— Вы привлекаете к работе медиумов, — задумчиво произнес я. — Не слишком ли это далеко от… Я в том смысле, что оперативный центр Фонда в Мискатоникском университете — это всемирно известное средоточие исследовательских изысканий и науки. Наверняка метафизика и все подобное имеет мало общего с…

— Де Мариньи, боюсь, вам придется многое наверстать, — сказал Писли, прервав меня. — К тому же, похоже, вы многое подзабыли. Метафизика во всем связана с нашей работой! Разве сами Старшие Боги не прибегали к оккультным искусствам и разве эти самые оккультные искусства не были их науками? Сегодня, Анри, мы смотрим на все подобные науки настолько просвещенным взором, какой только может себе позволить наш скромный разум. Прямо сейчас в Мискатоникском университете группы одаренных сотрудников изучают такие предметы, как телекинез и левитация… не говоря уже о созерцании магических шаров, гадании и некромантии. О, некоторые из наших семинаров больше похожи на шаманские камлания! О да, вам многое предстоит наверстать.

— Ну хорошо, — кивнул я. — Для этого вы здесь, Уингейт. Вы могли бы рассказать мне немало, в отличие от меня. Мне вам поведать почти нечего.

— Вы не помните ничего из своих утраченных десяти лет?

— Ничего. — Я покачал головой. — Кроме… — Я поудобнее устроился на подушках и добавил: — Нет, ничего такого… Просто у меня появилась идея.

— О? Ну, продолжайте, Анри.

— Да, есть у меня эта… идея. Понимаете, Уингейт… Похоже, за десять лет я совсем не постарел — ни на один день, так вот я и гадаю, не могло ли…

— Да?

— В общем… Когда мы с Титусом вошли внутрь этих здоровенных старинных часов, чтобы удрать из Блоун-Хауса прежде, чем до нас доберутся духи воздуха, посланные Итхаквой, я помню, что Кроу что-то сказал о путешествии во времени. О странствии в будущее.

Я умолк.

— Это очень интересно, Анри, — проговорил Писли, пристально глядя на меня мудрыми, широко раскрытыми глазами. — Дальше.

— И я подумал, что если… что если Кроу вправду удалось увести эти часы… эту машину во время, в будущее, а я…

— А вы свалились за борт до того момента, когда он по-настоящему взял старт?

— Да, что-то в этом роде, — ответил я.

— Конечно, это возможно, — сказал мне профессор, пару секунд помолчав. — И этим бы превосходно объяснялось и то, почему вы не состарились, не говоря уже о вашей амнезии. Как может человек что-то вспомнить о десяти годах, которых вовсе не было?

— И само понятие путешествия во времени не кажется вам слишком фантастическим?

— Вовсе нет, Анри. Я повидал уже слишком много фантастического, чтобы меня пугали какие-то понятия. И в конце концов, если задуматься, все мы — путешественники во времени.

— Да? Вы о чем?

— Но разве прямо сейчас мы с вами не путешествуем в будущее? Безусловно, путешествуем, вот только… со скоростью всего-навсего одна секунда в секунду. Думая о том, что вы мне сказали, я начинаю верить, что Титус Кроу нашел способ путешествовать быстрее, вот и все.

Мы немного помолчали, потом я сказал:

— Старшая сестра Эмили мне говорит, что, когда меня отцепили от бакена неподалеку от Перфлита, меня даже брить не понадобилось. Получается, что мы с Титусом эти десять лет за сутки преодолели! А с того момента — с моего возвращения — прошло уже два месяца. Как же далеко улетел в будущее Титус Кроу теперь?

Писли вдруг встревожился и отвел взгляд.

— Возможно, мы этого никогда не узнаем, Анри. Но надежда все еще есть, конечно. Надежда останется всегда, но…

— Понимаю, — сказал я, и перед моим мысленным взором явственно предстала картина: метеор, похожий на гроб, улетает от меня куда-то в кошмарную бескрайность пространства и времени. — Понимаю…

Довольно долго мы молчали. Потом, намеренно сменив тему разговора, Писли быстро просветил меня относительно недавних успехов Фонда Уилмарта — успехов и ряда неудач. Полностью пересказывать повествование профессора было бы слишком долго, да и в любом случае я сомневаюсь, что все запомнил, но могу в общих чертах изложить то, что он мне поведал.

