Прямо за домом еще лет десять назад была построена оранжерея. Клоду рассказывали, что это было любимое место его матери: она часто возилась здесь с разными редкими цветами или отдыхала в окружении своих питомцев. Но после ее смерти широкие окна заросли изнутри плющом и пылью, крыша прохудилась, и в целом оранжерея нагоняла тоску уже одним своим видом. Но Клоду нравилось бывать здесь: деревья смыкались кронами над тропинкой, ведущей от дома, превращая сад в таинственный лес, в котором есть убежище для тех, кто сможет его найти. А чуть дальше был небольшой пруд с золотыми рыбками, по берегу которого иногда важно прогуливалась пара лебедей.

Из разбитого окна оранжереи плющ выбрался наружу и начал оплетать фасад здания. Теперь она выглядела совсем как лесная пещера, а потому нравилась Клоду еще больше. Но ему нравилось только издали смотреть на нее, сидя на камне около воды, представляя, как он в настоящем лесу охотится на диких зверей, а по вечерам разводит огонь в похожей пещере и рисует на стенах подробности охоты.

Недалеко от него послышался всплеск, будто в воду уронили что-то тяжелое. Клод поднялся и пошел посмотреть — на берегу, кроме него, никого не было. Только в месте падения по воде расходились круги. Клод подошел ближе и заглянул в воду. На него смотрело его собственное лицо. Только волосы были куда длиннее и одежда более потрепанная. Клод наклонился ближе, чтобы рассмотреть себя получше, но тут из воды высунулась рука, схватила его за рубашку и уволокла под воду.

— Ай! — только и успел крикнуть мальчик, как рот тотчас же заполнила вода.

«Отражение» увлекало его все глубже под воду, которая заливала нос, глаза и уши. Воздуха не хватало. Он отчаянно размахивал руками, но лишь уходил все глубже под воду. Он в отчаянии посмотрел на «отражение», которое теперь уже было над ним, и вдруг оказался на поверхности.

Точно так же выныривая из омута воспоминаний, Клод посмотрел на довольного Дика.

— Хочешь сказать, это была она? — спросил он, зная, что Дик видел все то же самое, что и он сам. Тот кивнул. — Но она же спасла меня. Вытащила на поверхность.

— Хотеть и пытаться — разные вещи. Что-то в последний момент помешало ей осуществить задуманное. Но этого было достаточно, чтобы вас разлучить.

— Но почему она так со мной? За что? — Клод схватился за голову. — Что я сделал?

— Интересно, — улыбнулся маг. — Почему ты думаешь, что вызвать негативную реакцию можно только поступком? Чтобы тебя ненавидели не всегда обязательно что-либо делать.

Клод понял, что все это относится к нему и Клаудии. Но он все равно повторил вопрос:

— Почему она так поступила?

— А вот это ты спроси у нее сам, — жестом фокусника Дик обвел рукой площадь, открывая Клоду обзор за своей спиной. Там, на самых подступах, в переулке под сенью домов стояла Клаудия. Клод не видел ее лица, но знал, что это она. Вдруг резко похолодало, дыхание превратилось в облачка пара, а башня под спиной Клода покрылась инеем.

— Дамы вперед, — Дик тактично ушел в сторону, освобождая место девушке, которая стремительно пересекала площадь. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что она в ярости. Клод смотрел на нее и недоумевал, как раньше не замечал сходства между ними. Он будто снова видел свое отражение, но теперь уже не спокойное и безмятежное, а переполненное злобой и ненавистью.

— Кла… — открыл он рот, но его перебили.

— Ты! — шипела Клаудия. — Так это все ты! Годы подготовки насмарку из-за тебя!

Рядом с Клодом приземлилась ледяная глыба и рассыпалась на тысячи осколков, окатив его с ног до головы. Он зажмурился и неосознанно придвинулся ближе к девочке, стараясь защитить ее собой.

— Хочешь спасти ее? — издевательски пропела девушка. — Думаешь, спасешь ее — и все закончится?!

Взмах руки — и башня оказалась в огненном кольце. Клод, Люси и Клаудия оказались отрезанными от остальных. Клод затравленно озирался по сторонам, везде встречая только пылающую стену. Его охватил панический страх — слишком свежи еще были воспоминания о костре. Попытавшись полностью загородить спиной Люси, он искал глазами Клаудию.

