Ран появился часа через два. Слишком быстро, чтобы съездить в гномьи земли и обратно. Видимо, Алмазы добирались порталом. Не дракон же их всех вез.

Внимание прогулялось по бледному лицу мага и остановилось на клинке в ножнах, прикрепленных к поясу. На рукавах потертой куртки и в голенищах сапог были сделаны крепления для небольших кинжалов и дротиков. Значит, с магией у него совсем плохо. В обычном состоянии Ран не очень-то жалует оружие.

– Следовало догадаться, что так долго общество Бриллианта ты не выдержишь, – криво усмехнулся маг, избавляясь от ножен… а потом и от всего остального тяжелого и звенящего.

Для адамаса с его уровнем дара унизительно нуждаться в помощи каких-то железяк, пусть и созданных талантливейшими оружейниками и артефакторами из редчайших, особым образом добытых и заговоренных металлов.

– Дед сам ушел. – Я нервно улыбнулась, встала и шагнула ему навстречу. – Он переживает, хотя и не признается.

– Еще бы этот сухарь признался, – хмыкнул Ран.

Старших адамасов Веоран по-прежнему еле выносил. И, надо признать, было за что.

– Представляешь, дед предложил мне сменить жениха на более выгодного, – пожаловалась я.

– Ожидаемо. – Ран стянул куртку, бросил ее прямо на пол и повел плечами, разминая их. – А ты что?

– Сказала, что тебя люблю, – призналась честно и отчего-то покраснела. – А что еще мне было сказать?!

Харз Аадор посмотрел на меня как-то странно и вымученно улыбнулся.

– Надо было соглашаться. Глядишь, и подобрали бы кого-нибудь приличного.

– Дурак! – Я чуть не расплакалась.

Ран качнулся вперед, собственническим жестом коснулся пальцами моей щеки.

– Кулон не нашли. – Я это еще с первого момента, как его увидела, поняла. Потому и не спрашивала. Слишком больно, когда рушатся надежды. – Гнома тоже, дом был совершенно пустой. Зато твоя няня передавала тебе приглашение в гости. Алмазы прочесывают провинцию, но сдается мне, Милохор Гвун прочно залег на дно.

Надо быть сильной. Вдох-выдох… Вот так. Не плачем.

Убедившись, что я не бьюсь в истерике, Ран еще раз пообещал, что, если маму возможно найти, ее обязательно найдут, и стал подниматься к себе. Он выглядел из рук вон плохо и… запах гнилого мяса стал сильнее. Страшно даже представить, чего ему стоила эта вылазка.

И все ради меня.

Не уверена, что вообще стою всего этого.

Лестница была пройдена до середины, когда Веоран остановился и облокотился на перила.

– Соня? – Его взгляд пробирал до мурашек.

– А?

– Я тоже тебя люблю.

Теперь щеки вообще запылали.

– Да я вообще не это имела в виду!

То есть не совсем это. Или это, но… Ох-х-х!

– А я – это, – не пошел на попятную маг. – Понятия не имею, сколько времени у меня осталось, но его точно уже нельзя терять. Я люблю тебя, Ассони Деркволд. Безумно, бесконечно люблю. Может, даже с того момента, как почувствовал в обратившейся ко мне за помощью гномке кровь своего вида. Я тогда запретил тебе в меня влюбляться, а сам с тех пор больше не думал ни о ком. Или, скорее всего, чуть позже, когда ты очаровала всех, сотню раз сбила меня с толку своей рассудительностью, оказалась замечательным другом и несколько раз чуть не погибла. Это все не важно, мое сокровище. Пока я жив, я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Разве может?

Или у него бред?

Узнать это возможности не представилось. Ран, пошатываясь, продолжил свой путь и скоро совсем скрылся из виду.

Ночью драконица в очередной раз решила показать, как хорошо им было с Ривером, и подсунула мне сны. Но усталость оказалась настолько сильна, что сознание никак не могло зацепиться за конкретный образ. В итоге я то парила в воздухе, ощущая рядом движения мощных крыльев, то гуляла по лесу рука об руку с невероятно красивым красноволосым мужчиной, а на голове у меня был венок из бледно-розовых цветов. Вот только волосы были медово-рыжие и совершенно не мои. Это помогло отделить наведенное от настоящего и выкарабкаться из пучины сна.

