И дело не в том, что игра в «Тантале» лучше, хотя она лучше. Черт, да за последние две недели Оливер не поставил на кон больше фунта! Нет, не игра влекла его в «Тантал», а одна неотразимая и непобедимая дама стала причиной тому, что Оливер возвращался в клуб снова и снова, стремился проводить в нем каждый вечер, даже если у него были дела в другом месте, а присутствие мужчин в «Тантале» вовсе не предполагалось.
Что с ним произошло? Это сотворила Диана. И вовсе не треклятым письмом, неизвестно от кого полученным. Если понадобится, Оливеру не составит труда вычислить утечку и примерно наказать предателя, но сейчас это его не волновало. Волновала только Диана – притягательная, неодолимо влекущая. Два года назад – измученная и уязвимая, сейчас – сияющая отвагой и решимостью. Трудно даже вообразить, какими скучными и пустыми стали бы его дни и ночи без нее. Диана говорит, что поклялась никогда не повторять своих ошибок. Оливер тоже. Один раз он дал ей уйти. И этой ошибки не повторит.
– Оливер, ты как раз вовремя! Не хочешь угостить меня бренди?
Услышав голос Мандерли, Хейбери свернул в одну из небольших гостиных «Будлз».
– Я всегда вовремя, – отозвался он, жестом подзывая лакея с двумя бокалами.
– Это верно, – согласился Джонатан. – Только мы оба успеем состариться и умереть, пока кто-нибудь нас обслужит. Бармен за здешней стойкой, похоже, подавал выпивку Шекспиру – он здесь самый молодой.
Оливер заметил, что во всех клубах сегодня не хватает персонала. Вспомнил: в «Тантале» женский вечер, где работают мужчины. Понятно, куда все исчезли.
– Ничего, я не спешу.
– Я тоже. – Граф побарабанил пальцами по столу. – Идешь завтра на прием к Хиртонам?
– Приглашение я принял, но не уверен, что хочу провести пять часов, прячась от Лидии Хиртон.
– Может, бежал бы быстрее от нее в прошлом году, она бы не гонялась за тобой сейчас.
Оливер смерил его укоризненным взглядом.
– Ты мой друг. Предполагается, ты должен мне сочувствовать, а не напоминать о моих ошибках.
– Я бы тебе посочувствовал, если бы ты вчера не бросил меня одного в «Таттерсолз». И это после того как специально попросил меня приехать.
Вот черт!
– Прости, так вышло. Совершенно неожиданно я решил насладиться обществом лорда Камерона.
– Неожиданно?
– Долгая история, и для меня, пожалуй, не вполне лестная. – Оливер облокотился о стол. – Короче, до «Таттерсолз» я так и не доехал. Были там хорошие лошади?
– Да, несколько. Только учти: если купишь лошадь, приученную к дамскому седлу, большинство людей в свете сообразят, что покупаешь не для себя.
– И что с того? Я хочу подарить кому-то лошадь: почему бы и нет? Тем более… старому другу.
– Верно. И коситься на улице будут не на тебя, а на хозяйку лошади. И поворачиваться к ней спиной тоже.
Оливер ощутил, как в нем закипает гнев.
– О чем ты говоришь? Диану осуждают в свете?
– Напрямую пока нет. Она все еще – интересная новинка. Однако, согласись, Диана добровольно взялась за очень сомнительное дело. А леди Дэштон развязала против нее настоящую войну. Чаепития, званые вечера, книжные клубы – все пошло в ход, чтобы отвлечь наших дам от женских вечеров в клубе «Тантал»! Так что, думаю, это лишь вопрос времени.
– Никто не посмеет оскорбить Диану, когда я рядом.
– А это еще одна тема для сплетен. Какой бы скандал ни порождало ее… увлечение, тебя все боятся. Так что в твоем обществе она в безопасности. Однако никто и никуда ее не пригласит. Страшно впутаться в скандал, страшно, что кто-нибудь из гостей заденет ее, а ты затеешь с ним ссору, наконец, страшно из-за дружбы с Дианой получить бойкот от леди Дэштон и ее товарок.
– Знаешь, пока все они готовы ходить в «Тантал» и оставлять там деньги, Диане все равно, что они думают. И мне тоже. Хотя, по-моему, любой, у кого хватает смелости ее осуждать, – жалкий лицемер и заслуживает розог.
– Будешь часто так говорить – тебя тоже приглашать перестанут.
