– Не ты ли вчера мне говорила о расслаблении? А теперь я застаю тебя с утра в самом разгаре боевых действий с персоналом.

– Ай, – отмахивается Оля. – Мне просто хотелось вывести его из себя. Они все тут такие вежливые. Просят меня чувствовать себя, как дома, а я, понимаешь, не могу чувствовать себя, как дома, если мне не хамит обслуживающий персонал!

Смеемся и вместе направляемся на завтрак в сторону клуба. За стойкой в баре все так же работает Джим. Желающих пить с самого утра немного, поэтому он просто задумчиво смотрит в сторону террасы, на которой уже завтракают несколько гостей.

Увидев нас с Олей, Джим оживляется, и мы здороваемся. Я, страшно довольный тем, что, наконец, пришел в клуб не в гордом одиночестве с радостью пожимаю протянутую руку и представляю бармену свою спутницу. Оля сдержанно здоровается и нетерпеливо тянет меня за руку на террасу.

Садимся за свободный столик, уже сервированный к завтраку. На столе графин с апельсиновым соком, ароматные круассаны и тарелки с мелко нарезанными сыром и колбасой.

Оля оглядывает веранду и завтракающих гостей. Некоторые из них бросают на девушку ответный любопытный взгляд. Потом Оля смотрит на наш стол так, словно видит его впервые, и некоторое время о чем-то размышляет, по-детски закусив губу.

– Ты говорил, что здесь все идет гладко и однообразно, так? – спрашивает она, очнувшись от своих мыслей.

– Да, полная благодать, – медленно отвечаю я, недоумевая, к чему она клонит.

Оля вдруг перегибается ко мне через стол и манит рукой. Я тоже подаюсь вперед так, чтобы наши лица встретились, как вдруг она прямо над самым ухом вполголоса ругается:

– Тогда, может, к черту их всех, Саш, а? С этими их нейтральными улыбками и безупречным поведением. С этими светскими разговорами о погоде и футболе.

– К черту, – соглашаюсь я. – И что же ты предлагаешь?

– Идеология острова предполагает расслабленное следование течению событий, так?

Киваю.

– События складываются таким образом, что я прямо сейчас собираюсь отправиться завтракать на пляж. Чтобы брать эти вкусные круассаны руками, кусать их, не боясь испачкать скатерть или измазать лицо в джеме. И чтобы нас окружала не размеренная болтовня этих людей, а шум набегающих волн. И возможно, я даже буду чавкать, потому что голодна, как волчица!

Я отстраняюсь и внимательно смотрю ей в глаза. Их задорный блеск навевает мысли, что моя новая знакомая сумасшедшая. Но с сумасшедшими спорить нельзя, тем более с такими очаровательными. Поэтому, не сказав ни слова и не сводя с неё глаз, начинаю медленно стаскивать со стола скатерть вместе с находящимися на ней предметами.

Оля правильно распознает в моем жесте полное согласие с её планами и быстро переставляет со скатерти на оголившуюся деревянную поверхность все тарелки с едой. После этого я беру в руки похищенный со стола кусок белоснежной ткани, и мы, действуя синхронно, словно проделывали это уже тысячу раз, заворачиваем в скатерть несколько произведений французских пекарей и кидаем сверху закуски. После чего, наполнив импровизированный кулек едой, я складываю скатерть уголками и закидываю за спину на манер мешка.

Заговорщицки улыбаясь и прыская со смеху, взявшись за руки, мы направляемся к выходу. Несколько гостей провожают нас удивленными взглядами, пока мы, лавируя между столиками и ожидая возмущенного окрика официантов, похищаем свой завтрак с террасы. Покидаем клуб никем не остановленные и двигаемся в сторону пляжа.

А затем происходит самый лучший завтрак в моей жизни. Мне доводилось завтракать в лобби самых дорогих европейских отелей, в кафе лучших альпийских курортов, с закрытой клубной системой и панорамным видом на величественные заснеженные горные вершины. Мне приносили завтрак в постель служащие пятизвездочных отелей и угощали лучшими круассанами, утренним рейсом привезенными из Франции в Москву.

Но ничто из перечисленного не могло сравниться с этой расстеленной на песке мятой перепачканной скатертью, рядом с которой сидит Оля и, прищурившись, глядит на низкое утреннее солнце, хрустя слоеным тестом. Крошки падают на её просторную рубашку, но она даже не пытается их стряхнуть и весело мычит какую-то песню с набитым ртом, в такт шевеля ступнями.

Теперь, при свете дня, мне удается лучше рассмотреть этот внезапно появившийся в моей жизни на острове маленький тропический торнадо.

Светлые волосы прямыми прядями спадавшие на плечи обрамляют её светлое лицо с большими серыми глазами. Порой, задумавшись, моя новая знакомая морщит маленький, чуть вздернутый кверху носик, отчего её лицо озаряется хитрым ребяческим упрямством.

Она не была красива в том смысле красоты, как её понимали почти все знакомые мне девушки, всеми силами старающиеся нарочито подчеркнуть все достоинства и с не меньшим рвением замаскировать недостатки. В Оле не было вызывающей, дразнящей, лоснящейся, как центр ночного города, показухи. Вместо этого, она как бы светилась изнутри теплой, спокойной, убаюкивающей красотой. Её привлекательность исходила изнутри, проявлялась в жестах, мимике, голосе и напоминала ласковое свечение ночника. И Оля не только не старалась при каждом встречном врубить на всю катушку свой яркий женский прожектор красоты, но, казалось, даже не подозревала о его существовании.

Уже позднее, когда мы провели бесконечные часы в разговорах, я понял, что Оля из тех девочек, которым в детстве хочется признаваться в любви. В ней не было искусственной надменной холодности, которой маленькие девочки учатся сразу же, как только у них начинают получаться песочные куличики. Как только девочка вдруг понимает, что если начать вести себя с мальчиками определенным образом, то куличики стараниями попавших под детское обаяние мальчишек начинают появляться перед ней сами собой, мир маленькой принцессы с тех пор никогда не становится прежним.

Оля больше была похожа на девочку, которая не только сама в детстве слепила все свои куличики до единого, да еще и показала мальчишкам по песочнице, как это правильно делается. После чего, скорее всего, быстро потеряла интерес к скульптурам из песка и стала осматриваться, что еще в этом мире осталось непознанным.

С появлением Оли на острове время потекло иначе. Она постоянно находила способы внести разнообразие в тихую, расслабленную рутину тропического рая, в котором мы оказались. Умела смотреть на кажущиеся простыми вещи под другим углом, после чего с легкостью консервного ножа вскрывала скучную действительность и извлекала на свет новые, блестящие точки зрения.

Иногда Оля проявляла прекрасное чувство такта, умело чувствуя момент, когда стоило выключить неуемный жужжащий моторчик. Но уже через минуту в ней снова включался дух авантюризма, и девушка начинала изобретать все новые способы внести в монотонную и умиротворенную окружающую обстановку толику контролируемого безумия.

Бывало, мы о чем-то жарко спорили, но, не сойдясь во мнениях, Оля всегда внимательно выслушивала мои аргументы, прежде чем высказать свои. И даже иногда их принимала. Я отвечал ей взаимностью, признавая за ней право отличаться. Но это различие ничуть не умаляло моей симпатии, а даже напротив, с каждым днем распаляло ее еще сильнее.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.