– Бен, взгляни, что там с остальными ранеными. Позже я займусь ими.

«Морская звезда» была уже близко.

– Джереми, поворот фордевинд! – скомандовал Блад. – Открыть огонь!

Шлюп выполнил поворот изящно и … очень быстро, и тут же раздался залп его бортовых орудий.

Для испанцев маневр «Феникса» был неожиданностью. Вообще, этот день уготовил им много неожиданностей, причем все неприятные, начиная с дерзкого нападения невесть откуда взявшихся в бухте пиратов, и заканчивая появлением второго корабля противника. В очередной раз растерявший дон Эстебан промедлил отдать приказ, а приблизившая «Морская звезда» своим огнем усилила хаос на его корабле. Бушприт «Санто Ниньо» был разбит в щепки, в корпусе появились многочисленные пробоины. От окончательного разгрома Эстебана спасло только то, что Блад не хотел ввязываться в ближний бой, опасаясь за Арабеллу, ему было достаточно, что галеон не мог больше преследовать их.

Исла-де-Мона оставалась позади, бухта уже скрылась за скалистым мысом, лишь медленно рассеивающийся в воздухе дым выдавал ее местоположение.

***

Спустившись в капитанскую каюту, Арабелла неторопливо прошлась по ней. Она помнила! И этот корабль, и предметы, находящиеся здесь. Она дотронулась до полированного стола, спинки стоящего возле него кресла...

Вместе с упоением свободой и радостью встречи с мужем и возвращения памяти на нее вдруг навалилась необоримая усталость.

Бой продолжался. С палубы доносились громкие голоса и топот ног, то ближе, то дальше грохотали пушки. В большие окна каюты можно было прекрасно видеть «Санто Ниньо», преследующий их. Но волноваться по этому поводу сил уже не осталось.

«Слишком много всего случилось...»

Арабелла обессилено опустилась на застеленный одеялом широкий рундук. Звуки боя отдалились, и глубокий сон ласковой волной подхватилее.

Так ее и застал Блад, который спустился в каюту, после того как опасность миновала, и он закончил оказывать помощь раненым корсарам Волверстона.

– Арабелла, – негромко позвал он, но она не проснулась.

Она лежала на боку, подложив обе руки под щеку, ее губы были слегка полуоткрыты. Питер почти не верил в свое счастье, в то, что Арабелла жива, и любовался ею, слушая ее ровное дыхание. При мысли, что он мог навсегда потерять жену, на него вновь нахлынул леденящий ужас... Он присел рядом с Арабеллой и осторожно потянул шнуровку ее платья, желая дать ей возможность дышать свободнее. Она почувствовала его прикосновения, и ее веки дрогнули. В первый момент Бладу почудилось, что жена не узнает его, потому что Арабелла недоуменно, даже испуганно взглянула на него. Но тут же она сонно улыбнулась и прошептала:

– Питер... это ты... бой...закончился?

– Мы оставили дона Эстебана латать пробоины. Не тревожься.

– Хорошо... я так хочу спать...

– Спи, душа моя. Я побуду здесь. Только давай освободим тебя от этого ужасного корсета.

...Арабелла заснула сразу. Блад ещедолго вглядывался в ее лицо, а затем тоже задремал, сидя в кресле. Когда он проснулся, огромная луна заливала каюту серебряным светом. Арабелла все еще спала, и в лунных лучах ее кожа казалась прозрачной. За время плена она очень похудела. Она сказала ему, что была больна, подтвердив тем самым возникшие после прочтения ее письма догадки. Гнев вновь всколыхнулся в нем. Сейчас он сожалел том, что послушался ее и не прикончил де Эспиносу. И подумав об испанце, он понял, что подспудно не давало ему покоя.

«Мi chiquitina! Черт тебя дери, дон Мигель! Мi chiquitina!»

Ссора

Арабелла проснулась и несколько минут лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к себе. Она была на корабле, об этом свидетельствовали скрип дерева и легкая качка. На миг молодая женщина испугалась того, что на самом деле она находится на «Санто-Доминго», а освобождение – и Питер! – ей приснились.

«Какая же я глупая! Конечно, я на корабле, только это «Феникс». И Питер здесь!»

Звенящее ощущение счастья наполнило ее. Арабелла улыбнулась и открыла глаза. Она была одна в капитанской каюте. Не то чтобы она ожидала, что муж будет ждать ее пробуждения, но...

«Разве у капитана корабля мало хлопот? К тому же был бой и есть раненые. Питеру надо позаботиться и о них».

Упрекнув себя за неблагодарность, Арабеллапотянула со спинки кресла свое многострадальное платье. Она вспомнила о руках мужа, бережно касавшихся ее ночью, когда он раздевал ее, и в груди стало тепло.

За эти недели онапривыкла обходиться без горничной, но c одеванием все еще приходилось повозиться. Какона пустилась в путешествие одна? Хотя нет, с ней была горничная, девушка-мулатка по имени Джин. Последние события до сих пор не полностью восстановились в ее памяти, и Арабелла не помнила крушение «Пегаса». Что же стало с Джин? Наверняка,девушка погибла, ведь больше на корабле никого не обнаружили… Затем Арабелла мысленно вернулась к событиям вчерашнего дня.

Дон Мигель де Эспиноса. Неужели в своей ненависти к Питеру Бладу он мог зайти так далеко, чтопередал бы его жену для церковного суда как ведьму? Впрочем, теперь, когдапрошлое вернулось к ней, Арабелла понимала, что он был способен сделать это. Она помнила и отчаянный бой «Ройял Мэри», и крики цеплявшихся за обломки корабля матросов. И жестокую усмешку, кривившую губыпобедителя, адмирала де Эспиносы...

Наоборот — сейчас Арабелле трудно было поверить в пусть снисходительную, но галантность, проявленную испанцем в последние дни ее плена. Питер тоже серьезно воспринял угрозу дона Мигеля, раз решил сдаться ему. Что же побудило ее вмешаться и остановить поединок? Сбылось вырвавшееся у де Эспиносы пожелание, и она перестала видеть в нем врага? И поступила бы она так же, если бы память не сыграла с ней злую шутку? Арабелла не знала ответа.

Как бы то ни было, она не могла не думать о двух мальчиках,семи и девяти лет, давным давно игравших на каменных плитах возле старинной церкви. Одному из нихспустя годы уже пришлось принять смерть от руки Питера.

История с доном Диего тяжелым грузом лежала у нее на сердце, и омрачала ее радость подобно грозовой туче, закрывшей солнце. Проявив милосердие к тяжелораненому противнику, Питер будто бы доказал ей, что является тем человеком, которого она любит, может любить...

Арабелла сокрушенно покачала головой: она обязательно поговорит с мужем, вот только нужно благополучно вернуться домой. Но... Не слишком ли многого она потребовала от него? Его жизнь висела на волоске, вряд ли дон Мигель собирался мирно предаваться воспоминаниям в компании своего заклятого врага. С другой стороны – дон Мигель остался в живых и отдал приказ не трогать их. Не будь там еще и дона Эстебана, все бы могло обойтись без дальнейшего кровопролития. Испанцы не посмели бы пойти против воли своего адмирала.

Ее вновь опалило стыдом: как она могла столь опрометчиво принять в тот вечер приглашение де Эспиносы, тем более – задержаться в его каюте?! Ведь она оказалась в шаге от измены Питеру!