Он увидел многочисленные варианты уготованной ледяными жрецами ему и его друзьям судьбы, невыносимые пытки и унижения, заготовленные для них. И если при виде того, что хотели сделать с ним и с де Мариньи, Вождь лишь пожал плечами, то от невыразимой мерзостной черной магии, что ждала Морин, он содрогнулся всем телом. Потому что Итаква обещал отдать девушку ледяным жрецам для утех, когда закончит с ней сам, и их желания, связанные с Морин, были куда более сложными, подробными и порочными, чем желания Итаквы. Представить себе девушку жестоко изнасилованной Шагающим с Ветрами было само по себе страшно, но то, что потом ее бросят ледяным жрецам со всеми их психическими аномалиями и отклонениями, среди которых особое место занимала совместная антропофагия — и при этом Морин будет еще жива, — это было, словно заглянуть в ад, шевелящийся в помойной яме рассудка этого нечистого и отвратительного создания как разумная мерзкая слизь.

При этом ледяной жрец все еще сопротивлялся, не пропуская Силберхатта к последней строго охраняемой частице знаний, где лежали ответы на почти все первостепенные вопросы Вождя. Навалившись на холодную ледяную колонну, закрыв глаза и стиснув зубы в предельной концентрации, огромный техасец сжимал и сжимал узловатый ментальный кулак вокруг разума ледяного жреца. Он давил и давил и наконец прорвался в секретную сокровищницу.

Прежде всего он искал Часы Времени и в конце концов узнал, где они. Помимо этого он получил сведения обо всех потайных уголках подземного лабиринта, обо всех ледяных пещерах и тоннелях, он знал теперь это обледеневшее подземелье не хуже, чем линии у себя на ладони. Он увидел внутренним взором, где стоят Часы Времени — действительно, совсем рядом; там же, у их подножия, лежал небрежно брошенный летающий плащ де Мариньи.

Но если местонахождение Часов Времени было хорошей новостью, то об остальных секретах, которые Вождь вытянул из опустошенного сознания ледяного жреца, так сказать было нельзя. Как только Вождь получил к ним доступ, эти знания затмили собой все прочие его мысли, напугав его до полусмерти.

Вождь испугался не за себя, а за Армандру, Женщину Ветров, непокорную дочь Итаквы — прямо сейчас, в этот самый момент, она была на пути к Дромосу, и за ней гнался по пятам ее чудовищный папаша!

Это было то, чего Вождь боялся пуще всего — что Итаква специально оставил на Дромосе Часы Времени с единственной целью заманить в ловушку Армандру, — и его страхи полностью подтвердились. Он увидел, что ледяные жрецы блокировали все попытки Армандры телепатически связаться с мужем, увидел, как они медленно и аккуратно наполняли ее сознание предчувствием беды и как в итоге она не находила себе места, тревожась за него, Силберхатта. Под конец, когда тревога полностью завладела Армандрой, они послали ей отчаянный ментальный зов о помощи, крик, который тут же оборвался, прежде чем она смогла бы догадаться, что это не Вождь зовет ее.

И конечно же, Женщина Ветров без всяких колебаний собралась в путь, ушла по этим зловещим ветрам, что постоянно веют между мирами. Итакве в свое время не удалось сподвигнуть ее на это — хоть он и пытался бесчисленное множество раз и соблазнял ее яркими ментальными картинками, а теперь она сделала шаг в пустоту между мирами, ни секунды не раздумывая. Потому что была уверена, что идет на помощь своему мужу, попавшему в неизвестную беду.

Силберхатт увидел, как хорошо был задуман и исполнен этот план, и услышал злорадное телепатическое хихиканье ледяного жреца, чье сознание он заставил раскрыть все свои секреты. Он слышал этот мерзкий смех и слышал, как хихиканье сменилось телепатическим воплем ужаса, который все длился и длился, угрожая вырвать душу, растерзать ее в клочья и уволочь в глубины ада…

…Де Мариньи тянул его прочь от ямы, подальше от вмороженного в лед безголового тела. Руки Вождя и широкое лезвие топора были красными от жидкой крови ужасного существа.

— Хэнк! — крикнул де Мариньи. — Что там?

