Он слышал, что Джего, по всей вероятности, будет ректором, и разговаривал с ним подчеркнуто уважительно. Он, по-видимому, редко встречался с людьми, похожими на Джего, его очаровала новизна, и он хотел, чтобы именно Джего безоговорочно поддержал его. К Брауну и Кристлу он уже попривык, прекрасно понимал их, а поэтому они не вдохновляли его так, как Джего.

Мы ждали конкретного предложения. Однако сэр Хорас считал, что время еще не настало. Он сказал:

— Но мне было очень, очень полезно услышать ваши суждения, джентльмены. Такие разговоры побуждают к раздумьям — надеюсь, вы согласны со мной? Да-да, они дают пищу для серьезнейших размышлений.

Ему нравилось ощущать свое могущество: захочет — даст деньги, не захочет — не даст. И он старался растянуть удовольствие. Его тешило, что люди, волнуясь, ждут, как он решит. Иногда, впрочем, ему бывало приятно объявить о своем решении. Он, как и Кристл, любил показывать свое могущество.

Шел уже третий час ночи, но он опять заговорил об образовании. Он был неутомим, позднее время нисколько не смущало его, и он вспомнил, что пора спать, только в четвертом часу утра.

Утром, войдя в свою гостиную на полчаса раньше обычного, я обнаружил, что сэр Хорас, отдохнувший и бодрый, уже ждет меня к завтраку. Он спал меньше пяти часов, однако был таким же бойко словоохотливым, как всегда. Вспоминая общих знакомых, он упомянул о брате Фрэнсиса Гетлифа, а потом принялся расспрашивать меня про моих коллег, с которыми его вчера познакомили. Самое большое впечатление произвел на него Джего.

— Он необыкновенный человек, — сказал сэр Хорас, — это сразу бросается в глаза. Очень, очень умен. Он будет вашим ректором?

— Надеюсь.

— А Браун с Кристлом его поддерживают?

Я сказал, что да.

— Они тоже замечательные люди. — Сэр Хорас помолчал. — Будь они дельцами, их наверняка никто не сумел бы провести.

Я ввернул вопрос о нашем деле. Однако, несмотря на свою приветливую общительность, он и сегодня уклонился от ответа, многословно заговорив о том, как помог Браун его племяннику.

— Надеюсь, он получит диплом, — сказал сэр Хорас. — Я считаю, что обеспеченные молодые люди имеют право учиться в университетах вроде вашего, только если они занимаются по-настоящему серьезно и честным трудом добиваются диплома. — Меня удивила бы эта реплика, если б я не знал о стихийном радикализме сэра Хораса. — Надеюсь, вы согласны со мной? Если парень не получит диплома, я буду считать, что потратил деньги впустую. И я, между прочим, прекрасно знаю, что ему не удалось бы получить диплом без помощи Брауна. Скажу вам откровенно, мистер Элиот, мне иногда бывало даже обидно, что парня нужно изо всех сил вытягивать на экзаменах.

Едва мы кончили завтракать, пришел Рой Калверт. Его представили сэру Хорасу во время праздника, но поговорить они не успели. Сэр Хорас вежливо поздоровался с Роем, а потом отошел к окну и посмотрел во дворик, освещенный бледными лучами утреннего февральского солнца.

— Удивительно у вас тут спокойно, — сказал он. — Так и подмывает бросить мои потасовки в деловом мире да и поселиться у вас на покое.

Он улыбнулся нам — дружески, смущенно и немного потерянно. Рой тоже улыбнулся ему, но в его глазах зажглись насмешливые искорки.

— Не очень-то у нас здесь спокойно, сэр Хорас, — сказал он. — Я, например, с удовольствием спрятался бы от нашего покоя в вашем бурном мире.

— Но спокойную жизнь вы бы потеряли.

— Как сказать. Ваши коллеги могут спокойно разговаривать друг с другом? Ну вот, а наши — далеко не всегда. Так что покой у нас… весьма относительный.

Сэр Хорас принужденно улыбнулся: он не привык, чтобы над ним подсмеивались юнцы. Однако он быстро разбирался в людях. До сих пор Калверт ничем не выделялся на общем фоне, а теперь сразу заинтересовал его, как заинтересовал вчера Джего. Он принялся расспрашивать Роя о его работе. Половину того, что говорил ему Рой, он не понял, однако почувствовал, что раньше он с такими людьми не встречался. Я заметил, как внимательно изучает он лицо Роя, когда тот не смеется.