— Какая забота! — искать ее долго не пришлось — размашистым шагом она шла навстречу брату. Глаза ее метали молнии, а руки почти полностью почернели. Платье было изодрано, волосы всклокочены, будто ее долго преследовала свора собак. Голос же звучал издевательски, и немного выше, чем обычно. — Что, нашел себе другую сестричку, получше прежней?

— Что? — не понял Клод, хотя его никто не слушал.

— А может, даже двух?! — Клая снова запустила в него глыбой льда, и та в последнюю секунду ушла вверх, угодив прямиком в огонь. Девушка в ярости обернулась и увидела позади улыбающегося Дика, который извинительно развел руками. Она скрежетнула зубами и попыталась подойти ближе, но наткнулась на невидимый барьер.

— Проклятье!

— Тут уж не поспоришь, — Дик вроде бы говорил про себя, но его голос отчетливо разносился по площади. — А вот и еще один подоспел.

— Клаудия! — откуда-то со стороны реки бежал Марк. Выглядел он немногим лучше Клаи: изодранная одежда, перепачканная в грязи, растрепанные волосы. В руках он бережно нес выкопанные с корнем две лилии. Позади него трусил Белый Лис. — Пожалуйста, не делай этого!

Клаудия вздрогнула и повернулась на голос. Увидев Марка, она вдруг как-то дернулась, скривилась и попыталась будто перекрутиться вокруг собственной оси. Часть нее словно стремилась навстречу к нему, а другая наоборот — хотела сбежать.

— Я знаю, что ты не хочешь никого убивать! — продолжал Марк, опуская свою ношу на брусчатку. Цветы, едва соприкоснувшись с поверхностью, дрогнули и будто вросли в камень. — Я знаю, что ты никому не причинишь зла.

— Зачем ты принес их? — полюбопытствовал Дик у Марка, кивнув на цветы. — Думаешь, они как-то защитят от колдовства?

— Я подумал, они помогут Клае вспомнить, кто она есть на самом деле.

— Чушь! — закричала Клаудия. — Это все ваши сказочки для глупых детей. Лисы, лилии и любовь — все бред, которым вы меня кормили, но теперь с меня хватит! Отдайте мне девчонку!

— Нет! — Клод тяжело поднялся на ноги и сделал шаг навстречу ведьме, почувствовав, как грудь уперлась в плотную невидимую преграду. — Ты больше никому не причинишь вреда.

— Как легко быть правильным с чужой помощью, правда, братец? — рассмеялась она, вплотную подойдя к барьеру. Теперь они стояли, буквально соприкасаясь носами, если бы не преграда между ними. — Ты говоришь, как герой, но кто ты на самом деле? Обыкновенный предатель и трус!

— Я не предавал тебя! — закричал Клод, но слова его будто бы не достигали ее, не могли пересечь щит. — Я не хотел забывать тебя. Твой портрет всегда был со мной…

— Который ты называл чужим именем. Которому ты дал чужую жизнь и личность. Думаешь, это означает помнить?

— Кажется, в этом недоразумении есть и моя вина, — отозвался Лис, сидевший неподалеку рядом с Диком. Приняв политику невмешательства, они вдвоем сторожили лилии, пока Марк бегал вокруг огненного круга, ища хоть какую-нибудь лазейку. — Пытаясь подтолкнуть Клода к Тремоле, я немного вмешалась в его память и, кажется, перестаралась, оставив отпечаток личности.

— О, так поэтому он помнит сестру под другим именем, — понимающе кивнул Дик. — Занимательно. Значит, ты и есть Аурелия?

— Ну да, — признался Лис.

— Плевать! — Клаудия будто ответила им всем. Она попеременно швыряла в барьер то иглы, то камни, то глыбы льда, то огненные шары. Щит отвечал ей жутким треском, но не поддавался.

— Хороший барьер, — заметил Лис.

— Спасибо, — кивнул Дик.

Перепробовав все, что знала, девушка застыла, тяжело дыша. Она стояла между Клодом и Марком, и от обоих ее отделяла стена. Она начертила в воздухе треугольник — и огненная стена спала. Марк нерешительно подошел к ней и взял за руку.

— Пойдем домой, Клая, хватит уже…

Дикий, нечеловеческий рев вырвался из горла девушки.

— ПРЕКРАТИ! — закричала она.