Потом наступили тишина и умиротворение. Но надолго не остались. Где-то вдалеке он услышал рев. Нет, не вдалеке. Громче… еще громче… ближе… совсем близко. Рев исходил из него, наполнял его, чуть ли не вырывался из пор. По крайней мере, болтовня прекратилась. Жар… он был горячее, чем раньше. Горел, покрывался волдырями, превращался в пепел. Преобразовывался, перекраивался, становился крепче, сильнее, горячее.

— Эйден.

Где холод? Он хотел, чтобы холод вернулся.

— Эйден, прошу. — Голос смешался с ревом. — Открой глаза.

Рот был сухой, как вата, десны и язык разбухли, губы потрескались. Ощущение в мышцах было такое, словно они близко пообщались с бейсбольной битой.

— Эйден!

Веки открылись помимо его воли. Он тяжело дышал и все еще потел. Болезненно бледная Виктория нависла над ним, темные волосы как занавес падали вокруг его лица. У нее под глазами были круги, глаза помутнели от боли, и она, съежившись, сжимала уши.

Это сон? Или он умер и попал в рай? Нет, он не мог попасть в рай. Он все еще слышал этот мерзопакостный рев, чувствовал себя как в огне, разбитым и потрепанным.

— Эйден, — простонала она.

Он выпрямился. Закружилась голова, нагрянула боль, но тут же все прошло.

— Ты чего? — Слова нечленораздельно прошли сквозь зубы, которые он не узнал. Это… клыки? Он провел языком по резцам… нет, не клыки. Он был не уверен, что это было. Не был уверен, что с ним не так, или что произошло.

Ох, он знал, что Виктория дала ему своей крови. Знал, что она пыталась обратить его в вампира, чтобы спасти ему жизнь. Он не забыл тот разговор. Но кроме этого он ничего не знал. Как он остался жив, если изменения не прошли успешно?

Он хотел спросить.

— Души, — произнесла она, прежде чем он вставил слово. — Души у меня. Во мне. Говорят. Почему они не замолчат? А у тебя… у тебя, думаю, мой зверь. — Словно ей удавалось держаться только для того, чтобы сказать ему это, она потеряла сознание и упала ему в руки.

Не в состоянии переварить услышанное, Эйден прижал ее к себе ближе и крепко обнял. Он еще не пришел в себя, мысли быстро исчезали, усталость одолевала его. Он лег на бок, увлекая за собой Викторию.

Они живы, пришла ясная мысль. Что бы с ними ни случилось, они были живы. Остальное выяснится позже. И что бы они ни пережили, что бы ни пришлось еще сделать, они победят, в этом он не сомневался. Они одержали победу над ведьмами и проклятием смерти. Через это они тоже пройдут. Они были друг у друга, и это единственное, что имело значение.

— Не отпускай меня, — сказала Виктория ему в грудь.

Он удивился, что она очнулась. Удивился, но обрадовался.

— Не отпущу. Никогда тебя не отпущу.

Да, они были друг у друга, и всегда будут. Они справятся с тем, что будет дальше.

Он надеялся.