— Она говорила что-либо о своих планах?

— Нет, если не считать жалоб на бесконечные конфликты с нашими друзьями из Страны Неизвестных Теней. Каждый бригадный командир стонет о том, что ему нужно пополнение. Но никто из них не желает брать местных новобранцев — в основном из-за языковой проблемы. И в то же время никто из них не желает, чтобы его бригаду расформировали, а солдатами восполнили потери в остальных.

Но иного выхода не имелось, и этот факт признавали все. Лучший ответ был достаточно прост. И Дрема нашла его, не советуясь со мной.

Вместо того, чтобы расформировывать свои лучшие ударные отряды, она выбрала один из них, наименее пострадавший, и распределила его солдат среди остальных, сохранив при этом исходные взводы и роты. Для солдата очень важно иметь рядом товарищей, которых знаешь и на которых можешь положиться. А офицеров она, если представлялась возможность, повышала в звании. Командир же расформированной бригады стал ее начальником штаба, получив при этом ее заверения в том, что он со временем станет командиром всех местных новобранцев независимо от того, сколько нам их удастся набрать.

Максимум результата и минимум разочарований для командирского тщеславия. Лишь считанные офицеры остались совершенно разочарованными.

Жизнь превратилась в возню с управленческими мелочами.

Неужели такое приходит с возрастом? И начинаешь больше беспокоиться о людях и их взаимных трениях, чем о драматических событиях и насилии и жестокостях, которые эти люди совершают?

Это мы. Черный Отряд. Нам совершить что-либо жестокое — раз плюнуть. Но берегитесь! Будьте готовы, когда настанет время расплачиваться. Иначе, если придется, мы вернемся даже из могилы, лишь бы подвести баланс в нашей бухгалтерии.

Как-то днем я произнес часть этих мыслей вслух. И Тобо сказал мне:

— Ты сумасшедший старик.

— Безумный, как шляпник, — согласился я. — Кстати, о шляпах. Не знаешь, куда подевалась старая шляпа Одноглазого? — Скоро мне понадобится этот отвратительный питомник блох. Отчаянно понадобится. Одноглазый предупреждал меня, но я слушал его невнимательно. Зато я прислушивался к другим его словам и понял, что замечательное копье Одноглазого следует использовать так, как коротышка-колдун задумал еще давным-давно, когда был намного крепче и здоровее. Зато его шляпа была для меня предметом настолько обычным и настолько пакостным, что слова о ней я едва не пропустил мимо ушей.

— Возможно, отыщется в фургоне с моим барахлом, — ответил Тобо. — А если не там, то среди вещей мамы. — Он поморщился. Сари так и не нашли. — Уходя из Хсиена, мы прихватили все вещи — и ее, и бабушки Готы.

— Мне нужно ее найти. И срочно. Тобо удивился, но спрашивать не стал. Какой хороший мальчик.

— Я бы на твоем месте уже начал собирать вещички, готовясь в дорогу, — сказал Тобо. У меня, ревностного летописца, все эти свитки, бумага, чернила, перья, заметки и прочее барахло накопились в таких количествах, что еле влезали в фургон. — Дрема собиралась задержаться здесь, заняться казной, набором новобранцев, тренировками и прочим, но я ее убедил, что так мы сильнее не станем. События не дадут нам передышки. А сейчас в нашем распоряжении гораздо больше магии, чем когда-либо в истории Отряда.

— Я сам такое говорил, — И не раз, разражаясь тирадами на тему о том, что мы слишком полагаемся на умение и силы, не входящие в традиционный арсенал Отряда.

— Да, говорил. Но ничего не говорил о том, что этой магии станет меньше.

— Конечно, говорил.

— Ты хочешь, чтобы ее стало меньше. И ее станет меньше. Потому что мы имеем дело с магами, вовсе не Заинтересованными делать то, что мы от них требуем. Поэтому нам и нужно использовать их, пока мы это можем.

— А вывод? — Нам нужно вступить на Таглиос, пока у нас хватает сил для нанесения мощного удара.

Неужели он заговорил с интонациями всезнайки или мне показалось? Так, словно он лучше Капитана знает, что нам следует делать. И собирается доказывать это Дреме? Именно сейчас, когда матери нет рядом?

