- Не пугай ее! - вступилась за дочь матушка Вердье. - Горемычная уже и так напугана.

- Отец! Мама! Я не виновата! Клянусь Богом!

- Что?! - рявкнул господин Вердье. - Вы слышите? Она не виновата! Ты опозорила всю семью, весь род! Немедленно говори кто этот негодяй! Имя! Я хочу его знать! Это был Нолк?

- Нет, нет! - девушка так отчаянно замотала головой, что золотистые косы, скрепленные на затылке, упали ей на спину, но она даже не заметила, как разрушила собственную, всегда такую аккуратную, прическу.

- Так! - папаша Вердье аж посинел от гнева. - Вот оно что! Значит ребенок - не от твоего жениха? То есть, его отец - не твой будущий муж?!

- Прости, отец, нет, - Солин снова всхлипнула, закрывая лицо руками.

- Что же ты натворила! Как ты смела! - на некоторое время господин Вердье, почтенный и зажиточный торговец вином, даже лишился слов от негодования.

Солин была его единственным ребенком и утешением. С ее замужеством Вердье связывал большие надежды. Стройный красавец Нолк, сын городского казначея, был просто безупречной партией. Казалось, что он нравится Солин, даже очень нравится. Что же касается молодого человека, то он и не пытался скрыть влюбленности в свою очаровательную невесту. Свадьба, по традиции, была назначена на начало осени. И вот теперь все пошло прахом!

- Ты.. Ты.. Ужасное, распущенное создание! Неблагодарная свинья! Развратная грязная потаскуха! Кто теперь возьмет тебя в жены? Позор на мою седую голову! Позор на весь дом! Господин казначей плюнет мне между глаз и будет прав!

- Отец! - девушка с мольбой сложила руки, глядя на него покрасневшими от слез глазами. - Я не виновата! Клянусь! Это... так вышло!

- Этот негодяй тебя изнасиловал? - догадался виноторговец. - Так? Говори!

Девушка лишь молча закивала головой.

- О! Кто он? Кто этот мерзавец?! Я его убью!

- Я не знаю... - потихоньку промолвила Солин, пряча глаза.

- Не знаешь? Как это произошло? Когда? Да говори же!

- Еще зимой, - дочь вытерла мокрые щеки. - Он жил в отеле напротив...

- А-а.. У этого мерзкого Цулиса?

Девушка снова утвердительно закивала головой.

- Еще зимой? - густые брови Вердье сошлись над потемневшими глазами. - Так это уже скоро шесть месяцев?!

Солин снова заплакала, и на этот раз уже тише.

- Да, ребенок уже шевелиться...

- О, горе! Что же ты молчала столько времени! Чего же ничего не говорила?

- Я боялась, что вы меня убьете, - объяснила девушка. - Он на следующий день уехал. Я думала, что никто и не будет знать. Я же не думала, что будет ребенок...

- И как же это произошло, доченька? - вмешалась в разговор матушка Вердье. - Как он тебя принудил? Где же ты его встретила на свою беду?

- На улице возле нашего дома. Он выходил из отеля. Мы несколько раз виделись. Каждый раз он вежливо здоровался, расспрашивал кто я такая и откуда... А в тот день было очень скользко. Он выскочил из двери, будто вихрь, и толкнул меня, а я упала и разорвала платье. Он помог мне встать, извинялся... Был такой любезный, вежливый. Сказал, что наверху в его комнате есть шентенское кружево и чтобы я пошла с ним и выбрала, какое мне по душе. Это чтобы я не сердилась за испорченное платье.

- И ты, глупая, пошла с ним? - воскликнул господин Вердье.

Солин понурилась.

- Я же не знала. Не думала...

- Чему же ты не кричала, доченька? - всплеснула в ладони матушка Вердье. - В отеле же были люди. Тебе бы помогли.

- А я испугалась. Это же такой стыд!

- Негодяй! Я его найду, и он мне за все ответит! - сжал кулаки Вердье. - Кто же он такой? Он говорил?

- Нет, - всхлипнула уже совсем тихонечко, но краснея, Солин.

- Хотя бы как он выглядел? Брюнет или блондин?

- Блондин...

- Высокий?

- Нет.

- Благородного рода?

- Возможно... Он такой... утонченный. И богатый. Хорошо одет.

- Сколько же лет этому выродку? - продолжал расспрашивать отец.

- Молодой. Очень...

- Очень?

- Да. Наверное, лет шестнадцать.

- Что?! Такой щенок?

Солин вздохнула.

