Она уже позвонила Джеффу, чтобы предупредить его, что выйдет на работу лишь после обеда.

– Расскажу все, когда приеду.

Джефф сказал, что ловит ее на слове.

Он выслушал ее историю, сидя у нее в кабинете, отказываясь верить собственным ушам.

– Боже мой, Кэт. Да этот Мерфи настоящий варвар. Он ведь мог вас убить.

– Но ведь не убил. Как видишь, я жива.

– Может, вам все-таки стоит улететь в Лос-Анджелес? Уехать отсюда на несколько дней?

– Я уже позвонила Дину и отменила свой приезд.

Уехать сейчас из Сан-Антонио означало бы проявить трусость. Было бы не слишком честно с ее стороны заверить Патрицию и Майкла, что теперь Циклоп им не страшен, а самой упорхнуть в Калифорнию. И Кэт решила вместо бегства искать спасение в работе.

– По крайней мере, возьмите отгул на вторую половину дня, – посоветовал ей Джефф. – Если надо, мы позднее нагоним.

– Нет. Я должна быть на работе. Кстати, я ничего важного не упустила сегодня утром? Докладывай обстановку, и давай займемся делом.

Кэт ответила на звонки, продиктовала десяток писем и выбрала на следующую неделю пару мест для натурных съемок.

– На среду я договорился с тем же старым ковбоем, который выделил для пикника Нэнси пони, – сказал ей Джефф. – Он любит детей и сказал, что в любое время будет рад нам помочь, причем бесплатно.

– Отлично. Ребятишкам это понравится. Майкл вон как был доволен.

– Кэт, что вы сделали для него и его матери? – спросил Джефф и пристально посмотрел на нее. Кэт тянула с ответом. – С вашей стороны это просто здорово, проявить к ним такое участие. – Джефф на мгновение умолк, но любопытство взяло верх. – Скажите, вы и вправду считаете, что вам пересадили сердце его отца?

– Не знаю и не хочу знать. Я бы помогла любой женщине, оказавшейся в таких обстоятельствах. С меня достаточно того, что теперь они в безопасности и могут начать жизнь с чистого листа.

Доставив Патрицию и мальчика в приют для жертв домашнего насилия, Шерри позвонила Кэт и доложила, что их там хорошо встретили.

– Кстати, Патриция уже предложила приюту дополнительную помощь. Она будет нанизывать бусы, – сказала Кэт Джеффу. – Она продает их одному торговцу на рынке. Со временем из нее получится неплохой ювелир.

– Да, без тебя она не могла об этом даже мечтать.

Кэт задумчиво закусила нижнюю губу.

– Останься Спарки жив, ее жизнь была бы совершенно иной. Они наверняка ушли бы из байкерской банды, как только выяснилось, что она беременна. Они бы вместе в любви и заботе воспитывали сына. Она бы наверняка развила свое художественные способности. Насколько мне известно, Спарки был умный, интересовался литературой и философией. Он мог стать преподавателем или писателем.

– Это все розовые фантазии, Кэт. Ничего этого могло и не случиться.

– Теперь мы можем только гадать. Ведь Спарки больше нет.

– Зато кое-кто другой жив, – мягко произнес Джефф.

Кэт подняла на него глаза. Чувствуя, как к горлу подкатился комок, она постаралась отогнать тревожные мысли.

– Да, зато кое-кто другой жив.

Уже после обеда Джефф сунул голову в ее кабинет.

– Только что звонил мистер Вебстер. Хочет видеть нас обоих.

– Прямо сейчас? Я просто утопаю в бумагах.

– Сказал, что дело срочное. Вы случайно не знаете, чем он расстроен?

– Неужели он расстроен?

– Судя по голосу, еще как!

Кэт не видела Билла несколько дней. Когда его суровая секретарша проводила их с Биллом к нему в кабинет, ей тотчас бросилась в глаза его холодность.

– Присаживайтесь.

Как только они уселись на кожаный диван, Вебстер жестом представил еще одного посетителя.

– Это Рональд Трюитт. Как вы наверняка знаете, он репортер из «Сан-Антонио Лайт».

Все понятно. Этот пухлый болван с залысинами не кто иной, как Рон Трюитт, ее немезида, акула пера из самой преисподней.

Ему до смерти хотелось закурить, но пачка «Кэмела» лежала у него в кармане рубашки, и он время от времени похлопывал по ней, как будто проверял, что сигареты на месте, даже если закурить пока нет возможности.