Надо будет приглядывать за нашим малышом. Ему еще предстоит переболеть этими детскими болезнями.

— Возможно, ты и прав, — сказал я.

Доклад Гопала Сингха не был ободряющим:

— Надписи повсюду, но мы никак не можем поймать тех, кто их делает. Ситуация гораздо хуже, чем пять лет назад. Сейчас многие на нашей стороне, и, казалось бы, нам должно быть легче выйти на след. Но нам лишь несут всякую чушь про демонов и призраков и про существ, которые можно увидеть, только если на них не смотришь.

Могаба сплел пальцы и оперся на них подбородком.

— Дело в том, Гопал, что я собственными глазами видел и демонов, и призраков. Когда я только-только стал частью Черного Отряда, у одного из отрядных колдунов был ручной демон. Позднее выяснилось, что он наш враг, но важно не это. А то, что это был демон. И во время осады Деджагора призраки часто появлялись и исчезали. Мы все их видели, хотя почти никто про них не говорил. Многие полагали, что это дело рук колдунов нюень бао.

— Реальность или нереальность демонов и призраков на ситуацию не влияет, — заметил Аридата Сингх. — Кто бы ни делал эти надписи — призраки или умные агитаторы, — надписи появляются. А читать умеет достаточное число людей, поэтому все знают, что именно пишут на стенах.

— Так что ты намерен предпринять? — спросил Могаба.

— Продолжать поиски вандалов, а все остальное игнорировать. Если люди поверят, что мы безразличны к критике, то и они не станут относиться к ней всерьез.

— Именно это я собирался предложить сам, — добавил Гопал. — Потому что люди на улицах тоже понятия не имеют, кто эти надписи делает. И из-за этого нервничают не меньше нас.

Могаба поморщился:

— В таком случае одобряю. С одной поправкой. Часть этих лозунгов не вписывается в традиционные рамки. «Тай Ким идет». Мы до сих пор не понимаем, что это означает.

— «Ходячая Смерть идет», — перевел Аридата. — Думаю, имеется в виду спутник Дщери Ночи.

— В таком случае это, по-твоему, работа Обманников?

— Это мое предположение.

— Но «тай ким» — это слова на языке нюень бао. А я никогда не слыхал о нюень бао, ставших Обманниками.

Гопал хмыкнул. Эту деталь он упустил.

— Мы его узнаем, когда он придет, — решил пошутить Аридата. — Тогда люди начнут умирать.

— Ха, и еще Одного прикончат из милосердия, — парировал Могаба. — А тем временем нам нужно принять решение относительно наших гостей. Удерживать их под контролем весьма нелегко. Особенно колдуна. Гоблина. Который настаивает, чтобы его называли Хадидасом. Он помог охмурить толпу, когда девица изображала Протектора. Но у него нет интереса к нашему делу. И он сожрет нас в ту же секунду, когда перестанет считать нас полезными для своего дела. То есть провоцирования конца света.

Оба Сингха промолчали. Каждый понимал, что в словах верховного главнокомандующего имеется глубинный смысл. И то, что будет сообщено нечто особенно деликатное, стало очевидно уже с того момента, когда Сингхи поняли, что совещаться они будут только втроем.

— Я считаю, что нам необходимо от него избавиться. Немедленно. Пока он не стал слишком уверен в себе.

— А Дщерь Ночи? — спросил Аридата.

— Сама по себе она особой угрозы не представляет. — Это означало, что Дщерь Ночи можно пощадить. Если это именно то, что хотел услышать Аридата. — Хотя, как мне кажется, она зашла уже настолько далеко, что освобождать ее нет смысла.

Кожа Аридаты была достаточно светлой и выдала его смущение.

— Я не это имел в виду.

Его выручил Гопал. Непреднамеренно, поскольку не сумел уловить несказанное.

— Но как мы подберемся к ним настолько близко, чтобы хоть что-то с ними сделать? Она заставит полюбить ее так сильно, что ради нее мы согласимся отрубить себе пальцы.

— Должен же существовать способ обойти это.