- Я поэтому его и не боялась. Думала, он еще мальчик...

- Вот тебе и мальчик! - горько улыбнулся виноторговец. - А теперь от этого мальчика у нас тоже будет мальчик. Или девочка.

Солин снова заплакала. На этот раз уже совсем тихонечко. Господин Вердье нервно похаживал по комнате, скрипя зубами.

- Я найду этого мерзавца. Твой брат, жена, нам поможет, - процедил он сквозь стиснутые почти до боли зубы. - Расспрошу у Цулиса. Я его из-под земли выкопаю и силой потащу к венцу. А будет сопротивляться - удавлю этого урода!

И, не откладывая дело в долгий ящик, папаша Вердье нацепил как попало шляпу и направился в отель через улицу.

Владелец заведения, небольшого роста, с объемистым брюшком, но бодрый и ловкий Цулис, встретил его любезной улыбкой и низким поклоном.

- А! Господин Вердье! Чем я обязан такой приятной неожиданностью? Как здоровье жены? Как дочь?

Вердье не любил льстивого и хитрого, как все выходцы с юга, смуглого и горбоносого Цулиса. Главной причиной этой неприязни было то, что собственник отеля упрямо не хотел иметь с виноторговцем дел. У него были свои связи на юге, и вино он получал прямехонько оттуда. Для Вердье это было, как кость в горле - отель напротив, а подают там не его вино. И вдобавок сейчас он вообще был, мягко говоря, не в духе.

- Благодарю, все обстоит благополучно. Я к вам по срочному делу господин Цулис. Мне известно, что вы записываете всех постояльцев в книгу.

- Верно, - подтвердил собственник отеля. - А в чем, собственно, дело?

- Не посмотрите ли, кто останавливался здесь где-то с полгода назад?

- Почему бы и нет? А кто именно интересует господина соседа?

- Парень. Очень молодой. Лет шестнадцать. Белокурый.

Вдруг лицо Цулиса сделалось как печеное яблоко и он мелко задрожал. Господин Вердье вначале испугался, и потом понял, что тот просто смеется.

- Ха! Вот что! - в конце концов, смог говорить Цулис, уняв свой странный смех. - И вас, сосед, достал этот чертенок! Га-га-га!

Хозяин отеля взялся за бока и снова начал хохотать, но уже громко. Виноторговец покраснел.

- Чего это вы смеетесь? - угрожающе спросил он, раздражаясь все более.

- Ох, господин Вердье! - Цулис вытер слезы, которые появились у него на глазах от смеха. - Тот проклятый мальчишка принес мне много неприятностей. Когда он уехал, обе мои служанки лили слезы едва не две недели, и у них все падало из рук. А моя жена чуть не лопнула от злости, дубася то их, то детей. Одних тарелок перебили на сто серебряных. Никак не меньше! Оказывается, он и вам навредил.

И Цулис хитро подмигнул.

- На что это вы намекаете? - проворчал Вердье.

- А что же это вы спрашиваете о парне, если он уже полгода как уехал? Потому что кое-что выплыло наружу, а? - и собственник отеля снова подмигнул.

- Что это за грязные намеки? Вы насмехаетесь, господин Цулис? - рявкнул виноторговец.

- Упаси Бог! Я же все понимаю. От того негодяя все мои женщины как одурели, а у вас же дочь... Хорошенькая, как ясная звездочка. Я слышал, помолвлена уже с Нолком, сыном городского казначея. Жаль...

- Господин Цулис! - угрожающе воскликнул Вердье, подступая к нему. - Не плетите небылиц! Лучше оставьте свои выдумки и скажите, кто был тот мерзавец! Посмотрите в своей книге.

- И я и без книги скажу вам. Так как запомнил того затейника на всю жизнь. Его зовут Ленар Бонже. Его отец - известный в столице торговец оружием. Я слышал о нем. Наилучшие шпаги и кинжалы имперских мастеров, и те, что привозят с востока. У него покупают все, кто знает толк в оружии. А также принадлежности для охоты, пистоли, мушкеты. Это важный господин.

- Хотя бы и так! - решительно топнул ногой виноторговец. - Я найду этого выродка, где бы он ни был! И не посмотрю, что его отец - влиятельный человек.

- Ах, господин сосед, - вздохнул Цулис. - Мой вам совет: если удастся поженить того Ленара с вашей Солин, не везите его сюда. Пусть остается в столице, так как он мне снова всех служанок испортит. Не будет ваша дочь с ним счастлива - он же ни одной юбки не пропустит.