Хотя последнее определение и кажется оскорбительным по отношению к окружающей меня красоте, я трезво оцениваю перспективы дальнейшего здесь пребывания. Меня ожидают несколько дней непрекращающегося безделья в идеально подходящей одежде, среди приятных и вежливых собеседников, под безопасным солнцем. Вкусная еда и спиртное, от которого не только не пьянеешь, но еще и не испытываешь на утро никаких неприятных последствий.

Обо всем этом я думаю, направляясь в номер, но уже в постели мысленно укоряю себя за это нытье.

«Тебе сказали, погружайся, Саша, вот и погружайся! Постарайся хоть раз в жизни не испытывать муки совести от бездействия, и как следует отдохни!» – говорю я себе, прежде выключить свет и заснуть крепким сном.

Так заканчивается мой первый день на острове.

Следующие несколько дней в тропическом раю, подаренном мне предусмотрительным другом, прошли почти так же, как и первый. Днем я проводил время на пляже с новыми знакомыми, а вечером встречался с ними в клубе, чтобы неспешно в мерцающем свете свечей побеседовать на отвлеченные темы. Ребята познакомили меня с другими гостями острова – оказалось, что они и впрямь неплохо знают всех отдыхающих, и контингент на острове меняется редко. Впрочем, «познакомили» – это громко сказано, поскольку каждый из других гостей отеля к моменту нашего знакомства уже знал мое имя и располагал некоторыми сведениями относительно моего пребывания на острове. Так что знакомился с ними все-таки я.

Островная идеология полного отречения от мирских забот, и погружения в тропическую нирвану, первое время вызывавшая во мне раздражение, стала восприниматься как что-то неизбежное. На острове было не слишком много занятий, и я счел, что перестать сопротивляться действительности и принять остров со всеми его особенностями – лучший способ начать получать удовольствие от происходящего.

В один из вечеров я решил не идти в клуб с друзьями, а вместо этого остаться в номере, читая книги, которые случайно нашлись в одной из прикроватных тумбочек. Нужно ли говорить, что находка в полной мере соответствовала моим литературным вкусам? В тумбочке нашлись несколько произведений современных фантастов, парочка популярных книг по психологии и одна почему-то про практику медитаций и осознанных сновидений.

«И сюда добрались оккультисты», – с неудовольствием думаю я, закидывая книгу обратно в глубину тумбочки.

После пляжа я ссылаюсь на плохое самочувствие и сообщаю, что сегодня не смогу составить моим друзьям компанию. Не думаю, что они мне поверили – обстановка острова, казалось, не допускала самого факта существования у людей плохого самочувствия. Но будучи людьми вежливыми, друзья не подали виду, пожелали мне скорейшего выздоровления и скрылись в отеле, чтобы привести себя в порядок перед традиционными вечерними посиделками.

Остаток вечера я провожу в кровати, погрузившись в чтение и угощаясь из тарелки с виноградом, которую предусмотрительно захватил из клуба еще за завтраком. Чтение настолько увлекает истосковавшийся по новым впечатлениям ум, что я не замечаю, как на острове наступает ночь.

Бросаю взгляд на окно, вижу сквозь полупрозрачную тюль вновь появившуюся над островом луну и вспоминаю причудливый ночной танец морских огоньков, к которому не возвращался со своего первого вечера на острове. Ведомый странным порывом, я поднимаюсь с кровати, вдеваю ноги в шлепанцы и направляюсь к двери номера.

Выйдя на улицу, вдыхаю прохладный ночной воздух. Где-то справа приглушенно играет музыка, слышится смех и звон бокалов. Клуб живет своей традиционной вечерней жизнью вне зависимости от моего присутствия.

Вместо того, чтобы двинуться навстречу музыке, мерцающему свету свечей и нейтральным разговорам, я направляюсь прямо, в сторону темного пляжа.

Через некоторое время вдалеке у воды снова проявляется знакомое призрачное голубое свечение. Матовая синева с моим приближением становится все отчетливее, как вдруг я замечаю у воды маленький желтый огонек. Огонек колеблется и то виден отчетливо, то на несколько секунд исчезает из поля зрения. Я, ведомый любопытством, чуть корректирую курс и направляюсь к загадочному источнику света.

