– Ты же хотел "животинку" какую-нибудь. Получай.

Лицо сержанта вытянулось.

– Так ведь, я… это… – он хлопнул глазами на мелкую. – Я ж… котенка имел в виду. Ну, или "собатенка" какого… Волчица-то мне на кой?

– Нужно быть осторожнее в желаниях, – улыбнулся я, недвусмысленно намекая на инцидент с "Черным списком". – Воспитывай теперь. Но сперва – в душ и накорми.

Растерянный взгляд Джонса, как загнанный зверь, метался между нами. Девочка хоть и сверкала глазами, но активно дергаться перестала. Да и губы чуть прикрыли клыки.

"Понимает, значит", – отметил я про себя.

Тишину нарушило громкое урчание. Девочка вздрогнула от наглого предательства своего желудка, и зашипела, не желая сдавать позиций. Но в этот раз получилось робко и неуверенно.

***

– Полковник, – голограмма Грэйса отвлекла Стэнли от изучения данных, – на первый взгляд, вирусов в системе нет. Как я и предполагал, оба взлома произошли "на лету". Хотя предпочел бы ошибиться… Техники еще погоняют "глубокие тесты", но в целом, мы готовы.

Полковник задумчиво покивал, покусывая губу. Выглядел он измотанным и уставшим.

– Что сказало командование? – хмуро поинтересовался майор, понимая "откуда ноги растут".

Стэнли изобразил кислую мину.

– А что они скажут? Оставлять систему нельзя… – он потянулся за фарфоровой чашкой с кофе, отхлебнул.

– Считаю своим долгом поставить в известность, – отчеканил Грэйс, вытягиваясь, – я вынужден нарушить данный приказ. Они, там… – он замолчал, видя, что полковник замер, пристально его разглядывая.

– Может, дашь мне договорить, майор?

– Виноват, сэр, – Грэйс вперил взгляд в стену.

– Отбрехался я, майор, – кисло улыбнулся Стэнли. – За Седьмой нас не "выпорют", хотя "звездочки" и придержат… Тебе, кстати, тоже не мешало бы научиться "словоблудию", офицерам без этого никуда… В целом, удачно, вышло: "Мобиуса" – нет, Седьмого – нет. Концов – не найти, причин – не найти. Зато есть уничтоженная гражданская колония, и неподчинение приказу. Про бортовой Ускоритель и ИИ, я упоминать не стал. Это нам с тобой чревато выйдет. В общем, бери "Алетус" и "нарушай приказ", как посчитаешь нужным. Постарайся найти их до "безопасников", а там уж – по обстоятельствам. Лучше, конечно, вернуть в строй… Но и без капитана они недолго протянут.

– Есть, сэр, – сухо кивнул майор и голограмма погасла.

С самого прибытия на базу учебного комплекса, Роберт Вейерс вел себя по-хозяйски. Словно он здесь всем заправляет. Словно все здесь принадлежит ему. И в целом, "три звезды" позволяют вести себя подобным образом: здесь он самый старший офицер. Несмотря на то, что, в общем-то, "чужой".

– Рады приветствовать вас, полковник, – оторвал взгляд от планшетки майор. – Что планируете инспектировать?

Майор встретил полковника уже в лазарете, накинув белый халат поверх кителя. Вейерса позабавило мелочное проявление власти, когда у трапа обнаружились лишь два лейтенанта и капитан. А начальник базы не удосужился явиться лично, сославшись на обход. Решил показать, что занят. Что некогда ему отвлекаться на каких-то… полковников, явившихся в ЕГО "учебку".

Да, тогда это Вейерса позабавило. Но сейчас…

Он хищно уставился на майора: "Если ты сейчас не отдашь честь, ублюдок, я прикажу тебя расстрелять!" Он не старался скрыть эмоций, окаменевшее лицо и прищуренный взгляд красноречиво выдавали мысли.

Кадык майора нервно дернулся, он вытянулся "в струнку", и рука взлетела "под козырек":

– Рады приветствовать вас, полковник!

"Так-то лучше", – усмехнулся Вейерс про себя.

– Мне нужен один кадет, – игнорируя приветствие, он протянул включенную планшетку.

