– Врут, наверное. – Прозвучало, впрочем, не слишком уверенно.

– Вот и проверишь. Заодно будет тебе стимул поскорее расторгнуть помолвку.

Ран скрипнул зубами.

– Ладно, договорились.

Так-то лучше. Я улыбнулась, довольная собой.

– И ты только что уже нарушил эту договоренность, – обрадовала «жениха».

– С кем? – Он нервно огляделся, будто и впрямь ждал, что сейчас откуда-нибудь на него выскочит девица в чем мать родила и с криком «Люби меня прямо сейчас!» повиснет на шее.

Девица не выскочила и не повисла.

Профессор выглядел слегка разочарованным.

Просто он не туда смотрел.

Я смешливо фыркнула и указала пальчиком вверх:

– Туда глянь.

Веоран послушно задрал голову. А когда рассмотрел стену дома, еще и рот приоткрыл. Уместно там смотрелся только плющ. Но никак не три девицы разной степени потрепанности, его изодранная рубашка в руках одной, штаны, гордо висящие на плюще, и шелковый предмет гардероба, который надевают под них, свисающий с подоконника. Последний плющ как раз втаскивал в окно.

Втащил.

– А мы адресом точно не ошиблись? – с надеждой вопросил профессор харз Аадор.

Давясь смехом, я затрясла головой.

– Жаль, – вконец опечалился он.

– Ну это смотря с какой стороны поглядеть. – Прекратить веселиться не получалось.

Маг взирал на трепыхающихся и попискивающих девчонок снизу, и вид был в общем-то неплох, но чем-то его не устраивал.

– Я их даже не знаю, – пожаловался харз Аадор.

– Так пойди познакомься.

Предложение «жениха» почему-то не вдохновило. Еще один взгляд, он прикинул расстояние, шипяще выдохнул сквозь зубы и скомандовал:

– Тащи их в дом.

Не мне, разумеется.

Плющ медлил.

– Пожалуйста.

Вот теперь дело пошло! Студентки только вякнуть и успели, как уже обтекали в холле, все еще для надежности удерживаемые тонким, словно плетка, побегом. Мы с Раном тоже вошли, прикрыли дверь и одновременно принялись возиться с застежками плащей. Девицы уткнулись взглядами в лужи у своих ног. Видимо, долго они там провисели, успели так вымокнуть, что хоть выжимай.

Веоран посмотрел туда же… о-о-очень неодобрительно.

– Ну? – вопросил он через минуту, монотонно перекатываясь с пятки на носок. – Имена? Курс? Кто куратор? И какого опустевшего прииска вам понадобилось в моем доме?!

Девицы бодро протараторили нужную информацию. Предсказуемо мелкие нахалки оказались будущими артефакторшами. И только в ответ на последний вопрос выдали откровенную ложь:

– Мы ничего не сделали… Шли по улице, никого не трогали, а оно как схватит, как потащит, как подвесит!!! – И дружно сделали большие испуганные глаза, мол, смотрите, какой ужас нам довелось пережить, а вы еще ругаетесь.

Как галантный мужчина, маг слегка замялся.

Плющ, наоборот, недовольно зашелестел листочками и кого-то сдавил посильнее.

– Ой!

– Ай!

Я проглотила зевок.

– Куда же это вы шли в такое время, да еще мимо домов преподавателей? – сообразил Веоран.

Девчонки смутились. Не за воровство, так за нарушение комендантского часа и сомнительное поведение огрести придется.

– И ничего не случайно, – не выдержала я. – Они еще днем пытались купить у меня твою рубашку.

Харз Аадор изумленно выпучил глаза и одновременно польщенно порозовел.

– Чтобы сотворить приворот, да?

– Не обольщайся, – фыркнула я. – Им зачет какой-то там промежуточный скоро сдавать, вот и хотели наделать амулетов на удачу. Сказали, ты самый везучий тип во всей Алмазной академии.

Кажется, он расстроился. Зато с отношением к творящемуся безобразию наконец определился – студенткам достался очередной разъяренный взгляд.

– Месяц на кухне будете помогать, – прошипел маг. – Чтобы сил на всякую ерунду не оставалось!

Самая наглая и одновременно самая мелкая, с тощим хвостиком мышиного цвета на затылке, прожгла меня взглядом и решила сделать хоть мелкую, но пакость:

– Она согласилась! И камни авансом взяла!