Кроме того, он всячески пытался придать себе беззаботный вид, хотя, если честно, это получалось у него плохо. Он то и дело ерзал в кресле, постоянно моргал и двигал ногами.

Кэт не удостоила его даже кивком.

– В чем дело? – спросила она у Билла.

– Мистер Трюитт счел своим профессиональным долгом предупредить меня о содержании его авторской колонки, которая появится в завтрашнем номере. Я, в свою очередь, решил предупредить вас.

– Предупредить? Меня? Мне чудится в этом нечто зловещее?

– К сожалению, зловещей может оказаться упомянутая колонка.

– Это как-то касается «Детей Кэт»?

– Именно. – Билл повернулся к журналисту и дал тому слово. – Лучше расскажите сами, мистер Трюитт. Но первоначально должен предупредить – все, что будет сказано в этих стенах, должно в них и остаться.

– Разумеется. – Трюитт распрямил плечи и открыл блокнот, как будто сверяясь с тем, что там написано. Кэт с первого взгляда поняла, что это игра.

– Сегодня ближе к полудню я получил телефонный звонок, – произнес он, – от человека, который назвался Циклопом.

– Вам позвонил Циклоп? – воскликнула Кэт.

– Так ты его знаешь? – уточнил Билл.

– Да. Его настоящее имя Джордж Мерфи, и он разыскивается полицией. Он не сказал вам, откуда звонит?

– Нет, – противно ухмыльнулся Трюитт. – Зато сказал, что вы наверняка переведете стрелки на него и постараетесь выставить его злодеем.

– Но он и есть злодей. За ним числится целый воз правонарушений, начиная от издевательств над ребенком и кончая вымогательством.

– Возможно, – согласился Трюитт, – но, по его словам, вы тоже не святая.

– Я никогда себя за нее не выдавала, – огрызнулась Кэт. – Но это не имеет отношения к делу. Неужели вам больше не о чем написать, кроме как о том, кто на кого навешает больше бирок – я или байкер-кокаинист, которого разыскивает полиция?

– Думаю, все гораздо серьезнее, чем просто навешивание бирок, – перебил ее Вебстер. – Видишь ли, Кэт, – он выдержал паузу и лишь потом метнул гранату, – мистер Мерфи обвиняет тебя в растлении малолетних.

У Кэт не нашлось слов. Открыв рот, она посмотрела на Билла, затем на Трюитта.

– Да-да, – подтвердил тот. – Циклоп сказал мне, что во время пикника в доме мистера Вебстера вы домогались его пасынка.

– У него нет пасынка, – прохрипела Кэт.

– Мальчик по имени Майкл.

– Мать Майкла не замужем за мистером Мерфи. Формально он ему никакой не отчим.

– Более того, – продолжал гнуть свою линию Трюитт, – мистер Мерфи выразил опасение, что этот ребенок не единственная жертва ваших развратных действий. Наверняка вы имели возможность сделать то же самое и по отношению к другим детям.

– Я отказываюсь в это верить, – Кэт нервно усмехнулась. Увы, у всех мужчин были серьезные лица, особенно у Билла Вебстера. – Билл, скажите что-нибудь. Неужели вы и вправду считаете?..

– То, что я считаю, не имеет значения.

Кэт повернулась к журналисту.

– И вы собираетесь напечатать этот бред? Во-первых, это курам на смех. Во-вторых, не имея на руках доказательств, вы подставляете себя. Я подам на вас в суд за клевету, и она обойдется вам в астрономическую сумму.

– У меня есть доказательства, – уверенно произнес Трюитт.

И вновь Кэт не поверила собственным ушам.

– Откуда?

– Этого я не имею права сообщить. Мой второй источник предпочел остаться анонимным, но уверяю вас, что он или она наверняка знает, что говорит.

– Он или она ничего не знают! – воскликнула Кэт. – Как вообще вы вышли на этот ваш второй источник? Откуда он взялся?

– Я начал расспрашивать людей.

– Вы совершаете серьезную ошибку, – спокойно сказала Кэт. – Если вы напечатаете эту колонку, она дорого обойдется вам и вашей газете. Любой, кто знает меня, в курсе, что я делаю все, что в моих силах, чтобы оградить детей от домашнего насилия любого рода – физического, сексуального, эмоционального. Если Джордж Мерфи хочет обвинить меня в чем-то, пусть придумает что-то более правдоподобное.