Через несколько минут сэр Хорас спросил, не покажет ли ему Рой свои заметки. Они ушли, и я не видел их до полудня, когда Рой поднялся ко мне и сказал, что «старик» уезжает; он привел Кристла с Брауном, и мы отправились к воротам в третьем дворике, за которыми сэр Хорас оставил свою машину. Его шофер тоже только что явился; сэр Хорас, похожий в своей огромной меховой шубе на русского генерала царских времен, стоял у машины.

— Мне, к сожалению, не удалось повидаться с вами сегодня утром, — сказал он Кристлу и Брауну. — Я был у мистера Калверта, он показывал мне удивительные вещи. Вчера кое-какие вопросы остались у нас непроясненными — вы понимаете, о чем я толкую? Но мы еще, надеюсь, встретимся.

Машина тронулась, сэр Хорас приветливо помахал нам рукой. Когда он уехал, Рой Калверт спросил:

— Он собирается раскошелиться?

— Это уж вы узнайте у него, — ответил Кристл и лояльно добавил: — Разумеется, такой солидный человек постоянно занят серьезнейшими делами. Наше дело для него — пустяк, он, видимо, решил заняться им, когда у него найдется свободное время. Да, не повезло нам.

— А по-моему, еще не все потеряно, — бодро сказал Браун. — Мне не верится, что он просто водил нас за нос.

— Да, будет забавно, если он ездил к нам только обедать да болтать, — заметил Калверт.

— Не вижу в этом ничего смешного, — с раздражением сказал Кристл.

— Надеюсь, все еще устроится, — повторил Браун. И торопливо добавил: — Разумеется, я окончательно поверю в это, только когда нашему казначею пришлют чек. — Потом он негромко сказал Кристлу: — Нам надо решить, как вести себя дальше. Мне кажется, что месяц-другой его не стоит беспокоить. Так что у нас есть время, чтобы подумать, как нам его деликатно подтолкнуть.

Ветра не было, с прозрачно-голубого неба светило неяркое солнце, его лучи приятно ласкали кожу, и мы решили прогуляться перед ленчем по парку. Кристл и Калверт ушли вперед. Они обсуждали, во что лучше вкладывать деньги. Рой был единственным сыном в богатой семье, и Кристл любил поговорить с ним о выгодном помещении капитала. Мы с Брауном немного отстали от них. Дорожка в парк шла под окнами дома, в котором жил Джего, и внезапно я услышал, как он окликает меня.

Я остановился, а Браун медленно пошел вперед. Через минуту во дворик спустился Джего — с Найтингейлом.

— Вы можете уделить нам несколько минут, Элиот? — извиняющимся тоном, но при этом чуть ли не враждебно спросил он.

— Конечно.

— Мы с Найтингейлом обсуждаем будущность колледжа. Нам всем понятно, что наше будущее в большой степени зависит от тех людей, которых мы выдвинем на официальные посты. — Джего очень осторожно подбирал слова, вид у него был хмурый, а в глазах проблескивало беспокойство. — И вот мы прикидываем — кто же из наших коллег согласится занять эти посты.

— Ведь все назначения всегда предрешаются заранее, — вставил Найтингейл.

— Надеюсь, вы не откажетесь поделиться с нами вашими планами на будущее, — пришлось добавить Джего.

— Пожалуйста, — сказал я.

— Я понимаю, что это нелегко. Никто не может ручаться за свое будущее. Но я тут говорил Найтингейлу, что, насколько мне известно, вы не сможете в ближайшие несколько лет занять какую-нибудь административную должность в колледже.

— Определенно не смогу, — подтвердил я.

— А почему? Почему не сможете? — подозрительно спросил меня Найтингейл.

Мне пришлось объяснить ему — ради Джего:

— Я не хочу бросать юридическую практику. Мне необходимо два дня в неделю проводить в Лондоне, и у меня просто не хватит времени на административную работу.

— Вы, наверно, неплохо зарабатываете в эти дни, — ухмыльнувшись, предположил Найтингейл.

— И вместе с тем, — Джего изо всех сил старался говорить спокойно, — нашим студентам-юристам очень полезно, что с ними занимается практикующий адвокат.