Например, он говорил о переводе «Фрагментов Г’харне» и о том, какой всплеск научных изысканий произошел вследствие этого в ядре Фонда Уилмарта. Он рассказал о том, как с помощью субмарины было уничтожено глубоководное поселение шогготов Гелл-Хо, об обрушении гниющего Кингспорта в Новой Англии и о том, что унылое, пасмурное море в данное время начало обнажать там дотоле неведомые пещеры и прорытые червями в незапамятные времена мерзкие норы. Писли рассказал мне о Лх’йибе и, перейдя на шепот, упомянул о том, что люди сделали с родственным городом под йоркширскими торфяниками. Потом Писли повеселел и принялся рассказывать об успехах в деле изничтожения озаренного голубым сиянием К’н-яна и озаренного красным свечением Йотха, и Черного Н’кая. Еще мне запомнилось, что он упомянул о каком-то из Лунных Богов из ирландских легенд и мифов, которые были каким-то мрачным образом связаны с так называемым безымянным городом в древнем Туркестане.

Многое из того, что я услышал, оказалось для меня новостью. Многое лишь совсем недавно было открыто и обнаружено Фондом, поэтому меня бросало в дрожь при звучании таких потусторонних названий, как Затонувший Ятта-Ук — город, затопленный в забытом внутреннем конусе вулкана Титусикака, Обреченный Колдовской Тенгри — древний лабиринт неприступных вершин и ледяных пиков в белых пустошах на юге гор Куньлунь. Страшновато было слышать о Джидхауас, дикарях-кочевниках из монгольской пустыни Гоби, поклонявшихся Шудде-М’елю.

Все это я слушал с большим интересом, но особенно меня захватила одна тема, которой Писли коснулся ближе к завершению своего пространного рассказа. Это было связано с Шуб-Ниггуратом, еще одним именем из Цикла мифов о Ктулху. Да-да, с Шуб-Ниггуратом, «черным лесным козлом с тысячным потомством», которого порой называли также Бараном с Тысячей Овец, а Писли предпочитал именовать его Космическим Кровосмесителем Ктулху!

Я знал, что прежде Шуб-Ниггурата считали символом плодовитости, существом, которое было отправлено в плен вместе с БЦК Старшими Богами, и что в «Некрономиконе» было написано, что «он явится в самом своем ужасном обличье, когда Великие Древние вновь обретут свободу ходить по миру так, как они ходили прежде». Однако не так давно Фонд Уилмарта интерпретировал это несколько иначе. Ученые, изучавшие пантеон божеств из мифологии Ктулху, наконец растолковали ряд противоречивых утверждений относительно сексуальных характеристик Шуб-Ниггурата. Примером новейших открытий стало то, что «Баран с Тысячей Овец» часто упоминается как жена Хастура, и что еще более озадачивает, так это то, что в «Кхтаат Аквадинген» Шуб-Ниггурат именуется «Отцом и Матерью всех чудовищ и тех, кто еще страшнее, но явится в поздние времена».

Отец и мать?..

Писли сказал мне, что ответ всего лишь в том, что Шуб-Ниггурат — величайший символ плодовитости всех времен, и, на самом деле, не просто символ. Он/она — не менее чем сама сила кровосмешения, поразительно присущая большинству БЦК. Он/она — это их способность совокупляться с дочерьми Адама и сыновьями Евы и многими другими в огромной вселенной, сильно отличающимися от людей.

Вот так, наряду с Азатотом и Ньярлатотепом, Писли и Шуб-Ниггурата причислил не к живым существам инопланетного происхождения, а к символам некой энергии. И об этой чудовищной космической кровосмесительной силе БЦК профессору было что рассказать. Он поведал мне о невероятных последствиях и результатах соитий БЦК с людьми, о жутком потомстве от такого кровосмешения. Он сказал, что сотрудники Фонда собрали и сопоставили между собой много ценных и страшных фактов, но у него были опасения, что пока все это — лишь снятие пенки.

Из обилия этих сведений он выбрал для меня несколько примеров. Он упомянул о близнецах, родившихся у незамужней безграмотной женщины-альбиноски в Данвиче — городке на севере Массачусетса, и о жутких змееподобных детишках, мать которых зарубила мужа топором насмерть в приступе безумия за девять месяцев до того, как ее семейство было… подвергнуто кровосмешению(?) — в округе Каддо, штат Оклахома. Еще я узнал о полоумной ирландке, у которой родился мальчик с куцыми, полуразвитыми крыльями после того, как ее мать-медиума мучили ночные кошмары, в которых ей являлся летучий демон. И так далее. Таким случаям, похоже, не было числа.