Де Мариньи и Морин висели, вцепившись друг в друга, под раздувшимся от ветра плащом, и им было невдомек, что Силберхатт спрыгнул. Они ощущали только ужасную тошноту от резких ударов воздуха, перед их глазами мелькали таинственные пещеры из камня и льда — то освещенные зловещим синим светом, то темные, как стигийские гробницы. Ветер нес их вперед с неодолимой силой, и где-то в самых глубинах их разума слышалось чье-то похабное хихиканье — несомненно, это были ледяные жрецы из древней-предревней Хриссы.

Вождь так и не понял, сколько он провалялся без сознания. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на куче больших и маленьких ледяных обломков. Все его тело было в ушибах и ссадинах, но вроде бы он ничего не сломал. Голова раскалывалась от боли. Вождь поднял руку, и ощупал разбитый лоб. Медленно и осторожно он поднялся на ноги и прислушался к своим ощущениям, стараясь избавиться от боли в суставах и конечностях.

Потом он попытался найти след товарищей по ледяным обломкам на полу, сорванным неистовым ветром и полами плаща, и одновременно попробовал вспомнить все, что с ним только что было. Главным воспоминанием был ветер, уносящий плащ в промороженные недра бездействующего вулкана; не было никаких сомнений, что этот ветер был делом рук ледяных жрецов. Вероятно, Итаква дал своим подельникам частицу могущества, как это было и на Борее.

Но эти жрецы на Дромосе были совсем не похожи на борейских, которых Итаква вербовал из рядовых своих поклонников, — эти были самыми настоящими жрецами темного культа, и тогда, в Тхим’хдре, и сейчас. К тому же они владели телепатией, поэтому Силберхатт стал следить за тем, чтобы его разум был закрыт. Он шел вперед по тоннелю, который оказался не совсем тоннелем, а чередой высоких пещер и галерей естественного происхождения, что тянулись неведомо куда.

Значит, ледяные жрецы владеют телепатией, прислуживают Итакве и в большей или меньшей степени явно умеют подчинять себе элементалей воздуха, плюс к тому они природные злодеи, как и предупреждала Армандра. А если вспомнить еще и то, что Вождь успел почерпнуть из их разумов, то они, грубо говоря, враждебно смотрели на поиски Часов Времени, и поэтому де Мариньи и эта девочка, Морин, вполне могли в этот самый момент быть в жуткой опасности.

Эта мысль билась в мозгу Силберхатта, и он невольно ускорил шаг, проходя синие ледяные пещеры одну за другой и придерживаясь следа из мелких обломков на полу. В ледяном воздухе не было ни малейшего движения, температура стояла глубоко ниже нулевой отметки. Глыбы льда свисали с потолка, лед причудливыми гирляндами вился по стенам и по полу, а вот текучей воды не было совсем. Несмотря на все это, Силберхатту не было холодно, его метаболизм давным-давно полностью изменился, и в этом насквозь промороженном месте Вождь чувствовал себя как дома, однако очень переживал за де Мариньи и Морин. Он знал, что у них есть согревающий порошок Аннахильд, вот только могут ли они им сейчас воспользоваться? Скорее всего, они сейчас в лапах ледяных жрецов.

Вождь почти полностью восстановил силы, боль прошла, он еще более ускорил шаг, уверенно ступая по скользкому полу. Раз или два он чувствовал ментальные прикосновения, как будто осторожные пальцы пытались нащупать его сознание, но он держал свой разум полностью закрытым от тех, кто пытался его найти в этом жутком подземелье. Сам факт, что его ищут, дал ему понять, что худшие опасения насчет его друзей подтвердились — они угодили в ловушку ледяных жрецов и те обнаружили его отсутствие. А значит, ему следует теперь быть очень и очень осторожным. Но как сделать это, не сбавляя шагу? Никак — скорость сейчас важнее, а осторожность пускай займет второе место в списке приоритетов.

В конце концов, здесь Вождю было вполне нормально, он уже привык к подземному и полуподземному образу жизни. Конечно, эти пещеры сильно отличались от пещер под плато на Борее и от вулканических трубок Гористого острова на Нуминосе, но в любом случае это были пещеры. Поэтому, когда ему пришлось пройти одну за другой несколько темных пещер, где света почти не было, только стены слабо мерцали синевой, он не испугался, а лишь был раздосадован тем, что пришлось идти медленнее и аккуратнее. На плато ему встречались места и потемнее этих.

