– Мне кажется, вам не стоит выламывать мою дверь, – посоветовал он тем же тоном, каким уговаривал нескольких неудачливых соперников пожалеть себя и не вызывать его на дуэль.

– Немедленно отпустите Диану! – потребовала девушка. Платье ее было в беспорядке, волосы явно второпях собраны во французский пучок – было видно, что она спешила сюда со всех ног. – Или я не только дверь сломаю, шантажист несчастный!

– Хм… Завтрак и одежду сюда, пожалуйста. Если хотите объяснений, получите их у самой Дианы завтра после четырех часов утра.

– Я спрошу ее сейчас!

– Нет.

– Вы…

Он захлопнул дверь у нее перед носом и снова заперся. Блондинка опять принялась колотить в дверь. Необычное поведение, подумал Оливер. Как правило, женщины либо побаивались его, либо старались привлечь его внимание. С открытой враждебностью он впервые, нет, уже во второй раз столкнулся лишь в этом доме.

– Какого дьявола там творится?

Оливер прислонился к содрогающейся от ударов двери и скрестил руки на обнаженной груди. Диана стояла в нескольких футах от него, облаченная в его рубашку – и только. С распущенными волосами, голыми ногами и закатанными рукавами она выглядела… чертовски аппетитно. И прекрасно это знала. Иначе надела бы свое платье. Хочет, чтобы он снова ей поддался и утратил над собой контроль? Скорее всего. Но даже сознавая это, Оливер был не в силах отвести от нее взгляд.

– Ну? – поторопила Диана..

– Твоя мисс Мартин решила, что я тебя похитил, – объяснил он. – Видимо, ты никому в доме не рассказала о нашем соглашении.

Она нахмурилась.

– Я ждала подходящего случая. Но ты так внезапно навязал мне сегодняшнюю ночь, что я не успела никого предупредить.

– Я тебе ничего не навязывал, и у тебя было несколько часов, чтобы предупредить кого угодно.

Диана махнула рукой.

– Ладно, отойди, пока они не вышибли дверь.

Оливер не сдвинулся с места.

– Ты никуда не уйдешь. – Он ее не отпустит, даже если придется сражаться с целой толпой разъяренных девиц.

– Только в ближайшие восемнадцать часов. – Она снова жестом пригласила его подвинуться, и на этот раз Оливер посторонился.

– И не впускай ее сюда, – предупредил он, открывая задвижку.

Со своего места из-за двери Оливер не видел, как бушует мисс Мартин, зато прекрасно слышал. Обычно женщины не проникаются к нему ненавистью с первого взгляда. Значит, по всей видимости, Диана рассказала ей о том, что произошло в Вене. А вот о том, что происходит сейчас, не сказала ни слова – и это очень любопытно.

– Нет, со мной все в порядке! – говорила Диана, стоя на пороге и положив руку на приоткрытую дверь.

Какие у нее изящные пальцы, думал Оливер. Идеальные пальцы игрока – хотя ей вряд ли будет приятно это услышать. Он уже потянулся, чтобы накрыть ее руку своей, но вовремя остановил себя. К чему это? Ничего романтического в их отношениях нет. Он стремится выкинуть Диану из головы и из сердца. Если трогать ее при любом удобном случае, это точно делу не поможет.

– Но, Диана, с ним?! Ты же говорила, что скорее…

– Я помню, что говорила, – отрезала Диана, и пальцы ее судорожно сжались. – Но еще я сказала, что у меня есть определенные обязательства. Дженни, я постараюсь все объяснить позже. Через восемнадцать часов. А пока вам придется управляться без меня.

– Этот мерзавец приказал подать завтрак и одежду для тебя!

Оливер нахмурился. Разумеется, ему плевать, какого мнения о нем эта блондиночка, но все же мерзавцем он себя не считал. И почему она его так называет? Это ее словечко или словечко Дианы? Оливер задумчиво взглянул на профиль Дианы. Неужели она его так ненавидит?

– И чай, – добавил Оливер вслух. – И побыстрее!

И снова прикрыл дверь, на этот раз оставив ее незапертой. Блондинка за порогом разразилась приглушенными проклятиями на нескольких языках, но на сей раз ломать дверь не стала. Оливер повернулся к своей гостье.

