– Будьте внимательны, лейтенант. Держите связь.

– Так точно, капитан.

– Прибавить ходу, – не повышая голоса, приказал я. – "Призраки" прошли точку "один", выходят на "нулевую". Дождемся – убивать некого будет.

И вновь свист бурана, хруст льда под шипами подошв, белая мгла, что застила все вокруг, и мерное сопение в коммуникаторе. Мы молча продираемся сквозь снег, обходя "подсвеченные" поймы и огибая ледяные скалы…

И эфир ухнул взрывом! Пелена впереди озарилась огненным всполохом, выхватив вершину хребта. А следом грянул стрекот очередей, и до боли знакомое "вжух-вжух-вжух"…

– Капитан, нас обнаружили, – холодно отрапортовала Серафина. – Лупят из гранатометов, носу не высунуть.

– Броню "вглухую"! – скомандовал я, включая "климат контроль". – Дэшэн, со мной! Джонс, вы чуть правее! Тампер, обходи хребет вдоль подножья! Ударишь… в тыл, в бок – как получится, но только после нас! Все! Пошли, пошли!

Бронекостюм, переведенный в режим автономии – что и называется "климат контролем", – пустил наружный воздух через систему очистки, делая его привычным и "безвкусным". Теперь внутренняя среда будет поддерживаться на оптимальном уровне независимо от окружения.

Я сорвался с места.

И Адские Псы ринулись следом, не проронив ни единого слова.

Мы понеслись вперед, меся снег подошвами и, почти физически разгребая буран, бушующий кругом. 9-й Легион своих не бросает, даже если цена спасения одного – жизни всего взвода!

Грохот становился громче, взрывы все чаще. Звонкие трели, перемежались с гулким треском. "Призраки" отвечали редкими одиночными, реже – короткими очередями. Отвечали молча. Лишь задержка связи дублировала звуки в эфир коммуникатора. Мерно сопели космопехи, слушающие эхо в открытом канале, стремясь не сбить дыхание, пустыми разговорами. И даже Джонс отдавал приказы короткими отрывистыми фразами, без присущих красочных описаний и уточнений.

Тампер и вовсе не лез в эфир, соблюдая радиотишину. Но "ти-вайс" отмечал, как споро они продвигаются. Все знают свои задачи, не впервой в бою. Ну, или почти…

"Черт, как же сильно оторвались… – я попытался найти на дисплее "Призраков". – Чуть более километра до подножия горы – это минут шесть… И до вершины – еще…"

В бронекостюме в гору по сугробам – это надо пережить, чтобы прочувствовать! Но я полз, загребая снег всеми четырьмя конечностями, сервомоторы работали на пределе. А за мной, пыхтя, спешили остальные Сыны Амарны.

Снег сменился льдом – стало полегче. Шипы со скрежетом впивались в замерзшую воду, высекая "хрустальную" крошку, из-за которой ноги проскальзывали. Но это не то же самое, что по колено в снегу.

Тактический дисплей, наконец, отметил "Призраков"… Точнее, пляшущие вокруг них тепловые всполохи. Жестко их там "прессуют"…

– Серафина, можете выйти из-под огня?

– Никак нет, капитан, – как всегда, хладнокровно рапортовала лейтенант. – Нас зажали в пещере. "Кроют", не переставая, "потолок" уже сыпется… Вы там осторожнее, крупноват калибр для "подствольников"…

– Танки, сука, мать их! Танки, капитан! – завопил Джереми с правого фланга. – Вон за той грядой!

На т-дисплее тут же вспыхнули отметки за изгибом хребта, в ущелье, куда вскоре выйдет отряд Тампера.

– Да еще и "шагалы"! Значит, так вы решили играть?! – злобно прошипел Джонс. – Ну-ка, Невр, дай "пулялку"… Да знаю, что умеешь! Давай, говорю!