Дурында. Я непроизвольно скривилась.

– А сама в окно ты полезла, чтобы остальное мне не платить? – уточнила участливо. – Или просто в придачу к рубашке еще и штаны с подштанниками захотелось? Для приворота, да?

Услышав про приворот, Веоран заметно оживился.

– Плющ, выкинь этих дурех отсюда. А я им такой зачет устрою – до выпуска не забудут!

Похоже, сам принимать собрался. Ну и ладно, я за этим с превеликим удовольствием понаблюдаю!

Снова писк, шорох… ой, а мой чудо-плющ, оказывается, уже и дверь научился открывать с помощью отросшего, а потом снова пропавшего побега! Но главное, студентки из виду пропали. Можно идти спать.

Это я и попыталась воплотить, и Веоран начал подниматься к себе, но на середине лестницы притормозил:

– Между прочим, от продажи моей удачи мне причитается шестьдесят процентов дохода. – Не поверил, просто дразнится.

– Сорок максимум! – возмутилась так же шутливо.

– Пятьдесят.

– Но тогда с тебя удача и нормальный покупатель.

Маг уважительно крякнул.

– Вот… гномка.

– Есть немного.

На том и разошлись.

На сей раз я была драконом в человеческом облике. Той самой девушкой-солнцем, что навсегда покорила сердце лорда Ривера Орциуса. Понятия не имею, как я это поняла – зеркала в пределах видимости не висело. Разве что по плечам рассыпались рыжие локоны.

Стену из желтого камня оплетал плющ, зеленый и будто незнакомый. Я полила землю у корней, разбросала собственноручно приготовленную подкормку. Последняя исчезала прямо на глазах.

– Проголодался мой хороший. – Я ласково погладила широкий лист.

И он будто дернулся в ответ.

– Виолетта…

К дому из желтого камня приближался он. Рубиновые волосы растрепались от быстрой ходьбы, в необычных глазах поселился странный блеск, рубаха на вороте была порвана – видимо, ее хозяин недавно сцепился с кем-то.

Сердце сладко задрожало.

– Лорд-дракон?

Я изобразила намек на поклон.

Орциус нахмурился.

– Не надо так. Не веди себя будто чужая, – в приятном голосе звучала мольба.

Глупое сердце. Что же оно не успокоится никак, все дрожит и дрожит, будто у него выросли маленькие крылышки… И бабочки в животе от одного взгляда черных глаз разлетаются.

– А какая я? – прошептала, опуская глаза. – Мы из разных кланов. И старейшины сказали свое слово, нам не позволят быть вместе.

Чужак резко приблизился. На красивом, будто выточенном из камня, лице заходили желваки.

– А если бы позволили? Что бы ты сказала?

Пауза, кажется, целую вечность продлилась. Но я не намеренно ее затягивала, просто набиралась смелости.

И в конце концов набралась.

– Д-да.

Дракон удовлетворенно кивнул.

– Это будет, Виолетта, – пообещал он. – Будет, даже если мне придется сжечь дотла эту долину.

По сильному телу пробежала дрожь обращения, и в небо взмыл огромный красный зверь.

Через минуту он исчез за горизонтом. А я еще долго смотрела ему вслед, пытаясь не думать о том, что, возможно, только что убила всех, кто мне был дорог.

…Вздрогнула. Проснулась.

Сорочка опять вся промокла, одеяло валялось на полу, а в груди поселилась пустота – неприятная, тянущая, будто вознамерилась вытащить из меня последние крохи тепла и радости.

Я коротко глянула на окно – рассвет только занимался, поспать всего ничего удалось – помянула недобрым словом всех драконов, эгоистов треклятых, и стуча зубами поплелась в ванную.

Времени, чтобы прийти в себя, на этот раз потребовалось много. Я все никак не могла отогреться, перестать дрожать… стереть из памяти черные глаза, которые смотрели с такой любовью, что все внутри переворачивалось.

Не на меня.

Однако от мысленного напоминания об этом проще не становилось. Стоило прикрыть свои собственные глаза – и две черные бездны тут как тут! Внутри что-то сладко замирает, губы складываются в мечтательную улыбку, и я, забывшись, даже поймала себя на том, что с нетерпением жду очередного сна.