Они стояли (вернее, были вморожены каждый в свою глыбу льда) лицами наружу вокруг ямы в центре пещеры. Яма и была источником того странного запаха, что привел Вождя сюда, — здесь пахло заметно сильнее. Силберхатт поймал себя на мысли, что воспринимает это место действительно как звериное логово, будто ледяные жрецы были скорее животными, нежели людьми. Он еще раз внимательно оглядел их, и его мнение о них совсем не изменилось к лучшему.

Изначально они вполне могли быть людьми, но их ветвь откололась от родословного древа человеческой расы раньше, чем появилась кистеперая рыба латимерия, и они такими с тех пор и остались — непоправимо чуждыми! Да, они были людьми — как неандертальцы, как пигмеи или еще какие-нибудь дикари, но эволюция успела увести их очень и очень далеко от человеческой расы.

Почти не дыша, Вождь очень аккуратно прошел между двух замороженных фигур и заглянул в центральную яму. Запах здесь был настолько сильным, что пришлось задержать дыхание. На глубине пятидесяти футов медленно пузырилось вещество, похожее на лаву, с виду клейкое и вязкое. Вождь увидел, что стены ямы внизу слабо светятся красным, и решил, что, должно быть, это все еще активный вулканический канал и что идущие оттуда запахи, скорее всего, как-то связаны с медленным кипением.

Он выпрямился и молча обошел вокруг пещеры, остановившись только в том месте, где круг ледяных фигур был разорван. Инстинкты подсказали Вождю, что ледяных колонн от пола до потолка должно быть больше, но на этом месте он увидел только основания трех огромных ледяных глыб, торчащие из пола, словно обрубки. Глубоко в них были впечатаны следы широких клиновидных ступней… такие следы оставались бы от ног ледяных жрецов. Вождь понял, что на самом деле ледяных жрецов двенадцать — целая дюжина — и что трое из них в данный момент бодрствуют и бродят где-то по ледяным пещерам!

Силберхатт настолько увлекся, что на какой-то момент нечаянно открыл свое сознание, забыв о ментальной защите. Он понял это, лишь ощутив, как чужие разумы бросились в атаку. Вождь тут же поставил ментальный щит, но за эти короткие мгновения он успел прочесть во вражеских мыслях недоверие, ярость и страх на грани паники — страх, что он смог проникнуть в их убежище. Эти спутанные и испуганные, но в то же время какие-то заторможенные мысли Вождь ощутил в непосредственной близости от себя, они исходили от замороженных существ, стоящих кружком над вулканическим каналом. Однако были и другие источники ментальной активности, очень встревожившие техасца, — тоже где-то рядом, он так и не понял, где именно, но гораздо более активные и целеустремленные.

Силберхатт снова посмотрел на то место, где из пола пещеры вырастали выщербленные обрубки ледяных постаментов, и в это время засек едва заметное движение среди стоящих, как каменные, ледяных жрецов. Вождь застыл на месте, глядя словно зачарованный на то, как медленно, рывками, жуткие куполообразные головы ледяных жрецов поднимаются, как медленно открываются полностью красные, лишенные зрачков глаза и поворачиваются в глазницах в его сторону!

И тут же будто невидимые цепи сковали могучие плечи Вождя, а ноги приросли к покрытому льдом полу. Ему никогда раньше не приходилось сталкиваться с гипнозом в любой форме, но он знал, как эти техники работают, понимал, что его чувства сейчас продиктованы не физическими ощущениями, но превосходством разума над физической природой — объединенного разума ледяных жрецов над его собственной физической природой! Это была даже не телепатия, с которой он был хорошо знаком и отлично умел работать, но параллели присутствовали. Сознание Вождя было ясным, оно работало изо всех сил, пытаясь сбросить сковывающий гипноз ледяных жрецов, но чем больше Силберхатт старался, тем сильнее затягивались незримые путы, мешая ему использовать всю мощь своих сухожилий, костей и мускулов. Все, что он смог сделать, это отойти прочь от ямы — едва держа равновесие, спотыкаясь, угрюмо опираясь на большой боевой топор. Ледяные жрецы не сводили с него красных горящих глаз.

Наконец Вождю удалось полностью сконцентрироваться и порвать ментальные кандалы. Для этого, правда, ему пришлось снять защиту, и в его сознание тут же ворвались мысли двенадцати злобных объединенных разумов, чудовищные хаотичные грезы кошмарного Братства Льда.

