-И что мне там делать? Кухарка у них есть, да не одна. Спасибо за заботу, господин Артен, но я у себя тут привыкла.

-Ну, как знаешь, - он повернулся к Серёже, - так, говорите, всё мазурики утащили? А если бы вам предложили сторожем при господском доме пожить? Не обидела бы вас такая служба, господин Тузенбах?

-Сторожем? - удивился Серёжа, - разве это служба? Это для инвалидной команды дело...

-Не хотите, значит? - поднял тёмную бровь господин Артен, - ну...

-Кто сказал, что не хочу? Да мне сейчас любая работа нужна, - поторопился исправить свою оплошность Сергей.

-Вот именно: любая, - назидательно помахал рукой Артен. - Да и Марте не так одиноко здесь будет. Как ты считаешь, Марта?

-Тут вы абсолютно правы, господин Артен, - согласилась женщина.

-Подождите, - спохватился Серёжа, - но, говорят, у вас тут строгий управляющий. Вдруг он не разрешит?

Господин Артен кивнул и улыбнулся:

-Управляющий, слышал, точно строгий. Но мы его уговорим. Да, Марта?

Та улыбнулась в ответ:

-Само собой, конечно, уговорим.

-Вы уже, наверное, догадались, господин Тузенбах, что этот строгий управляющий - это я и есть. И от имени господина доктора я могу нанимать работников. Так что считайте себя принятым на службу, но для порядка хотелось бы взглянуть на ваши документы.

Сергей протянул управляющему свою паспортную книжку, тот внимательно изучил её и вернул назад.

-Ну что ж, паспорт ваш хороший. Жить будете в доме. Там есть комната горничной. Марта покажет. Что будет входить в ваши обязанности? Каждый день проветривать дом, раз в три дня протапливать печи. А то сырость наша губительна для книг и мебели. Неплохо бы с пылью побороться, но это на ваше усмотрение. Сам терпеть не могу пыль вытирать, потому и не настаиваю. И ещё часы заводить надобно. Их в доме много - разберётесь. И, конечно, если хотите, помогайте Марте. А за это она кормить вас будет да обстирывать. Подходит вам такая служба?

-Господи, да я и надеяться не мог на такую удачу! - обрадовался Серёжа.

-Вот и хорошо. Да, ещё. Завтра пришлю вам собаку - будет дом охранять. Что ж не спрашиваете о жаловании? Каждая служба должна оцениваться. Думаю, господин Пален не возражал бы против 20 рублей сторожу. Вот вам аванс в десять рублей. Скоро в Ревель мой помощник поедет, так я велю ему за вами заехать. Купите в городе себе всё на первый случай. В Тапсе или Везенберге не покупайте, там не самый лучший товар.

Потом они пили кофе, намазывая на тёплый ещё хлеб такое вкусное масло, что Шурка съела целых два бутерброда и выпила два стакана чая с молоком. Кошка как сидела на плече управляющего, так и продолжала сидеть, поглядывая на стол жёлтыми глазами и щурясь от удовольствия, когда он поглаживал её пушистую спинку. Когда господин Артен уехал, Марта повела их в дом "определяться на постой". Чувствовалось, что здесь давно не живут люди. Идеально чисто, всё в полном порядке, но жильём не пахнет.

В памяти Серёжи почти не сохранилось, как они с отцом и мамой приезжали сюда до Первой мировой войны, но как они с Эльзой Станиславовной и Иваном Фёдоровичем прожили здесь одиннадцать месяцев в тридцатые годы, - это время он отлично помнил. Дедушка (Иван Фёдорович ему раз и навсегда объяснил, что сын его сына для него - внук и никак иначе) с энтузиазмом отправлялся в пешие прогулки, в которых их сопровождала бабушка, не желавшая мириться с возрастом. Теперь, идя за Мартой, он вспоминал свою жизнь здесь. За ними, косясь на портреты на стенах, пробиралась мимо мебели, затянутой чехлами, Шурка.

В первый день "вселения" в старый дом они сразу занялись делами. Серёжка наколол дров, и они с Шурочкой отнесли их ко всем печам. Конечно, девочка не умела топить печи, да и у Сергея был в этом небольшой опыт, но когда нужно открыть, а когда закрыть вьюшку, он знал. С непривычки возились они долго и, конечно, устали. У Сергея ныли плечи и руки, но он всё же посидел возле засыпающей Шурки, рассказал ей сказку о Гензеле и Гретель и пряничном домике в лесу.

