«Уважаемый мистер Деспард!
В течение нынешнего года я много раз принимал участие в интереснейших беседах о будущем вашего колледжа. Мне, в частности, довелось выслушать суждения доктора Джего… (интересно, подумал я, не для того ли он приурочил свое письмо к выборам, чтобы помочь Джего пройти в ректоры? Это очень на него похоже)… а кроме того, мне неоднократно высказывали свои мнения господа Браун и Кристл. Зная, какой весомый вклад вносит ваше сообщество в развитие отечественной науки, и понимая, что мой племянник обязан своими успехами исключительно наставникам колледжа, я хотел бы помочь вам в расширении вашей благотворной деятельности. Мне совершенно ясно, что колледжу больше всего нужна сейчас финансовая поддержка, и я готов вам ее оказать, с тем чтобы вы учредили несколько постоянных научно-исследовательских стипендий для ученых-естественников. Мне хочется предоставить вам помощь с минимальным количеством ограничений, но, действуя в соответствии с моим взглядом на будущее, я вынужден сделать эту одну-единственную, но существенную оговорку. Если колледж согласится с ней, я почту за честь передать вам со временем 120 000 фунтов… (в этом месте кто-то ошеломленно присвистнул)… чего должно хватить, как я понимаю, на шесть научно-исследовательских стипендий. Эту сумму вы сможете получить равными частями в течение семи лет, так что к тысяча девятьсот сорок четвертому году она окажется целиком в вашем распоряжении. Четыре из этих шести стипендий должны быть использованы на специалистов по инженерным и естественным наукам, а одной колледж волен распоряжаться по собственному усмотрению. Настоящее письмо не является официальным предложением, но если колледж в принципе согласится с моей идеей, то я через некоторое время сформулирую во всех подробностях условия моего пожертвования. Кроме того, я сформулирую свою мысль относительно пятой стипендии, которую мне хотелось бы предназначить для совершенно конкретного исследования. (Тут я перестал понимать, о чем идет речь, и, посмотрев на коллег, встретил недоуменно хмурые взгляды.) Пока мне еще не совсем ясно, каким образом можно сформулировать эту часть нашего соглашения, но я предполагаю использовать пятую стипендию… (голос Деспарда звучал мрачно и торжественно)… на расширение замечательных исследований мистера Роя Калверта — быть может, добавочная, целевая, стипендия будет способствовать ускорению его необычайно интересной работы. В заключение я хочу сказать, что из-за недостаточного знакомства с вашими традициями я не знаю, именные ли у вас пожертвования, и не хочу ни на чем настаивать в этом слишком деликатном вопросе».
Когда Деспард-Смит замолчал, кто-то опять удивленно присвистнул. Все посмотрели на Роя — он был очень серьезен. Комнату заполнил шум взволнованных голосов. Молчал только Винслоу; во время чтения он сидел, опустив голову, и сейчас даже не пошевелился.
— Это самое большое пожертвование в истории колледжа! — не в силах больше сдерживаться, воскликнул Кристл. — Этот день долго не забудется!
— Нас, однако, ждут серьезные трудности, — сказал Деспард. — Я уверен, что нам придется тщательно все взвесить, прежде чем мы решимся принять это предложение.
— Ну, я полагаю, что так или иначе мы его все же примем, — заметил Кроуфорд; раньше я никогда не слышал в его репликах иронии. — Поздравляю вас, Кристл. Насколько я понимаю, этой удачей мы обязаны вам, и вы, конечно, заслуживаете сердечной благодарности всего колледжа. Я как ученый предвижу беспрецедентный рывок в наших научных исследованиях.
— Прекрасное достижение, Кристл, — поддержал Кроуфорда Гетлиф. — Колледж теперь неузнаваемо изменится. Прекрасное достижение.
— Я не могу принять ваши поздравления исключительно на свой счет, — сдержанно, но радостно сказал Кристл. — Фактически поздравлять следует совсем другого человека — Брауна. Это он пестовал юного Тимберлейка. Он обхаживал сэра Хораса. Так что благодарить-то мы должны Брауна. Без него сэр Хорас, может быть, даже и не подумал бы о пожертвовании.