Брови майора чуть "подпрыгнули", но задавать вопросов он не стал. Черт! А он-то думал, что полковник явился по его "душу"! Проверки, новые порядки… Да, перегнул… Но полковник мог бы и поставить его в известность о целях прибытия!

– Я провожу, – хрипло выдавил майор и ринулся по коридору.

Они пару раз свернули, пока не оказались у нужной палаты. Майор толкнул дверь.

– Оставьте нас, – небрежно бросил Вейерс.

Ему слишком многого стоило "выбить" этот проект. Секретности в нем – ноль, но лишние уши, способные распускать лишние слухи, все же ни к чему. Кому положено, знает, о чем пойдет речь. А кому не положено…

Впрочем, "выбить" – слишком громко сказано. Слово, оброненное между делом одному нужному человеку, замечание, вырвавшееся в подходящих условиях при другом… И "нужные люди", в лице Совета Адмиралов, решили, что это их идея. А полковника назначили куратором.

– Оставьте нас! – твердо повторил Вейерс.

Майор на секунду замялся, но "козырнул" и вышел из палаты, прикрывая дверь.

Полковник медленно снял фуражку, прошелся рукой по смоляным волосам, попутно оглядывая помещение, и двинулся к койке.

– Можешь не вставать, кадет, – весело усмехнулся он.

Глаза юноши презрительно сузились… Точнее, один глаз: второй – "заплыл". Не забинтованная щека дернулась, губы поджались. Он не смог бы встать при всем желании. И даже при отсутствии оного, если бы его поднимали плетками. Загипсованный под самую шею и растянутый на койке, словно кукла с подвешенными ногами и руками, он не мог двигать ни чем, кроме головы. И то – крайне осторожно.

Да, здесь лечат именно так. По-древнему. По-варварски. Это не флотский госпиталь и даже не гражданская больница. Черт! Да на фрегатах космопехоты оборудование куда современнее! Но здесь, в "учебке", только так. Потому что они еще не заслужили иного. И потому что они должны… бояться. Да, именно бояться! Только через страх можно ими управлять. Только через страх можно на них воздействовать. По-другому они не понимают.

Но Вейерс видел, что кадет его не боится. Даже сейчас, лежа, будто распятый для вивисекции, и понимая, что одно слово полковника может оборвать его жизнь, он смотрит хищником. Смотрит зло, загнанно, но все же без страха. Он не боится смерти. Их всех готовят к смерти и боли, но именно этот ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не боится умереть. И именно поэтому полковник и выбрал его.

– У меня к тебе предложение, кадет, – Вейерс обошел койку, встав так, чтобы юноше не пришлось крутить головой. – Хочу предложить тебе поучаствовать в одном проекте. Выслушай меня и подумай прежде, чем отвечать. Тебе почти восемнадцать, и тебе прекрасно известно, что в "учебке" нет выпускных экзаменов. А значит, когда через полгода тебя поставят на ноги, ты попадешь под распределение и отправишься на передовую. Слабый, не набравший форму, и отпуска космопехов тебе не хватит, чтобы восстановиться полностью… В других условиях, ты мог бы стать капитаном уже после первого рейда. Но в том состоянии, в котором ты отправишься в бой…Считаешь, вернешься из него живым?

Вейерс вглядывался в блестящий глаз, понимая, что этого человека не запугать подобными словами. Но он и не стремится к этому. Есть другие, не менее сильные эмоции, преобладающие над страхом.

– Я предлагаю тебе поступить в Академию Флота, – продолжил полковник. – Четыре года, и ты попадешь в батальон не слабым и немощным рядовым, а полностью восстановившимся лейтенантом!.. Лейтенантом Флота, конечно. Но у тебя за плечами, помимо Академии, останется "учебка", а, значит, ты будешь не просто лейтенантом, ты будешь космопехом! И для космопехов ты будешь "своим"!

Вейерс довольно наблюдал, как злоба во взгляде кадета сменилась задумчивостью. Полковник умело обрисовал ситуацию: при всей иллюзии выбора, как раз последнего у юноши нет. И он предложил ему выход из тупика.

– Ну, что? Согласен?

Юноша коротко кивнул.