– У меня к тебе вопрос, – начал он, жестом приглашая ее в небольшую утреннюю гостиную.

– Я обязана отвечать на твои вопросы? В нашем соглашении такого пункта не было.

Ну вот, теперь снова начнет цепляться к каждому его слову! Может, зря он дал ей выспаться?

– Мы можем просто поболтать, а можем заняться чем-нибудь более… приятным. Выбор за тобой.

Щеки ее покрылись румянцем.

– Что ж, задавай свой вопрос, – предложила Диана, опустившись в мягкое кресло у окна и сворачиваясь клубочком.

Оливер присел на кушетку напротив. По совести сказать, он не был уверен, что стоит задавать этот вопрос – это ставило его в уязвимое положение. Но с другой стороны, он действительно хотел знать ответ.

– Когда мы встретились в Вене, – начал Оливер, – какого исхода ты ждала?

Диана глубоко вздохнула, не отрывая взгляда от верхушек деревьев за окном.

– Не знаю. Я тогда была не в себе, не могла мыслить здраво. Не могу ответить на твой вопрос.

– Попытайся.

– Сначала ответь ты.

– С радостью.

Теперь Диана, явно удивленная, повернулась к нему лицом.

– Да уж, просвети меня.

– Только помни, тебе тоже придется ответить. Независимо от того, что скажу я. – Пожалуй, это был самый подходящий момент для появления завтрака или чая, однако дверь оставалась закрытой, и разговора их никто не прерывал. – При первой нашей встрече я подумал, что ты восхитительна и чертовски зла на весь мир. И еще подумал, что ты станешь прекрасным украшением моей постели.

– А что насчет исхода?

На вопрос Оливер не ответил, и, разумеется, она это заметила.

– Я думал: проведу с тобой немного времени, пока мне не наскучит или ты не начнешь за меня цепляться, и тогда мы расстанемся.

Диана прищурилась.

– Я за тебя не цеплялась. Значит, тебе стало скучно.

– Я…

– Тогда что все это значит? – продолжила она. – Если я тебе наскучила, зачем снова завлекать меня в постель?

– Ты мне не наскучила.

– Тогда почему ты уехал?

За спиной у него отворилась дверь.

– Сюда, – приказал Оливер, вставая и показывая девушкам в ливреях путь в гостиную.

Они поставили на стол два подноса с чаем – Оливер вполголоса напомнил им о втором своем распоряжении – и удалились.

Чем дольше Диана сидит в его рубашке, тем больше ему хочется эту рубашку с нее сорвать. Да, он вовсе не возражает снова заняться с ней сексом, собственно, так он и собирался поступить, но сделает это на своих условиях, а не потому, что она сознательно его искушает, а он не может перед ней устоять.

Диана взяла с подноса ломтик поджаренного хлеба.

– Мне повторить вопрос?

– Можешь повторить, если хочешь, но смею напомнить: в этом танце веду я, и сейчас твоя очередь отвечать.

Вместо этого она неторопливо доела хлеб, налила себе чай и отпила из чашки. Оливер выбрал себе золотистый персик и впился в него зубами. Он мог бы поторопить Диану, но видел, что она задумалась над ответом, и решил ей не мешать.

– Я вышла замуж за Фредерика в восемнадцать лет, – заговорила Диана наконец, встав и прислонившись к подоконнику с чашкой в руке. – Любви между нами не было, но я была в восторге от того, что выхожу замуж за графа.

– Но ведь твой дед, кажется, был маркизом?

– Да. Но от него титул перешел к дяде, а дядя с отцом никогда не ладили. Поэтому отец был счастлив, что его дочь станет графиней. – Она отпила чай. – Не могу сказать, что Фредерик был негодяем или чудовищем – вовсе нет. Он был просто… не особенно умный. Не особенно интересный. Хотя сам себя, разумеется, считал и умным, и привлекательным. И также свято верил, что умеет играть в карты.

– Думаю, это заблуждение присуще большинству мужчин.

– Я делала все, что могла, чтобы оплачивать его счета. Но хозяином в доме был муж – он у меня на глазах пустил и дом, и все свое состояние на ветер. Когда Фредерик умер… Да, разумеется, я была очень зла. Он все погубил и сбежал из жизни, а меня оставил разгребать последствия. Не говоря уже о том, что я обязана была год провести в трауре.