Скоро он вошел в огромную галерею и там вдруг остановился в нерешительности. Потолок галереи уходил в морозные высоты, огромные ледяные колонны, достигавшие порой толщины трех-четырех Силберхаттов, свисали с него, сливаясь с такими же огромными ледяными сталагмитами. Весь пол был в странных каменных морщинах, но вовсе не причудливый вид пещеры заставил техасца замереть на месте, кое-что другое встревожило его.

Отыскать по рассыпанному по полу ледяному крошеву след пролетевшего плаща было трудно и раньше, но в этой гигантской пещере он пропал совсем. Это значило, что поиски техасца подошли к концу, но в то же время это был тупик — в этом месте переплетались несколько тоннелей, расходившихся в разных направлениях. В один такой тоннель ветер и уволок плащ, и именно в ту сторону и надо было идти Вождю, чтобы найти пропавших друзей.

Вот только в какую сторону?

Силберхатт пошел вокруг огромной пещеры, вглядываясь в каждый боковой тоннель в попытках отыскать на полу ледяные обломки, показывающие, в какую сторону улетел плащ. Он не обнаружил ровно ничего, ни единой зацепки, что могла бы привести его к друзьям, но на входе в последний тоннель было кое-что другое. На секунду в ноздри Вождя ударил странный запах, резкий в стерильном морозном воздухе — вроде бы аромат фимиама, но с ощутимой примесью серы.

Не тратя времени, техасец двинулся в этот тоннель, стараясь ступать между мерцающих синевой ледяных стен как можно тише. Каждый шаг приближал его к неизвестному источнику этого странного запаха. Через минуту Вождь осторожно зашел за поворот и замер на месте, оскалив зубы от ярости и удивления.

Медленно, подняв большой топор, он попятился назад от этой фантастической сцены. За поворотом он позволил себе расслабиться, встал прямо — до этого он крался на полусогнутых ногах — и снова пошел вперед, пытаясь поверить своим глазам. Тоннель заканчивался в потаенном убежище ледяных жрецов. Само собой, там были и ледяные жрецы, и это было последнее, что Силберхатт ожидал увидеть.

Армандра говорила, что они высокие, худые, безволосые и холодные. Да, таковыми они и были, но описание Армандры характеризовало их далеко не полностью! Восьми футов росту, худые, как человек в крайней степени истощения, — скелеты, обтянутые кожей в глубоких морщинах, а цвет этой кожи…

Да, кожа была белой, но не как нетронутый снег, не как вкусное молоко, не как что-нибудь нормальное! Белизна ледяных жрецов имела трупный оттенок, они были бледные, как ангелы смерти или как бледные поганки! Да и не только мерзостным цветом они напоминали поганки, их головы наводили на мысль о ядовитых представителях царства грибов — лбы нависали над лицами, а черепа были приплюснутыми и плоскими.

Они походили на гротескные чудовищные мумии, да и законсервированы были, как мумии, хоть и не были обмотаны бинтами и не лежали в каменных саркофагах. Вовсе нет — они были вморожены в ледяные колонны! Как и положено мумиям, они были жутко старыми, и Силберхатт понял, что они гораздо старше всех земных мумий — настоящие ледяные жрецы из легендарной страны Тхим’хдры, неимоверно усохшие от времени.

Девять ледяных жрецов застыли прямые, как палки — ужасные головы свешивались на костлявую впалую грудь, длинные веретенообразные ноги вместе, руки-палочки висят вдоль туловища, — и были полностью вморожены в лед, только куполообразные черепа-волдыри и опущенные вниз лица были свободны. Вождь сперва подумал, что они мертвы, но, подойдя поближе, сообразил, что просто их жизненные циклы приостановлены и они пребывают в криогенном заточении. Внимательно поглядев на ужасный череп одного из существ, техасец увидел, как сосуды под кожей раздуваются и темнеют — кровеносная система жреца работала. Никаких сомнений — они были живы, но их метаболизм был замедлен почти до полной неподвижности.