– Да ладно, Хейбери! Первый день нашего партнерства – и у вас уже от меня секреты?

Какой же удачный момент, чтобы двинуть ему в челюсть! Оливер прикрыл глаза и напомнил себе: все это ради Дианы. Только ради нее. Нет иной причины, по которой он согласился бы терпеть рядом с собой этого наглого упыря.

– Средства от… наших инвесторов поступают нерегулярно, но с периодичностью примерно два раза в месяц. Так что уже скоро будет следующее поступление.

– Ага, и тогда вы сразу выплатите мне еще две тысячи фунтов!

– Нет, не сразу. Здесь требуется соблюдать осторожность, если, конечно, вы не хотите закончить вместе с нами в Ньюгейтской тюрьме.

Лицо Камерона побледнело, и Оливер понял, что переборщил. Неясные опасения – одно дело, угроза тюрьмы – совсем другое. Оливер махнул рукой одной из девушек, приказывая принести еще бутылку вина.

– Это честная сделка, вам не кажется? – заметил Оливер. – Согласие играть по правилам и соблюдать осторожность – в обмен на две тысячи фунтов в месяц.

Граф налил себе полный бокал вина и одним глотком осушил его наполовину. На физиономию его начал возвращаться румянец.

– Если мне грозит тюрьма, я хочу получать больше!

– Я ведь вам уже сказал: если никто не заметит ничего подозрительного, к концу года мы сможем повысить выплаты до трех тысяч фунтов. А дальше… кто знает?

– Звучит очень заманчиво, но пока я не увидел еще ни одного пенни.

В этот момент, словно по вызову, в зал вошла Диана с книгой в руках.

– Вот, Энтони, – проговорила она, протягивая ему книгу. – «Робинзон Крузо». Ты говорил, что покойный Фредерик очень любил эту книгу. Вот я и решила: пусть она останется у тебя.

– Но… я не…

– Откройте, – шепнул Оливер.

– А! Понял, понял. – Граф открыл книгу – и тут же снова захлопнул, но Оливер успел заметить, как загорелись его глаза. – И что теперь?

– Теперь мы с удовольствием доедим обед и разойдемся. И постараемся не появляться в обществе друг друга по меньшей мере несколько дней.

– Ну нет! Я хочу, чтобы меня здесь видели. Хочу ездить сюда играть. Пусть все знают, что я радушно принят в клубе «Тантал»!

Оливер бросил быстрый взгляд на Диану – та вскинула бровь.

– Диана, – сказал он, – я готов поручиться за лорда Камерона и предложить его кандидатуру в члены клуба. А пока решение не принято, пусть он бывает в клубе как мой гость.

– Что ж, хорошо. Но, Энтони, тебе придется подчиняться правилам.

– Да знаю, знаю! Соблюдать осторожность. Уверяю вас, я буду осторожен, как никогда. Никто ничего не заподозрит.

После обеда, пожалуй, самого долгого в его жизни, Оливер проводил Камерона на улицу, заплатил за его экипаж и, попрощавшись с ним, вздохнул с облегчением. Господи помилуй, так уставать ему не случалось даже после целой ночи, проведенной за вистом.

– Оливер, пожалуйста, зайди ко мне в кабинет! – окликнула его из переполненного холла Диана – и снова скрылась в недрах клуба.

С полдюжины мужчин смерили Оливера быстрыми взглядами, в которых читалось все – от цинизма до простодушного любопытства. Сам же он, как ни странно, воспрял духом. Диана по-прежнему хочет, чтобы весь свет считал их любовниками. Должно же это что-то значить. Хотя, быть может, это значит лишь одно: она по-прежнему жаждет, чтобы Оливер прыгал по щелчку ее пальцев.

Когда он вошел, Диана сидела за столом и что-то записывала в толстую тетрадь в кожаном переплете.

– Вызывали, мэм? – С этими словами Оливер опустился в кресло напротив, не дожидаясь, пока она прикажет ему оставаться в дверях или что-то подобное.

Диана закрыла тетрадь и поставила на нее локти.

– Ты не сможешь постоянно ему платить, – сказала она. – Кроме того, мне не нравится идея давать деньги Энтони, две тысячи фунтов – это же целое состояние!

– И Камерон уже просит следующую порцию. Но я ведь сказал: я могу себе это позволить. Считай, что это подарок тебе.

