Михаил улыбнулся этой мысли и посмотрел на веревку, лежавшую под ногами.

"А-а, теперь понятно, Муравьев просил, чтобы он поймал рыбу. Рыбу, - подняв веревку, Степнов стал ее внимательно осматривать, ища крючок. Но его на концах веревки не было, а только петля. - Зачем она? А-а-а, - вспомнил он, - что бы ее накинуть на рыбу, сдавить ею и вытащить рыбу на берег!" - вспомнил Михаил.

Прошел чуть дальше по берегу и снова что-то в подводной траве сильно плеснулось и стрелой понеслось к тому берегу.

"Щука! - подумал Степнов и снова удивился этой мысли. А ведь, действительно, он откуда-то знает, что это сделала именно щука. - Значит, я об этом раньше знал, а сейчас об этом вспомнил. Неужели прав Кузьма с Виктором, что здесь он быстро выздоровеет. А как хочется быть здоровым. Но нужно говорить".

- Тэ, - выдавил из себя Михаил эту, ему хорошо поддающуюся фразу. - Ми-са, су, нэ, сука. Нэ, шжука. Нэ, шуда. Нэ, - пытаясь правильно назвать эту хищную рыбу, как в памяти, вслух, Михаил засеменил дальше, смотря себе под ноги.

Снова что-то с сильным шумом плеснулось у берега, но теперь Михаил увидел темную, как широкая палка, спину рыбы, медленно двигающуюся к середине реки.

- Шу-ка! - громко вскрикнул он, и в то же мгновение это живое "бревно" остановилось.

Михаил замер, наблюдая за рыбиной. И она замерла, только хвост ее плавно движется из бока в бок, чтобы удержать себя на течении реки.

"И я - щука, - подумал Михаил, - и хочу тебя поймать. Щука, я дерево, не бойся меня, плыви ко мне", - начал мысленно уговаривать хищницу Михаил.

Напряженные ноги стали уставать, но Михаил держался, боясь хоть на полшага двинуться в сторону, рыба это сразу заметит и уйдет. Правая нога стала затекать, давя куда-то в верхнюю часть ягодицы.

"Нет, нет, нужно ждать!"

Когда Михаил не почувствовал стопы, не выдержал, двинулся дальше к траве, которая росла на возвышенности. Забрался на бугор и, разминая стопу, уселся на бревно. Вода напротив него посередине реки бурлила, пенясь у толстого бревна, лежавшего поперек. Потянувшись немножко вперед, Михаил посмотрел под обрыв, на стоящую в этом месте воду.

"А здесь нет течения", - подумал Михаил и громко вздохнул.

Лучи солнца приятно согревали спину, подбородок тяжелел, зевалось. На секунду прикрыв глаза, Михаил расслабил плечи и, двинув их немножко назад, во что-то твердое уперся спиной.

"Это - березка", - вспомнил он, еще раз сильно зевнув, закрыл глаза...

- 2 -

Мальчишки играют в футбол. Зовут к себе Михаила, а он не хочет идти к ним. Он подпрыгнул и полетел, как птица. Он летает над друзьями, а они, забыв об игре, бегут за ним и хлопают в ладоши, крича: "Гуля, гуля". Но Михаил - не голубь, и об этом кричит своим друзьям. Но они его не слышат, потому что сами громко кричат.

"Ну, и пусть! - подумал Михаил и полетел дальше. Дальше. Нет, ему сейчас не нужно играть в футбол, ему нужна щука, Муравьев просил. Вот и озеро, вода прозрачная в нем. А вон и щука плывет, огромная, как акула. Михаил летит к ней, опускает петлю с веревкой в воду и накидывает ее, ведет от хвоста к передним плавникам этой огромной рыбины. Дергает, но рыба уходит, не успел он затянуть на рыбине петлю.

Жалко. Взмывает Михаил ввысь и заново ищет в озере рыбу. А та щука далеко не ушла, плавает себе на поверхности воды недалеко от него.

И снова Михаил подлетает к ней, но петлю теперь заводит на рыбину не с хвоста, а с головы: теперь она не уйдет. И, точно, успел он затянуть удавку на рыбе, но та и не думает поддаваться ему. И сколько Михаил не тащит к себе веревку с пойманной щукой, а она легкая, не чувствуется сопротивления рыбы. Видно, хитрая рыбина, плывет в его сторону, чтобы расслабить удавку на себе. И не ошибся, она из воды выпрыгнула прямо под ним и, открыв свою зубастую пасть, вот-вот схватит его за руку. И сколько не пытается Михаил взлететь вверх, чтобы не попасться ей, но никак не может этого сделать...