Но и мощь ледяных жрецов имела свои пределы. Сосредоточившись на разуме Вождя, они ослабили контроль над его телом. Техасец понял, что может двигаться, может убежать, он резко повернулся и…

И оказался лицом к лицу с тремя кошмарными созданиями, теми самыми, чьи следы остались на трех ледяных возвышениях на краю ямы. Трио стояло возле него, и хоть Силберхатту и подумалось, что он может легко с ними разделаться (кожа и кости — совсем не бойцы), то насчет тварей, которых они привели с собой, он бы так не сказал!

Словно рвущиеся с поводка большие собаки, у ног ледяных жрецов припали к земле три фантастические твари. Вождь никогда не видел подобных созданий — шестиногие, смахивающие на громадных насекомых, покрытые черным хитиновым панцирем, сквозь который пробивалась короткая красная щетина, хвосты у тварей были длинные и гибкие, как плети, и оканчивались раздвоенными шипами. С шипов на пол падали капли, и там, где они касались льда, вставало облако ядовитых испарений. Эти создания как будто явились из бреда сумасшедших!

Ледяные жрецы подступали все ближе — их тащили вперед ужасные создания — и злорадно улыбались, если только этим словом можно правильно обозначить гримасы на их лицах. Силберхатт посмотрел по сторонам и понял, что бежать некуда — пещера заканчивалась тупиком, где вокруг ямы стояли замороженные ледяные жрецы. Единственный выход загораживали ужасные твари со своими хозяевами, и Вождю пришлось отступить к яме.

Одна тварь, быстрая и свирепая, как Вождь и предполагал, сорвалась с поводка и прыгнула, целясь ему в горло. Вождь закричал, но не от страха, хоть и был очень напуган, и не от гнева, хотя и рассердился на себя за то, что угодил, словно крыса, в ловушку и что теперь его судьба зависит от существ, гораздо более свирепых, жестоких и беспощадных, чем крысы. Нет, это был боевой клич! От гулкого эха по всему логову ледяных жрецов звонко задрожали кристаллы льда, Вождь поднял тяжелый топор, сбил истекающую слюной тараканообразную тварь на середине прыжка и бешено ринулся в бой…

Морин и де Мариньи пришли в сознание одновременно. Их полет под землей закончился тем, что ветер просто закружил их до беспамятства. То, что центробежная сила не вырвала Морин из рук землянина и не отбросила на сверкающие синие стены их ледяной тюрьмы, было просто чудом. Хоть они и пришли в себя, но голова у обоих все еще кружилась, и единственное, что они могли сделать, так еще крепче прижаться друг к другу.

Когда де Мариньи начал осознавать окружающую действительность, он сразу понял, что они в крайне затруднительном положении. Для начала, с ними больше не было Силберхатта — то ли сам, то ли по чьей-то злой воле, но Вождь куда-то подевался. Еще де Мариньи совсем не понравилось то, что пропал летающий плащ. Но самое худшее было впереди.

Девушка зарылась лицом в меха на его груди и не знала ничего об их плачевном положении, не знала, что они лежат на покрытом льдом твердом холодном полу в крошечной пещерке. Однако это знал де Мариньи, к тому же он уже понял, что единственный выход охраняется…

И как охраняется!

Охранников было двое — две огромные приземистые насекомоподобные твари; судя по всему, их использовали здесь как сторожевых псов. У них были беззубые пасти, как у огромных ядовитых змей, они угрожающе шипели. Де Мариньи в ужасе смотрел на тварей, но ему заметно полегчало, когда он увидел цепи, тянущиеся от ошейников к железным скобам, вбитым в ледяные стены. Кошмарные псы (или кто они там?) натянули цепи на всю длину и находились в пугающей близости от ног де Мариньи.

Затаив дыхание, он одним движением подтянул под себя ноги и еще крепче прижал к себе девушку. Полусонная от усталости и головокружения Морин открыла глаза и тут же встретилась взглядом с ужасными созданиями, что щелкали челюстями и пускали слюну всего лишь в футе от нее. Придя в ярость от резкого движения де Мариньи, они громко шипели и угрожающе рвались на цепях, царапая пол своими костлявыми волосатыми лапами.