— Справедливость принуждает меня не согласиться с вами, — благодушно и с удовольствием начал Браун ответную серию комплиментов. — Коллеги совершенно правы, считая, что этим изумительно щедрым пожертвованием мы целиком и полностью обязаны Кристлу, а я со своей стороны осведомлен об этом лучше, чем кто-нибудь другой. И если б вы, господа, знали, сколько времени и энергии затратил наш уважаемый декан, чтобы добиться этого дара, то благодарили бы его еще горячее. Я уверен, что поразительная самоотверженность и несравненное мастерство в устройстве необычайно тонких дел ставят нашего декана в один ряд с самыми щедрыми жертвователями.
— Я совершенно согласен с наставником, — проговорил Кроуфорд; Фрэнсис Гетлиф и остальные дружно поддержали его.
— Однако мы должны выразить глубочайшую признательность и коллеге Брауну, — сказал Джего. Все, и я в том числе, горячо поздравили Брауна; даже Найтингейл буркнул что-то доброжелательное. Рой Калверт ухмыльнулся.
— Еще бы старику не раскошелиться — после стольких-то бесплатных обедов, — заметил он. — Интересно, долго бы мы его кормили, если б он продолжал водить нас за нос?
— Не вам его упрекать, — с осуждением сказал Кристл, раздосадованный Роевой неблагодарностью.
— Вы правы. — Рой по-прежнему ухмылялся. — А все-таки интересно — сколько времени мы стали бы кормить его даровыми обедами, если б он продолжал потчевать нас завтраками?
— Он собирается вложить деньги в ваши исследования, — упрекнул Роя Кроуфорд.
— Именно. А уж я постараюсь израсходовать эти деньги до последнего пенни.
Винслоу упорно молчал. Собравшиеся обменивались негромкими репликами, в которых слышались неопределенные опасения, радостная удовлетворенность и завистливое недовольство тем, что сэр Хорас слишком явно выделил Роя; Браун, Джего и я искренне радовались. Винслоу продолжал молчать. Потом, когда шум ненадолго утих, он посмотрел на нас из-под тяжелых полуопущенных век и проговорил:
— Должен признаться, что я не слишком хорошо понял смысл этого замечательного письма. Рассуждения нашего почтеннейшего благотворителя скорее затемняют, чем проясняют сущность того, что он намеревается сообщить. Однако мне показалось — поправьте меня, если это не так, — что кое-кто из моих коллег уже обсуждал с сэром Хорасом его предполагаемое пожертвование.
— Очень неопределенно и в самом общем виде, — поспешил успокоить его Браун. — Или, говоря иначе, мне, как, наверно, и декану, при встречах с сэром Хорасом приходилось отвечать на множество его вопросов — ведь промолчать было бы просто невежливо.
— Да, промолчать вы, конечно, не могли, любезнейший наставник, — сказал Винслоу. — И я так понимаю, что вы с деканом были вынуждены обсуждать финансовое положение колледжа?
Рой принялся что-то писать на клочке бумаги. Он передал мне свою записку, и я прочел: «Этот удар его добьет».
— Ради бога, не подумайте, что мы считаем себя специалистами по финансам, — ответил Браун. — Я очень уважаю проницательность декана в денежных делах, но если б мы решили, что сэр Хорас собирается предложить нам определенную финансовую помощь, то мы немедленно обратились бы к вам.
— Само собой разумеется, — поддержал Брауна Кристл.
— Я совершенно ясно помню, — продолжал Браун, — что декан как-то советовался со мной о смысле вопросов сэра Хораса. «Вряд ли он говорит о деньгах, — сказал мне тогда декан. — Если б он заговорил о деньгах, — слова декана накрепко врезались в мою память, — я сейчас же обратился бы к нашему казначею».
— Очень впечатляющие воспоминания, — заметил Винслоу. — И они становятся особенно впечатляющими, когда думаешь о том, «сколько времени и энергии затратил наш уважаемый декан» на сэра Хораса, даже не помышляя о финансовой поддержке для колледжа.
— Уверяю вас — декану, так же как и мне, будет очень горько, если вы подумаете, что мы намеренно присвоили себе ваши полномочия. Только необычайные обстоятельства…
