— Дурацкая шутка, — фыркнула я. — Серьезно, Эван, тебе стоит промыть раны. И бога ради, Кевин, ты можешь не быть таким придурком?

Он перевел взгляд на меня.

— Прости.

— Все нормально, — заявил Эван. — На самом деле я помогал подруге с машиной. Рука соскользнула, а двигатель все еще был довольно горячим. Было неприятно, но я выживу.

— Тебе стоит быть осторожнее, — предостерег его Кевин.

— Я всегда осторожен, — мягко ответил Эван, — но дерьмо случается.

Он был прав, смерть Джена была настолько дерьмовой, насколько это возможно.

На мгновение между нами повисла неловкая тишина. Потом Кевин обнял меня за плечи.

— У нее был чертовски тяжелый день. Мы собираемся уехать отсюда.

Я ждала, что Эван попрощается со мной, все еще надеялась, что он сделает шаг навстречу и настоит, чтобы я осталась с ним здесь, ведь не мог же он просто отпустить меня с Кевином. Но он просто стоял. Не было ни знака, ни намека, что это был тот же мужчина, который разбудил мою чувственность во дворике. Мужчина, чей голос говорил мне лететь, и от чьих прикосновений я вспыхивала так же, как сегодняшний фейерверк.

Я была слишком усталой и раздавленной, чтобы понять или хотя бы подумать об этом. Я чувствовала лишь печаль.

— Попрощаешься за меня с Тайлером и Коулом?

— Конечно, — сказал он, и, хотя его голос был нежнее, чем обычно, я заметила: он не сказал, что мы скоро увидимся или что я встречусь с ребятами на днях. Очередное столкновение с жестокой реальностью: все изменилось. Джен был нашей точкой пересечения, и теперь, когда его не стало, я отправлялась в свободное плавание.

Я схватила Кевина за руку и поспешила выйти на улицу до того, как слезы, с которыми я боролась, вырвутся наружу.

Когда мы зашли в лифт, Кевин несколько раз нажал кнопку первого этажа, словно хотел как можно скорее отсюда убраться.

— По крайней мере, одна хорошая сторона смерти твоего дяди, — сказал он мрачно.

— Прости?

— Я имел в виду, что ты больше не будешь видеться с этой троицей.

— Какого черта? — Мой голос прозвучал как удар хлыстом, но мне было все равно. По моему мнению, не было ничего — ничего! — хорошего в дядиной смерти, и особенно это относилось к потере трех людей, которых я считала друзьями.

— Мне жаль, — сказал он просто.

— Хорошо. Тебе и должно быть. Теперь расскажи, почему ты говоришь подобное.

— Черт, Энжи, я не могу. Я вообще не должен был говорить.

— Да, не должен был. Но сказал. И теперь объяснись.

— Энжи. — И он замолк.

Я скрестила руки на груди. У него не получится так просто сорваться с крючка.

— Это из-за твоего дурацкого расследования несколько лет назад? Честно, Кевин, ты сегодня говено вел себя с ними.

— Дурацкое расследование? Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?

— А ты? — парировала я.

Он работал в Бюро всего четыре года. Тот случай, который Джен рассказал мне про своих рыцарей, случился за год до того, как он туда пришел.

— Бернетт знал, и он рассказал мне достаточно. Я знаю, что ты выросла с ними, но это не делает их хорошими парнями. Они торговали краденым, Энжи.

Я уставилась на него.

— Это безумие. Они бизнесмены, как мой дядя.

— Они занимаются разным бизнесом, с этим я не спорю.

Я сузила глаза, меня раздражали издевательские нотки в его голосе.

— Если то, что ты говоришь — правда, они были бы за решеткой, а не в высшем обществе Чикаго. Брось, Кевин. Они относятся к самым известным — не говоря уже о публичности — людям города. Они не будут путаться с каким-нибудь сраным ломбардом, торгующим крадеными магнитолами.

Серьезно, что за игру затеял Кевин?

— Говоришь, они бизнесмены? — возмутился Кевин. — Я не спорю. Но не весь бизнес легален, и ты, черт возьми, это знаешь.