-А злая ведьма ела пряники? - вдруг открыла глаза Шурка.

-Нет, конечно. Она же берегла их для детей.

-А кто ей напёк столько пряников? - не унималась Шурка.

-Может, она сама пекла? - он поправил ей одеяло.

-Жаль её. Старенькая бабушка, живёт одна. Печёт пряники, а не ест их. Вот потому она и стала такой злой.

-Ты думаешь? - но Шурка уже заснула. А Сергей понял, что от усталости не сможет заснуть. Он достал бумажник, вынул фотографии и разложил перед собой. Вот они с Франсуазой на набережной Сены, ветер развевает её длинные волосы, а он смеясь заправляет ей за ухо чёрную прядь. Фиалки приколоты к её жакету, а он-то никогда не обращал внимания на этот крохотный букетик.

Мама и отец. У них усталые лица с грустными глазами, но они смущённо улыбаются в объектив. Иво Рюйтель в компании артистов. Что же случилось с тобой, Штефан? Когда же ты возвратишься и сколько ещё приключений предстоит, прежде, чем мы увидимся? А вот мама рядом с Ричардом Баумгартеном, беззаботная и счастливая. Сергей присмотрелся к снимку. Ну вот же! Как он сразу не сообразил, кого напоминает ему управляющий. Тут на фото высокий блондин с тонкими чертами лица, только усов не хватает. А у господина Артена импозантная эспаньолка, очень идущая ему. Да, они не просто очень похожи, они словно близнецы. Случайность? Или вновь мистические штучки? Он взял фотографию, с которой улыбалась Кира. Кира, Кира! Только ты во всём сможешь разобраться. Где ты теперь? Встретимся ли мы?

- "Где ты теперь? Встретимся ли мы?"- знаешь, сколько раз я задавал себе эти вопросы? И всегда без ответа. Вот так мы и жили: ждали приезда Ивана Фёдоровича и Штефана, - Сережа рассказывал и словно заново переживал все события.

Кира слушала эту "одиссею", подперев кулачком подбородок. Она не охала, не ахала - только всё более горестным становился излом её бровей да отсвет пламени спиртовки играл в распахнутых, полных непролитыми слезами глазах.

-Я и не представляла, что ты можешь быть таким, Серёжа, - она ласково погладила его руку, он смутился, покраснел, - как же всё-таки хорошо, что мы встретились тогда в тридцать первом году в Ленинграде. Штефан бы гордился тобой.

-Да ладно тебе, - он застенчиво отмахнулся, помолчал, - а ты слышала, он болен?

-Слышала, - мрачно отозвалась она. -Может, он болен из-за того, что никак время не установится? В письме ко мне Нора требовала, чтобы я перестроила время. "У тебя в руках время", - это её слова. Как его перестроишь, если всё не так выходит? Все события перепутались: в январе одиннадцатого года мы даже не были знакомы, а в церковной выписке о браке, которая лежит у меня, мы обвенчаны уже в октябре десятого года. Как такое может быть? С ума можно сойти...

-Да, надо дождаться его возвращения, а там видно будет... Подожди, - он прислушался.

Внизу хлопнула дверь, протопали слуги, что-то невнятно говорили, потом скрипнула лестница, и опять стало тихо.

-Кажется, Эльза Станиславовна вернулась из Большого имения.

-Как она с тобой обходится? Не обижает? - Кира глотнула переваренного кофе и поморщилась, отставила чашку, - со мною она такая сердитая была.

-Нет, всё нормально. Господин Артен нас с Шурочкой отрекомендовал как самых необходимых в хозяйстве людей. А она как приехала, так стала к Рождеству готовиться вместе с Лизаветой Максимовной. Мы с Шуркой им по хозяйству помогали: ёлку добывали, игрушки вешали все вместе. Лизавета такая бойкая барышня - везде успевает. Мне отчего-то кажется, что у неё виды на Штефана.

-У неё всегда были на него виды, - неприязненно усмехнулась Кира. - Значит, Эльза Станиславовна не гнала Шурочку от себя?