-Что случилось, Криста? - заметил Штефан её колебания.

-Простите, я не поняла, куда отнести эти чемоданы? -пролепетала она.

-Как куда? - удивился Штефан, - чемоданы Софьи Григорьевны в её комнату, а вещи моей жены - ко мне. Куда ж ещё?

-Штеф, будь добр, выйди со мной на минутку, - Эльза Станиславовна сердито взглянула на сына, - простите, господа, я должна вас покинуть, у меня сейчас урок с воспитанницей. Сын немедленно вернётся к вам.

Она кивнула обеим женщинам и вышла из гостиной, Штефан мягко улыбнулся и вышел следом.

-Ты не говорила, что твой муж так потрясающе хорош собой, - ухмыльнулась Соня. - Я бы сказала, до неприличия хорош.

-А я думала, тебе больше Серёжа понравился, он ведь вылитый Полди, - с невинным видом поинтересовалась Кира.

-О-о! Вижу-вижу, у тебя есть зубки, - погрозила пальцем Соня, - можешь быть спокойна: я до чужого не охоча.

Кира только хмыкнула в ответ.

-Что-то долго Эльза Станиславовна "воспитывает" сына. Пора бы уже отпустить его, - Кира нервничала: время шло и управляющий мог уехать по своим делам. - Вот что, Соня, ты побудь здесь, а я схожу на кухню. Боюсь, уйдёт Артен.

Она не стала слушать Сониных возражений, решительно двинулась к чёрному ходу, предназначенному для прислуги. К счастью, Артен ещё не ушёл. Он сидел в удобном резном кресле, задумчиво глядя в кухонное окно на барахтающихся в снегу Шурку и Андреса. Когда, стукнув дверью, в кухню вошла Кира, он не обернулся, так и продолжал смотреть на детей. А та остановилась - её вдруг взяли сомнения: что если она ошиблась и здесь сидит совсем не тот человек, которого она навоображала себе? Она выжидательно молчала, переминаясь с ноги на ногу.

-Трудно иногда начать разговор, да? - повернулся он к ней. И уже в который раз Киру поразили его яркие синие глаза. "Такие же сейчас у Штефана", - подумала она. Артен кивнул на стул рядом с его креслом, - садитесь, в ногах правды нет.

Кира присела на краешек стула, робко глянула ему в лицо:

-Честное слово, не знаю даже, как начать. Тот ли вы человек, - она с надеждой смотрела в его спокойные глаза, - тот ли вы, кто поможет мне?

-А это смотря в чём, - он откинулся на спинку кресла, - одно дело - совет дать, как с Эльзой Станиславовной помириться, а другое - мужа жене вернуть...

Кира прерывисто вздохнула: она не ошиблась, это тот человек, который ей нужен. Но чем-то его слова ей не понравились:

-Что, по-вашему, значит "мужа жене вернуть"? - помрачнела она. -Штефан - мой муж. Или вы имеете в виду ту, другую?

-Именно её имею в виду, - подтвердил он. - Ты вот твердишь, что Штефан Пален твой муж. Это правда. А как быть с Иво Рюйтелем? Он любит свою Дашеньку, заметь, не тебя, а её, оставшуюся там без его помощи и нуждающуюся в нём. Как с этим быть?

-Это они украли его у меня! - вспыхнула Кира, - они заморочили ему голову. Всё, что там у него было, - это обман, мистификация. Яков Моисеевич...

-Со стороны Якова Моисеевича - да, обман. Но Даша любит своего Иво, они нужны друг другу. Почему ты решила, что если найдёшь кодовое слово, он разом вспомнит всё, вернётся к тебе, и никогда больше не станет думать об оставшейся там несчастной Дашеньке? Они прожили вместе не один день, и даже не один год. А если твой Штефан по-настоящему полюбил Дашеньку? Не Иво Рюйтель - вымороченный художник конца двадцатого века, а Штефан Пален - человек начала века?

Кира вскочила, бледность залила её лицо:

-Вы хотите сказать, что Штефан разлюбил меня?! - в её зелёных глазах плескался ужас, она всхлипнула, но не заплакала, не зарыдала, - вы хотите сказать, что, даже если я смогу вернуть его, он никогда не забудет Дашу, потому что я уже для него ничего не значу?