Ругала драконью часть себя я как-то без энтузиазма. Не потому, что не хотелось, просто… Стоило выпасть в темноту реальности, внутри все сжалось от страха за мага. Драконьей половине это не нравилось, ей хотелось думать только об огромном красном звере, но человеческая составляющая оказалась сильнее.

Кое-кому придется смириться.

Как бы этой страдалице объяснить, что мы – уже не Виолетта, а Ривер больше не наш дракон?

Мысли сделали круг и опять вернулись к Веорану.

Спасти его не получится. Если отбросить туманящие разум эмоции, я четко это понимала, и потому становилось дурно. В ту лекцию Ран упоминал, что ни один адамас, побывав вблизи рахайл, не сумел сохранить дар. Большинство вообще не выжили. А у него сейчас вообще мерзкая расстановка сил… Удача ведь правда дама своевольная и ненавидит, когда ее пытаются удержать на цепи. И, вырвавшись на свободу, мстит обидчику. Вот Ран, хоть ни в чем и не виноват, теперь расплачивается.

Да даже если появится призрачный шанс, провидение повернет все так, что он рассыплется прахом! У мага теперь везение в обратную сторону работает.

Ненавижу чувствовать себя беспомощной!

Жизнь только-только налаживаться стала. Я не могу его потерять!

А… что, если попробовать что-то поправить? Ну хоть немножко. Помнится, с защитой когда-то получилось. Возможности проверить ее в деле пока не было, но Ран через пару дней признался. Даже похвалил. Мол, неплохо для самоучки. Даже отлично. Последнее, правда, он добавил, когда после нескольких попыток не смог снять то, что я там наворотила. И близнецы не смогли.

Мне, между прочим, даже не предложили попробовать. Обидно!

Предвкушающе улыбнувшись в темноту, я прикрыла глаза и попыталась расслабиться. Так, хорошо. Этот маг мне дорог. Я не могу его потерять. И вообще не хочу, чтобы кто-то отдавал за мою жизнь свою! Во мне ведь много силы! Очень много. Так почему бы не поделиться?

Хотя бы настолько, чтобы его магические жилы восстановились.

Внутри резанула такая боль, что оборот увеселительной прогулкой показался. Пришлось сжать зубами угол подушки, чтобы не закричать. К счастью, все прошло так же быстро, как и началось.

И в тот же момент Ран сверху рявкнул:

– Соня, это глупо!

Драконица с ним полностью согласилась.

А я выскочила из-под одеяла и, не захватив даже халат, побежала наверх.

– Получилось? – спросила с надеждой, без стука заглядывая в комнату мага. И с паническими нотками в голосе уточнила: – Ну хоть что-нибудь?

Ран приподнялся на локте, обозрел растрепанное явление в ночной сорочке и удрученно покачал головой.

– Вряд ли.

– Совсем? – переспросила жалобно.

Помочь так хотелось…

Маг перекатился на живот, уложил голову на согнутые локти, тяжко вздохнул.

– Соня, это все равно что пытаться оживить привидение припарками. Прекрати маяться ерундой и иди спать.

Я хлюпнула носом и покорно побрела к себе.

Но через час снова вернулась.

Через два – тоже.

И потом еще…

Смешанная магия драконицы и адамасы исцелить разрушающиеся магические жилы не смогла, но она существенно замедлила процесс. И запах утром от Веорана ощущался не так сильно. Если не знать, вообще не почувствуешь.

Но основная проблема никуда не делась. Без всяких осмотров я в этом не сомневалась.

И пока вяло ковырялась в завтраке, подумывала вечером все повторить. Хуже не будет.

– Не вздумай сделать так еще раз. – Веоран словно мысли мои подсмотрел. – Если навредишь себе, я тебе самолично голову откручу.

– Почему? – практически взвыла я.

– Мне не поможешь, а себя можешь угробить, – пригвоздил к месту строгим взглядом жених. – Лучше, талантливая моя, позубри лето теорию, осенью со своими способностями сразу на третий курс пойдешь.

Ага! Только тебя там уже не будет…

Вдумавшись, я все же определила, что маг прав. Не в том, что сдался, конечно, а в том, что после его поступка я не имею права гробить себя.