— Анри, нет времени, — ответил Вождь неверным шепотом. Его глаза резко запали, а лицо стало белым как мел, — нет времени объяснять. Сюда идет Армандра и Итаква тоже, и нам надо найти Часы прежде, чем они сюда придут. Я знаю, где они — это рядом. Но помни — еще двое этих мерзавцев живы и бродят неподалеку. Если мы на них наткнемся… мы должны их убить любым способом. Повторяю, Анри, — он неистово схватил друга за руку, — они все должны быть убиты, нельзя оставлять ни одного! Во вселенной не будет ни безопасности, ни ясного рассудка, пока эти ледяные жрецы ходят среди живых…

Трое путешественников поспешили прочь из разоренного логова ледяных жрецов по заполненному синим светом тоннелю и вышли в большую галерею. На ходу Вождь рассказывал, что он увидел в тайных глубинах сознания ледяного жреца. Де Мариньи сразу понял большую часть того, о чем говорил его друг, Морин же понять слова Вождя было куда труднее.

Девушка не была знакома с Армандрой, женой Вождя, и поэтому не могла себе представить, как обычная женщина может шагать по ветрам, что дуют между мирами. Но, судя по всему, эта женщина была на такое способна. Морин все еще находилась под впечатлением их удивительного перелета на Дромос, а разве это была не работа этой самой Армандры, дочери Итаквы? Но над этим, сказала себе Морин, она подумает в другой раз — сейчас куда важнее было не сбиваться с шага, чтобы успеть за мужчинами, которые, казалось, решили обогнать само время.

Пробежав треть периметра галереи и не обратив никакого внимания на несколько боковых ходов, в том числе и на тот, где призрачные полунасекомые-полусобаки караулили Морин и де Мариньи, Вождь уверенно ринулся в тоннель, чей украшенный ледяными фестонами сводчатый вход был несколько шире и выше остальных. Де Мариньи и девушка бежали за ним по извилистому ледяному коридору, пока тоннель не пошел под уклон настолько, что проще было скользить, чем бежать. Через какое-то время спуск кончился, оставался один плавный поворот, они уже начали поворачивать и…

Сперва они увидели красноватое сияние, которое освещало ледяные стены, окрашивая их в бронзовые тона, затем ощутили волну жара, от которого дрожал воздух и медленно таяли, истекая капелью, сосульки на высоком потолке. Когда же поворот остался позади, путешественники увидели Часы Времени!

Стоящие на другом берегу неспешного вязкого потока раскаленной лавы!

Де Мариньи был поражен в самое сердце. Он резко затормозил за спиной Вождя, который остановился на мокром и скользком ледяном полу в каких-то десяти шагах от сочащегося потока каменного расплава. Лава вытекала из-под низкой сводчатой арки в правой стене тоннеля, пересекала его под прямым углом и уходила в такую же арку слева. Ширина потока была около сорока футов, поверхность лавы была покрыта рыхлой дрожащей коркой пемзы, по которой постоянно шли трещины. Из трещин с шипением вырывался пар, а то и жадно облизывался язык красного пламени.

На другом краю лавового потока, небрежно прислоненные к груде обломков и щебня, стояли Часы Времени, возле их основания валялся скомканный летающий плащ де Мариньи. От раскаленной лавы волнами поднимался жар, и очертания Часов дрожали в нагретом воздухе. Де Мариньи с тоской смотрел на них, понимая, однако, что ему никак их не достать. Он шагнул вперед, словно не замечая обжигающего ноги жара.

— Как думаешь, насколько эта корка твердая, — оглянувшись через плечо, спросил он Вождя. — Выдержит ли она меня?

— Даже не думай, — ответил Силберхатт, поймав его за плечо. — Смотри!

Он выпростался из плотной меховой жилетки, раскрутил ее над головой и зашвырнул в поток лавы. Жилетка упала в середину, ярко вспыхнула бахрома по краям, и рыхлая окаменевшая пена тут же провалилась под весом одежды.

Полет жилетки Силберхатта навел де Мариньи на новую мысль. Он облизал пересохшие губы и снова повернулся к Вождю, воскликнув:

— Помощники Армандры! Если они смогут поднять мой плащ и перетащить сюда…