Прямо представил, как огромный "Берсерк" отвесил рядовому Романову подзатыльник, словно "зажавшему" конфетку ребенку…

"Пулялкой" среди "своих" называют Портативный Ракетный Лаунчер. Штука довольно увесистая и норовистая. Но если с ней "поладить", не подведет – так "вжарит", что дай бог каждому! Самое оно против любой техники…

Тонкий свист разрезал ледяной воздух… Наверное, разрезал: в броне, да за воем ветра не слышно… Дымный след прочертил кривую дугу. И вспух "ядерный гриб". Фильтры шлема, мгновенно притушили чувствительность, спасая глаза от вспышки.

Да, с "пулялкой" шутки плохи…

– Вот вам, сучье племя! – злорадствовал Джонс в коммуникаторе. – Эйнштейн – два, "глиномесы" – ноль. Держи, гринго!

Видимо, отдал "пулялку" рядовому.

Честно говоря, до сих пор не понимаю, откуда Джонс набрался "эпитетов" подобных "гринго". Никак вычитал где. "На эмоциях" он и не такое мог выдать. Его, как выяснилось, не зря назвали в честь "смешного ученого": сержант очень хорошо запоминает все, что ни попадя. Правда, с применением знаний на практике дела обстоят хуже.

– Сложнее было не попасть, – съязвил Романов.

– Рот закрой! – рявкнул Джонс и тут же заорал: – Ложись!

На правом фланге взметнулся фонтан льда, и две багряно-черные фигуры бросило в долину, к подножью. А сверху накатила белая густая волна. С гребня тут же раздались короткие ответные очереди, хлопнули несколько "подствольников" – Дэшэн отвлек огонь на себя.

– Серафина, будьте готовы, – скомандовал я, видя, как Тампер огибает хребет.

– Слушаюсь, капитан.

Джонс в это время уже выбрался из сугроба и с усердием рыл снег, откапывая рядового.

– Живой?.. Живой… – облегченно выдохнул сержант в общем канале. – Уф, напугал… Да, вставай, нехер прохлаждаться! Самое веселье пропустим!

Да, знал бы я только эту – "заботливую" – сторону Джонса, удивился бы, как парень вообще попал в космическую пехоту? Но все объясняла другая, "темная"…

Это сейчас сержант холоден и рассудителен, а когда начнется то, что у нас называют просто – "мясо", им вновь овладеют кровожадные предки, он превратится в того самого, пресловутого берсерка, в честь которого названа его броня. Разум полностью потонет в ярости, взор застит кровавая пелена, а в уголках губ запузырится пена.

Все не раз это видели. Пугающее зрелище.

Сержант в такие моменты превращается в "машину смерти"… Да, именно, в "машину", и именно, "смерти"! Он сеет вокруг себя настоящий кровавый хаос. И если, через прицел врагов от друзей отличает безошибочно, то в рукопашной рвет и крушит всех, кто подвернется под руку. В такие моменты хлопать его дружески по плечу категорически не рекомендуется. Так мы потеряли Монро. Один единственный удар бронированного кулака…

Впрочем, из всех Сынов Амарны, я один остаюсь на ногах после правого хука сержанта. Потому-то с ним никто и не играет в "кулачки". Хотя, нет. Новобранцы, бывает, играют, наивно полагая, что бить будут по кулакам, как в традиционном варианте.

Но после случая с Монро, Джереми нашел применение одной из своих первых разработок: он добавил "Берсерку" динамическую подсветку. Когда бронекостюм фиксирует у сержанта зашкаливающий уровень "безумия", гранатовый багрянец "раскаляется" до адского пламени, делая "Берсерка" похожим на Сурта.

"Забрало" вновь "моргнуло", и посыпались металлические обломки – Тампер вышел на танки.

– Вперед! – тут же скомандовал я, устремляясь вниз по склону.

– Как-то все легко, капитан, – Серафина закинула снайперскую "Ведьму" на плечо.

На перемазанной кровью броне хлопьями налип снег и ошметки чужой плоти, создавая впечатление бело-алого камуфляжа.

"Да, легко…"

Ухнул взрыв, взметнулось красное облако, раздались радостные ликования – "праздничный салют" давно вошел в традицию Адских Псов, отмечающих победу подрывом и без того мертвых противников. Ледяной воздух Сигмы Второй мгновенно сковывал кровь, превращая брызги в алый туман, что плавно метался в поутихшем буране и пятнами усеивал долину, словно ржавая пыль.