Артен с сожалением кивнул.

-Но что же мне делать? - она схватилась за голову, - как мне быть?

Вот как Артен повернул дело! Ей и в голову не могло прийти, рассматривать всё это именно под таким углом. Она тут билась, пытаясь объяснить Штефану, что это только её, Киру, он все годы любил, что ему заморочили голову и место его не там, а здесь, рядом с нею. И вдруг ей "открыли глаза" на истинное положение. Оказывается, она бесцеремонно пыталась навязать ему свою волю. А нужно всего лишь "отпустить" Иво, чтобы освободить Штефана. Но как же разделить их: Штефана Палена и Иво Рюйтеля? Или, холодные мурашки побежали у неё по позвоночнику, они "оба" теперь принадлежат той, оставшейся в далёком Ленинграде женщине? Говорят, время не щадит никого... Да, время поступило с нею безжалостно, оно не только похитило годы жизни, но и украло любимого человека. Она встряхнула головой: или нет? Кира тоскливо посмотрела в окно. Там шла настоящая битва. Андрес и Штефан сражались снежками против Шурочки и Серёжи. Они соорудили стенки из снега и атаковали друг друга. Андрес испустил боевой клич и пустился на штурм укреплений противника, Штефан (или Иво?) не отставал от него. Снежная стенка рухнула под их напором, и вот они уже все вчетвером барахтались в сугробе. Кира перевела взгляд, полный боли, на Артена:

-Почему вы не хотите мне помочь? - с отчаяньем выдохнула она, - почему?

Тот покачал головой.

-Но тогда что вы здесь делаете? Зачем вы здесь?

-Я должен был помочь им, - кивнул он на сцену за окном.

-А я? Как же я?!

Управляющий молчал. Ему жаль было девочку, но не он выдумал условия и не ему их менять.

-Видишь ли, - начал он, - ты сама себе должна помочь, никто, кроме тебя, не справится. И подумал: "Хватит ли у неё сил? Да, это серьёзный вопрос".

-Вот что, - выговорила она с трудом, - тогда забирайте этот свой ящик. Мне он не нужен и никогда не был нужен. Не знаю, кем была придумана та злосчастная головоломка, которую я сложила, но...

-Сложила, говоришь? - Артен резко оборвал её, - уверена, что сложила?

Кира удивлённо вскинула брови: вот это новость.

-Конечно, сложила, - продолжила она уже не так твёрдо, - там все листочки соединились в одну прозрачную пластину.

-Все-все листочки? - сухо уточнил он.

-Все, - кивнула она, - только потом, когда всё сложилось в прозрачное окошечко, выскочил ещё один чистый листочек. Я думала, что он ещё не заполнен и поэтому на нём нет никаких значков и узоров. Неужели... - Кира с ужасом уставилась на него. Уж она-то помнит, как менялась действительность после очередного варианта, после каждой её попытки сложить головоломку. - Неужели вновь должно всё поменяться?! Но как я могу на это решиться?! Здесь Шурочка, здесь Серёжа, здесь Штефан, наконец! И вы хотите, чтобы я своими руками уничтожила их? Вы этого хотите? Лучше уж пусть я навсегда лишусь его любви, чем сотру их жизни со страничек этой чёртовой головоломки!

Она вскочила с места, гневно глядя на помрачневшего Артена, развернулась на каблуках и выбежала из жарко натопленной кухни. Управляющий посидел ещё какое-то время, размышляя над сложившейся ситуацией и покачивая головой, потом встал, надел полушубок и вышел во двор, где Шурка и Серёжка торжествовали победу над поверженным противником. Кивнул Сергею и помахал рукой Шурочке, подошёл к конюшне, чтобы вывести своего коня, но тут у ворот мызы послышался крик: требовали доктора, и срочно. Все разом ринулись к воротам. Сергей ловко их открыл и посторонился, пропуская сани, в которых кто-то лежал, прикрытый шубой. Шурка помчалась за Иваном Фёдоровичем, а Штефан сдвинул шубу в сторону с белого от боли лица больного, давая возможность ему свободнее дышать.

-Что случилось? - спросил он у сопровождающего больного встревоженного до крайности человека. Тот сдвинул фуражку на затылок, развёл руками: