла очередная волна вздохов среди жадно ловивших каждый звук придворных.

— Мы бесконечно признательны за такую честь, — ответил за оторопевшую жену герцог. — И непременно приедем!

— Ну, все, все, идите, веселитесь, молодежь! — рассмеялся император и встал.

Все придворные немедленно склонились в поклонах, а дамы присели в реверансах.

— Я, император Рамир Арион де Норттон дель Риво, объявляю Весенний Бал открытым! По древней традиции Первый Танец всем дарят герцог и герцогиня дель Риво!

Возглас удивления прокатился по залу, но почти сразу стих, когда Тамиль и Деми вышли в середину и взорвался снова, многократно усилившись — заиграла музыка и герцог, протянув руку, вытащил удерживающую прическу Деми зачарованную шпильку. Водопад роскошных волос хлынул вниз, рассыпался тугими локонами по спине девушки и засиял.

— Искрящая! Искрящая!!! — раздалось со всех сторон. — Слава Всесветлой, у нас опять есть Искрящая!

Кто-то плакал от избытка чувств, кто-то улыбался, не в силах сдержать радость, но были и такие, кто поста смотрел — без эмоций, без радости, оценивающе, задумчиво, недоброжелательно.

А пара кружила под чудесную музыку и казалось, что лучи чистого счастья и восторга озаряли все вокруг, рассыпались на миллиарды огоньков и проникали в сердца зрителей. Последний аккорд и Деми с Тамилем замерли в объятиях друг друга — глаза в глаза, одно дыхание, один ритм сердца, одна жизнь на двоих — и сияние окутало их фигуры, поднялось вверх, закрутилось и разошлось по всему залу. Люди ахнули:

— Благословление! Это благословление Всесветлой! Бал открыла настоящая Искрящая и все получили благословление!!!

— Устала? — шепнул Тамиль, не выпуская жену из кольца своих рук. — Если хочешь, можем уйти.

— Нет, что ты! Я еще ничего и не видела!

— Тогда пойдем, сейчас все кинуться представляться тебе. Выдержишь?

— Выдержу. А если почувствую, что невмоготу — подсуну вместо себя матушку, — хихикнула Деми.