– Одно дело… убедить тебя ссудить мне деньги, которые я верну. Я уже начала выплачивать тебе долг, – добавила Диана.

– Знаю. Хотя, по-моему, совершенно незачем так торопиться. – Как будто она спешит поскорее от него отделаться. – Закончится сезон, и доходы у тебя упадут, а расходы никуда не денутся. Тебе не стоит…

– Не надо говорить, что мне делать!

– Ты что, опять за старое? – поинтересовался Оливер. Ему было и смешно, и досадно.

Диана поморщилась.

– Нет. Я у тебя в долгу и чувствую, если ты будешь вместо меня платить Энтони, а я не смогу отдать эти деньги, то придется отдавать долг… как-то иначе.

– Ах, если бы так легко было тебя завоевать! – пробормотал Оливер себе под нос.

– Прошу прощения?

Не стоило начинать этот разговор, пока он не поймет природу той странной тесноты и тяжести в груди, что чувствует Оливер всякий раз, вспоминая ее слова прошлой ночью. И все же промолчать Оливер не смог.

– После нашего вчерашнего разговора я многое передумал и понял: в том, как поступил с тобой я и как поступает сейчас Камерон, есть нечто общее. Может быть…

– Продолжай, – поторопила Диана, когда Оливер запнулся. Положив подбородок на сплетенные пальцы, она внимательно смотрела на него. – Что же ты? А подробнее?

– Хватит и этого! – угрюмо отрезал он.

Диана не сводила с него своих изумрудных глаз.

– Оливер, я хочу тебе доверять.

Он встал.

– Так в чем же дело?

– Два года я обдумывала и передумывала все причины, по которым доверять тебе нельзя. А теперь ты стоишь передо мной, хотя еще два месяца назад, скорее всего, вовсе обо мне не помнил.

Черт побери, с него хватит! Широкими шагами обогнув стол, Оливер схватил Диану за ворот кружевного черного платья и, рывком подняв на ноги, склонился к ее губам.

– Не было дня, – прошептал он, поднимая и сажая ее на стол, – когда бы я не думал о тебе. Ни единого проклятого дня!

Вкус ее и запах возбуждали его сильнее, чем вкус и запах любой другой женщины, какую только можно себе вообразить. И пусть Диана не признает, что ей нужна его помощь, но по тому, как запускает пальцы в его волосы, как прижимается к нему, ему ясно: она его хочет.

Оливер задрал ей юбку, сбив ее в комок на талии, поспешно расстегнул и приспустил брюки – и вошел в нее одним толчком. Громко застонав, Диана обхватила его ногами. Он двигался в ней мощными рывками, наслаждаясь ее вздохами и стонами.

Если бы только можно было вот так разрешить все их споры! Если бы она впустила его в свое сердце так же легко, с таким же пылом, как впускала в тело! Прильнув к ней в страстном поцелуе, Оливер ускорил движение. Ему хотелось, чтобы они закончили одновременно, разделив миг наивысшего наслаждения на двоих. Хотелось, чтобы Диана поняла и запомнила, как они подходят друг другу, хотя бы физически.

Громко застонав, она содрогнулась в его объятиях. Раскаленная волна наслаждения захватила и вознесла над миром их обоих. Задыхаясь, Оливер уронил голову ей на плечо, то же сделала и она. Совершенство. Хотел бы он дать этому иное название, но не мог. Этого другого названия он еще не заработал.

– Я ему плачу, – проговорил он, не выходя из нее и не размыкая объятий. – И мы от него избавляемся.

– Хорошо, – со счастливым вздохом прошептала она.

– Но от меня ты так легко не избавишься. – Склонившись к ней, Оливер неторопливо целовал ее шею, наслаждаясь тем, как бьется пульс под его губами. – Даю тебе слово чести, Диана: на этот раз я никуда от тебя не убегу.

«На этот раз я никуда от тебя не убегу». Оливер не просил прощения, но прямо признал, что совершил ошибку, которую хочет исправить. И не собирается повторять.

Следующим вечером, стоя в дверях зала «Ариадна», Диана смотрела, как ее бывший деверь играет в фараон. В картах, похоже, ему везло не больше, чем его покойному брату. Возможно, Энтони до сих пор не разорился за карточным столом лишь потому, что не имел свободных денег, а с ними и возможности проигрывать.