«Мисс Бишоп? Я этого не говорила... Так значит, он на самом деле знает меня!» – растерянно подумала Арабелла.

Де Эспиноса отступил на шаг и скрестил руки на груди. В первое время он заходил справиться об Арабелле у Рамиро. Его беспокоило, выживет ли пленница и не лишилась ли она вместе с памятью и рассудка. Он подолгу смотрел на белое лицо молодой женщины, такое же белое, как и полотно, которым была перевязана ее голова. На «Милагросе» Арабелла поразила его своим самообладанием, а теперь была такой беспомощной,уязвимой – и это будоражилоего.Он не ожидал, что едва поднявшись на ноги, она отважится противостоять ему. Да, силы духа ей не занимать, и де Эспиноса изменил тактику.

– Вы достойный противник, мисс Бишоп, – продолжал усмехаться он. – Не сверкайте так грозно глазами. Я не понимаю, почему вы упрямитесь? Надеюсь, вы знаете, что за вас может быть внесен выкуп? Разве вы предпочитаете мое общество возвращению домой? Помните вы или нет, но есть же у вас дом и родные вам люди?

– Хорошо... Я напишу моему дяде.

Это совсем не отвечало планам дона Мигеля,но он произнес с напускным безразличием:

– Конечно, вы можете сделать это. Но, насколько мне известно, ваш муж сменил губернатора Бишопа на его посту. Куда же направить это письмо? Остался ли ваш дядя на Ямайке или вернулся на Барбадос? Кроме того, разве не муж должен заботиться о своей жене?

– Но откуда вам столько известно про меня, при каких обстоятельствах мы встречались?! –

Арабелла почувствовала, как на нее накатывает слабость, и оперлась на планшир.

– Вы утомлены, а я должен вернуться к своим делам, – помолчав, сказал дон Мигель. – Позже вы напишите им обоим, или, если вы категорически не хотите писать мужу,одному лишь дяде. Но только то, что я вам скажу. Условия внесения выкупа оговорю я сам. Об остальном мы побеседуем в следующий раз. Видите остров у нас прямо по курсу? Это Эспаньола. К вечеру «Санто-Доминго» бросит якорь на рейде Ла Романы. Дрянной городишко, но там я найду человека, с которым смогу переслать письма по назначению.

Испанец ушел, а Арабелла еще стояла некоторое время, глядя на туманное вытянутое облако, лежащее на горизонте. Дон Мигель прав, не былосмысла упорствовать.

«Мне придется подчинится его требованию и написать эти проклятые письма. Нодело не только в выкупе... Откуда такое пристальное внимание ко мне и к тому, кого он называет моим мужем?»

На глаза навернулись слезы отчаяния, она сердито сморгнула их и оглянулась на ют, где дон Мигель, стоя к ней спиной, о чем-то разговаривал с одним из своих офицеров. Внутри нее что-то дрогнуло, высокая худощавая фигура в черном камзоле вызывала неясную тоску. Сейчас он обернется, и...

Позади раздалось покашливание, и наваждение рассеялось.

– Донья Арабелла, вам следует вернуться в каюту, я осмотрю вас.

К ней подошел доктор Рамиро. Арабелла тепло улыбнулась ему:

– Я прекрасно себя чувствую, сеньор Рамиро, и мне бы хотелось еще побыть на палубе.

– Донья Арабелла вольна делать, что ей заблагорассудится, даже упасть за борт от слабости и найти смерть в морских волнах, сочтя это благом – о чем она недавно поведала во всеуслышание.

Сеньор Рамиро по-дружески относился к своей пациентке. С непринужденностью, свойственной людям его профессиипосмеиваясь над смущением Арабеллы, он оказывал ей, кроме врачебной, и иную, необходимую ввиду отсутствия сиделки помощь,в том числе самого деликатного свойства. Но может ли она доверять врачу настолько, чтобы начать расспрашивать о доне Мигеле?

– Так вы были свидетелем нашего разговора?

– О, я бы не назвал это разговором, скорее это был поединок, – пожилой врач покачал головой. – Вам следует быть осторожнее, донья Арабелла. Cеньор де Эспиноса вспыльчивый человек. Даже будь вы в добром здравии...

– Так вы давно знаете дона Мигеля?

Рамиро кинул на молодую женщину пристальный взгляд:

– Я знаю его достаточно, чтобы предостеречь вас. Вы очень рисковали. Я удивлен, что его гнев угас так быстро.

– Я нужна ему... – пробормотала Арабелла.

– Нужны, – согласился врач, – но не стоит выводить его из себя. Однако мы увлеклись беседой. На вас лица нет. Ступайте к себе.

Ночной посетитель

Пожалуй, сержант Доусон поторопился причислить незнакомца к бродягам, да еще и безумным. Сам сержант застыл на пороге, с подозрением следя за каждым движением неуместного посетителя. В кабинете царило молчание. Блад рассматривал стоящего перед ним человека, пытаясь унять бешено колотящееся сердце, а тот в свою очередь насмешливо уставился на губернатора. Одет незнакомец был хоть и небогато, но добротно. А жесткий взгляд темных глаз больше подходил наемному убийце, нежели блаженному.

– У меня для вас послание, синьор говернаторе, но дело не терпит лишних ушей, – с сильным акцентом произнес наконец незнакомец.

– Ваше превосходительство... – попытался возразить Доусон, но губернатор властным жестом указал ему на дверь.

Сержант только крякнул, не смея перечить, и поспешил выйти из кабинета.

– От кого? – хрипло спросил Блад.

Посетитель извлек из-за пазухи плотный конверт и гибким движением скользнул к столу. Блад невольно прищурил глаза: ему была знакома подобная кошачья грация. Дойди дело до боя, это был бы очень опасный противник.

– Читайте. Мне также поручено дождаться ответа, если таковой последует, – осклабился посланец.

Блад сломал печать, и на стол выпал небольшой листок бумаги, на котором было написано несколько строк. В кабинете словно полыхнула беззвучная молния, во рту сразу же пересохло: Блад узнал почерк жены. Он жадно вчитался в письмо.

«Ваше превосходительство,

Бриг, на котором я плыла, выбросило на рифы, но Господу было угодно, чтобы я осталась жива. Дон Мигель де Эспиноса спас меня с разбившегося корабля, и в данный момент я нахожусь у него. Мне предоставлено все необходимое, пусть это Вас не волнует.

Условия моего освобождения будут изложены в отдельном письме.

Да поможет Вам Бог.

Арабелла»

«Жива! Она жива! Но... Дон Мигель де Эспиноса... Боже, почему именно он?!»

Вместе с ослепительной радостью Блад ощутил почти отчаяние. Но сейчас было не время поддаваться эмоциям. Он еще раз посмотрел на письмо. Почерк был неровный, словно Арабелла торопилась или не вполне уверенно держала перо. И... почему она обращается к нему «Ваше превосходительство»? Что стоит за этими краткими строками, отстраненным тоном?

Посланец понял молчание губернатора по-своему.

– Возможно, синьор говернаторе сомневается? Дон Мигель предусмотрел это. В конверте есть еще кое-что.