Я хотела было ответить, но прикусила язык, потому что, несмотря на нежелание уступать Кевину, я понимала, что он говорит правду. Мой отец помогал разрабатывать дюжины бюллетеней по предотвращению преступлений и рассматривал как минимум столько же дел на государственном уровне каждый год. И поскольку он часто приносил работу домой, я не могла не слышать эту информацию. И я знала одно: легальный бизнес часто служил прикрытием для криминальных дел. Но бизнес Эвана? Тайлера и Коула?

Я хотела топнуть ногой и сказать Кевину, что это абсурд. Что ничего в их делах не заслуживает пристального внимания правительства. Но моя нога не оторвалась от пола. Потому что теперь, когда он упомянул это, я не могла не вспомнить одно-два предупреждения.

Самым серьезным был «Дестини», высококлассный мужской клуб, которым владели парни, и который был яблоком раздора между ними и моим дядей, считавшим, что они тратят деньги впустую и портят репутацию. Ребята, однако, либо так не считали, либо им было все равно.

Не считая этой странности с клубом, парни были настоящими дельцами. Они основали «Найт Энтерпрайзис», которая покупала и продавала компании, и именно ее исключительная прибыльность быстро сделала их мультимиллионерами. Я просила Джена объяснить мне, чем именно они занимаются, и он объяснил основы. В общем, они занимались почти всем: от автомоек до магазинов алкоголя, агентств по трудоустройству и бог знает чего еще. Некоторые проекты, вроде забегаловок, пользовались услугами других — по подбору персонала. Другие же они продавали, делая деньги на разных предприятиях и недвижимости.

Другими словами, они были игроками, извлекая прибыль из рискованных сделок. Судя по всему, они заключили немало удачных сделок.

Десять минут назад все это выглядело достаточно законно. Теперь подозрения Кевина заставили меня вспомнить про торговлю краденым, мошенничество и отмывание денег. Неужели я была слепа? Или Кевин просто был засранцем?

Обе возможности выводили меня из себя, и я ответила резче, чем хотела.

— Если бы были доказательства, дело бы не закрыли. Пять лет, Кевин. За пять лет что-нибудь бы выплыло.

— Это не было пустым подозрением, — сказал он. — И я никогда не говорил, что это единственная причина, почему тебе стоит держаться от него подальше. Я не хочу, чтобы ты общалась с такими людьми.

Лифт остановился, двери открылись, и мы вышли. Он направился к выходу, но я даже близко не была завершению этого разговора. Я схватила его за рукав и затащила в небольшую нишу недалеко от почтовых ящиков.

— Тебе не удастся оставить меня в неведении, — прошипела я. — Ты говорил, что они плохие, так теперь рассказывай почему.

— Ты же знаешь, я не могу вдаваться в детали, Энжи.

— Дерьмо, — выругалась я, потому что поняла невысказанное послание.

Обвинения пятилетней давности, может, и были сняты, но рыцари Джена все еще оставались в сфере внимания ФБР.

— Если они такие мерзавцы, почему ФБР или копы, или кто там еще, до сих пор не убрали их за решетку?

Кевин просто смотрел на меня и, судя по выражению его лица, считал меня наивной. Честно говоря, наверное, так и было.

— У нас есть доказательства, — сообщил он. — Это стратегия. И больше я об этом не буду говорить. Я уже сказал больше, чем необходимо, но ты много значишь для меня, Энжи.

— К чему это все, честно? Ты не хочешь, чтобы у меня были друзья-мужчины? Или причина в моем разговоре с Эваном?

— Разговоре? Ты рыдала у него на плече, Энжи.

Я пыталась возразить, что Эван всего лишь друг, но слова застряли у меня в горле, и я не смогла их произнести.

Кевин подошел на шаг ближе, сокращая расстояние между нами, и в первый раз я осознала, что, несмотря на стройное телосложение, он излучал власть.

— И да, мне это не понравилось. Мне не нравится, как он на тебя смотрит. И я не хочу, чтобы ты путалась с ним или его друзьями. И если честно, Энжи, я не думаю, что это понравилось бы твоему дяде.

Его последние слова выбили из меня воздух. Конечно, он был прав, Джен не хотел, чтобы я была с Эваном. Неужели поэтому? Был ли Эван — как и его друзья — опасен? Были ли они преступниками?