Оливер шумно выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы. Подобные разговоры бесили его – противник распадался на десятки лиц, оставаясь невидимым и неуязвимым. Однако Оливер готов был защищать Диану и от этого безликого врага. Если она не может выступить в свою защиту сама, значит, это его задача.
– Вот почему я говорю об этом только с тобой. Ты не привлекаешь внимания.
– Да? Ну спасибо! Теперь ты мне должен еще порцию бренди. – И Мандерли замахал престарелому лакею.
Оливер быстро проверил карманные часы и бросил взгляд на входную дверь. Пять минут, если только получатель письма не явится раньше назначенного, что вполне возможно. Оливер наклонился вперед.
– Джонатан, – проговорил он вполголоса, – мне нужна твоя помощь.
– Если ты собрался кого-то убить, я пас.
– Ход твоих мыслей мне нравится, но нет, никого убивать я не собираюсь. Во всяком случае, пока. Через несколько минут я попрошу тебя уйти. Хочу, чтобы на твоем лице отразилось недоумение и смущение, но ты бы встал и ушел.
– Из комнаты или из клуба?
Оливер немного подумал.
– Из комнаты. Из клуба – это будет слишком подозрительно.
Мандерли допил свой стакан.
– Что ты задумал? Злодеяние или подвиг?
Хм… Что ж, по крайней мере, Джонатан верит, что он способен на подвиги.
– Нечто такое, что жертва вполне заслужила и что, надеюсь, поможет очень дорогому мне другу.
Едва Оливер произнес эту фразу, как ощутил ее неуместность. Диана – не дорогой друг. Но кто она ему? И существуют ли слова, способные это определить?
– Что ж, ладно. Если позволишь, замечу: этот твой «дорогой друг» как-то странно на тебя влияет. Неожиданно. Впрочем, не могу сказать, что мне не нравится.
– А я еще сам не решил, нравится мне это или нет.
– Зачем же тогда ей помогать?
Излишний вопрос особенно сейчас может увести мысли в совершенно ненужную сторону.
– Ты же знаешь, – ответил Оливер Мандерли, – я обожаю любые заварушки.
– Это еще чертовски мягко сказано!
В гостиной «Будлз», нервно сжимая пальцы, словно птичьи когти, появилась знакомая фигура. Оливер поднял свой стакан.
– А теперь пусть начнется игра! – пробормотал он, отпивая глоток янтарной жидкости.
Мандерли проследил за его взглядом.
– Снова Камерон?
– Тише…
Энтони Бенчли подошел к их столу.
– Я здесь, Хейбери. Хотя для встречи вы выбрали странное место.
Оливер выпрямился.
– Мандерли, мы с тобой прощаемся. Мне нужно кое-что обсудить с лордом Камероном.
Джонатан поднялся, талантливо изобразив смущение и недовольство.
– Что ж, тогда доброго вечера, – проговорил он и вышел, оглядываясь через плечо.
Пока Камерон подозрительно озирался вокруг, Оливер носком ботинка пододвинул к нему стул.
– Садитесь.
– Послушайте, я весь день обдумывал то, что вы сказали. И вот что я вам скажу: вы готовите мне ловушку? Хотите заманить меня в капкан и публично опозорить? Вы терпеть не можете Грейвза и Лардена – это всем известно. И также всем известно, что вы без ума от Дианы, что бы там про нее ни говорили…
«Терпение!» – напомнил себе Оливер.
– Думаю, мне необходимо кое-что прояснить. Для этого я вас сюда и пригласил. Присаживайтесь.
Все еще глядя на Оливера с подозрением, граф уселся за стол.
– На завтра у меня назначена встреча с поверенными. Я собираюсь заявить свои права на Адам-Хаус и клуб «Тантал».
– Я ведь уже говорил: не советую.
– А я советую вам не лезть в мои дела. Иначе вам не только не бывать моим партнером, но и придется выяснять в суде, не замешаны ли вы в криминальных аферах Дианы?
– А что я, по-вашему, делаю? – ответил Оливер. – Пытаюсь посвятить вас в некие довольно запутанные обстоятельства. И советую говорить тише, обстоятельства эти не таковы, чтобы о них стоило кричать на весь клуб.
Появился лакей со вторым бренди для Мандерли, и Оливер пододвинул бокал графу Камерону. После вчерашнего дня Оливера обуревало желание выплеснуть бренди этому слизняку в лицо, но они с Дианой выбрали иной путь. Принятому плану он и будет следовать, пусть и стиснув зубы.