Подхожу ближе, и мне удается разглядеть рядом с огоньком силуэт человека. Человек сидит у самой воды, полуосвещенный светом стоящей рядом старомодной керосиновой лампы. Несмотря на стеклянный абажур, огонек лампы горит неровно, то освещая фигуру сидящего рядом человека, то погружая её в темноту.

«Кто-то из гостей отеля?» – думаю я.

Маловероятно.

Я несколько раз делал попытки вытащить своих друзей вечером из уютных клубных кресел и переместить вечеринку на пляж, но они всегда вяло отмахивались от этой затеи. Судя по всему, будучи завсегдатаями этих мест, они неоднократно посещали береговую линию ночью, и сумасшедшая красота неоновых огоньков уже не вызывала у них прежних эмоций.

Когда до человека с лампой осталось всего несколько шагов, я, наконец, смог лучше рассмотреть его. Точнее её – сидящая на берегу рядом с лампой фигурка оказалась женской. Девушка сидела на песке, опустив ноги в воду, и с интересом наблюдала за реакцией любопытных светящихся обитателей местных прибрежных вод на её действия. В точности, как и я, в первую свою ночную вылазку к морю.

Незнакомка с любопытством склонила лицо и её светлые длинные волосы, оказавшиеся над самой поверхностью воды, тут же окрасились в мистический синий оттенок. Девушка была настолько увлечена происходящим, что не слышала, как я подошел.

Я некоторое время думаю, как привлечь её внимание, чтобы не напугать. Но перебрав несколько вариантов и придя к выводу, что не существует ни единого способа подкрасться ночью к одинокому человеку на пляже, не испугав его, тихо произношу:

– Привет.

Девушка вздрагивает всем телом, раздается плеск воды, и огонечки отшатываются от опущенных в воду ног. Она поворачивается ко мне, и керосиновая горелка теперь освещает половину её испуганного, красивого, немного детского и совершенно незнакомого мне лица. Я еще не успел выучить имена всех обитателей острова, но худо-бедно узнавал их в лицо и сейчас готов был поклясться, что этой девушки среди гостей раньше не видел.

Незнакомка тем временем берет себя в руки и смущенная своей реакцией произносит с легким вызовом в голосе:

– Вы меня напугали! Привет.

– Я не хотел тебя напугать, – отвечаю я без лишних церемоний, привыкший к тому, что гости отеля с первой минуты знакомства переходят с другими постояльцам на ты. – Просто весело хлопнуть тебя по плечу показалось мне еще худшей затеей. Я присяду?

Девушка молчит, а потом вдруг неожиданно задает вопрос:

– Как меня зовут?

– Это какая-то игра? – озадаченно отвечаю я, попытавшись улыбнуться. Но тут же стираю улыбку с лица, когда замечаю, что белокурая незнакомка совершенно серьезна.

– Я не знаю, как тебя зовут, – в тон её серьезному лицу признаюсь я.

Взгляд девушки теплеет, и она чуть улыбается уголками рта:

– Садись. Я тут провожу эксперименты над этими странными штучками, – она кивком головы указывает на синие осмелевшие огоньки, снова обступившие опущенные в воду ноги. – Кстати, не знаешь, кто это такие?

– Этой какой-то фитопланктон, – говорю я, усаживаясь и тоже опуская ноги в воду. – Эта красота называется биолюминесценция.

– Какое красивое слово для такого красивого явления. Есть в этом что-то очень правильное, когда красивые вещи называют красивыми именами. Так не всегда бывает.

– Тогда я хочу знать твое имя, чтобы проверить, насколько оно тебе соответствует.

Девушка бросает на меня хитрый взгляд.

– Ах ты, какой подкат! Засчитано! – и добавляет, чуть помолчав: – Я – Оля. А ты?

– Саша.

Она протягивает руку, и я пожимаю её тонкую, мокрую, перепачканную в песке ладошку.

– Ну что, подходит мне мое имя? – кокетливо спрашивает Оля, неловко отряхивая с рук песок.