Открыв глаза, Михаил вздохнул, лежит он под деревцем, и не гонится за ним щука, и не умеет он летать. Хотел было вытереть пот со лба, но увидел сидящую над собой на ветке серую птицу величиной с голубя. Она поет: ци-иу, ци-иу, ци-иу, ци-и-и-иуу.

"Неужто, рябчик? - подумал Михаил. - А ведь он это", - прищурившись, Степнов не сводит с него глаз.

Услышав сильные хлопки крыльев, боится в сторону посмотреть, где сорвалась птица. А этого и не нужно делать. Она села рядом с рябчиком, со своим братом или сестричкой, чистит клюв о ветку, пискнула: цик, цик.

"А, может, это рябчонок, он к маме или к папе подлетел. А, может, это сам папа или сама мама".

Что-то кольнуло большой палец на ладони, упертой в землю. Но Михаил не отдернул руку, чтобы не вспугнуть птиц. Что-то подсказало, что рядом с ним целая семья рябчиков. Точно, точно, их птенчики попискивают с ним со всем рядом, даже не зная, как для них опасен этот человек, на ладонь которого один из них пытается забраться.

И все-таки удалось серому цыпленку при помощи крыльев взлететь и сесть на ногу Михаила. Он чувствует вес этой птицы. Рябчик уселся на него и, почистив свои перышки клювом, умостился животом на штанине и замолчал. Отдыхает.

Тихонечко приподняв голову, Михаил нашел его глазами. Цыпленок закрыл глазки, ему комфортно сидеть на ноге Михаила. Еще один, легонько царапая своими тонкими коготками кожу руки, забрался к нему на правую ладонь и, уловив тепло, уселся на ней.

"Ну, что, вот и ужин, - подумал Степнов. - Только вот, как бы изловчиться и схватить обеих птиц".

Освободив левую руку от веревки, приготовился. И как назло холодок попал в нос, забрался в переносицу к нему, и - чих.

И птиц, как не было, все разлетелись по сторонам.

"Обидно!" - вздохнув полной грудью, Михаил повернулся на бок и, хватаясь за дерево руками, встал.

Солнышко уже спускалось со своего зенита на землю. До вечера еще есть время, нужно подумать, что на ужин принести.

Михаил глянул на поверхность воды, ничего не видно, здесь вода не прозрачная, как в приснившемся ему озере. А, жаль. Подняв веревку, ступая на пятку, медленно опускает стопу на землю, чтобы не нашуметь.

Рябчики, сидевшие на нижней ветке березки, не сводили с него глаз. Да, они еще не знают, что это за чудище. Попискивают между собой, обсуждают, но не улетают. А Михаилу до них дела нет, эту птицу руками не ухватишь, и поэтому отвернулся от рябчиков и внимательно всматривается в речную гладь. Здесь она узкая, а вот подальше, снова разлилась в ширину.

"Почему? Не старица ли там? Точно, точно, вроде бы старица, - догадался Михаил, рассматривая два рукава Эсски. - В одном вода стоячая, в другом - бурлит местами. Вот здесь щука должна стоять. А, вот, как ее найти и поймать?"

Ветка, потянувшая его за рукав, и подсказала, как можно ухватить щуку. Срезал ее ножом снизу, и верхние ветки тоже, получилась рогатина. Стал ее концы затачивать. Вот и вилы получились, только палка коротковатая, но зато тяжелая. Если резко ударить ею рыбину, то точно проткнет ее.

У старицы травяной берег, часть ее в воде. Какая-то рыбина, быстро раздвигая ее, стала уходить на середину старицы, а за ней и вторая, третья. Это - щуки, узнал он их по длинному, змеевидному телу.

Михаил замер, всматриваясь в травяной берег. Ничего не видно, только трава. Сделал несколько шагов к воде и, остановившись у самого ее края, снова замер, как на посту часовой стоит у полкового знамени, немножко расслабившись.

Со временем почувствовал, рука начала затекать. Положив острогу на другое плечо, стал шевелить пальцами правой руки, плечо заныло, кровь пошла к пальцам. Через несколько минут снова взял острогу в правую руку и положил ее себе на плечо.

Справа что-то двинулось по воде. Стал следить за этим местом. Рыбы на поверхности воды не видно, а вот линия разрезаемой чем-то воды в его сторону хорошо заметна.